Из переписки братьев князей Ширинских-Шихматовых
Трое братьев князей Ширинских-Шихматовых: Алексий, Павел и Сергий, после смерти родителей стали преобразовывать жизнь свою и своих крестьян в православном духе. В частности, организовали обучение, занимались благотворительностью, а сами стали вести чрезвычайно набожный и благочестивый образ жизни. Они выписывали все православные богословские книги, выходившие в России, а затем вместе изучали их.
Однако такую благообразную картину нарушило то, что один из братьев, кн. Сергий, попал под влияние известного архимандрита Юрьевского Фотия и, покинув братьев, переселился в монастырь, где и был пострижен в начале 30-х гг. XIX века с именем Аникита.
Из переписки с кн. Сергием братья узнали, что он, вслед за архим. Фотием, не хочет принимать буквальный смысл богословских учительных и символических книг Православной Церкви, а вкладывает в них какой-то особый неочевидный смысл:
Ты отрицаешься по приглашению нашему исповедать все, без изъятия, догматическое церковно-классических книг учение слово в слово и держась того смысла, который очевиден по свойству языка и по разумению всех учащих и учащихся по сим книгам,- читаем в одном из писем.
Далее ты говоришь, что мало еще принимать слово в слово заключающееся в церковно-учебных книгах учение о вере, но и с разумением православным. Но таковых необъясненных мест, оставленных читателю самому избирать правое оных разумение, не находится вовсе в богословских наших книгах. Все в них до того истолковано, что предостаточно будет верой принимать оное слово в слово – все исчезли затруднения, все ложные понятия ниспровергнуты…
Смысл церковно-учебных книг так ясен и прост, что еще не приходило никому в голову сказать, что они заключают в себе какое-либо важное непонимание, которое бы до того изменяло смысл, что опасно литерально исповедать оное. Такое представление что бы иное значило, как не прямую недоверчивость, как не подрывание коренного богословского учения?
С удивлением и страхом повторяем, что [как учил архим. Фотий и подражал ему кн. Сергий] сие учение – слово в слово исповедывать – недостаточно, неправославно, без одушевления оного содержимым в уме православным разумением? Стало быть, оно есть, по такому мнению, бездушное мертвое тело, и только оживляется от тех, которые имеют силу сообщать оному душу в православном их разумении, которого, следовательно, не имеется в сем веровании, ибо вербальное оного исповедание, по мнению тому, не живо, не достаточно. Вот какое новое учение! Где же оно и кем написано? Кем сочинено, кем утверждено?
Мы и не смеем думать, чтобы объяснениям богословским давать наше или чье-либо разумение; напротив, богословией церковной поверяем все наши о вере понятия и разумения, веруя несомненно, что они заключают в себе полное и предостаточное, в вербальном их приятии, все апостольское учение (Письмо кн. Алексия к кн. Сергию. 1829. г.).
Вот тебе слово в слово, что значится в чиноположении архиерейском: “Клянуся и еще Всемогущим Богом, что вся сия [церковное о вере учение], мною ныне обещаваемыя, не инако толкую во уме своем, яко провещаваю устами моими, но в той силе и разуме, яковую силу и разум написанные зде слова чтущим и слышащим являют” (Письмо кнн. Алексия и Павла к кн. Сергию 1830 г.).
По книге:
о. Василий Жмакин. Материалы для истории русской богословской мысли тридцатых годов текущего столетия. СПб. 1890
Добавить комментарий