Современный гностицизм угрожает Православию
О болезни смешения Божественного и вечного с земным и душевным – современном гностицизме, угрожающем Православию
Протоиерей Владимир Переслегин
Для бездарных людей – модернистов – все в жизни – «поэзия». И грех у них – «поэзия жизни» (образ жизни и взгляды хиппи и рокеров, например), и Церковь – поэтична, и духовная жизнь, и декаданс, и разрушение – все «поэзия», все – «творческий материал». Все по-своему любо для эгоцентриста и все – предмет его «артистизма». И не важно, что в контексте большой культуры опусы и инсталляции модернистского псевдомиссионерства, эти памятники безвременья, сколь маргинальны, столь и антихудожественны. Таков нрав постмодернистской корпоративной тусовки: сами себе хороши. Некому нас аттестовать и квалифицировать: ваши критерии – позапрошлый век!
Но раз «сам себе хорош» – нет никакой объективности, никакой Религии, никакого Откровения свыше.
И молитва для них – тоже «поэзия».
Поэтому они не знают молитвы. Поэтому они не знают Богомыслия, размышления о Судьбах Божиих.
Любое подчинение Объективности, любое вхождение в Порядок через умаление себя, через страх Божий и отвержение своего нахрапистого индивидуализма – для них болезненно и непонятно.
Сама мотивация такового подчинения кажется им искусственной и надуманной. Хотеть чего-либо не здесь, но там, за гробом, на Том свете, и ставить это хотение во главу угла и порядка своей души – для этих самонадеянных снобов – сущее безумие.
И так как они отвергают градацию и порядок, смешивая Небо и землю по причине безверия и бесстрашия перед Небом, то у них на этом свете ничего настоящего не остается: ни Неба, ни земли.
Ни Богословия, ни молитвы, ни проповеди, ни экзегезы – мутная вода вместо них.
Ни искусства, ни науки, ни истории, ни быта, ни семьи, ни педагогики, ни нации, ни языка – лишь бездарное и тягостное для окружающих уродство. Безвкусица и пошлость, профанация и массовая культура.
Ни нравственности, ни чести. С ними нельзя спорить, так как для них нет ни религиозной мотивации честности: Божией Заповеди «не лжесвидетельствуй» – ни академической честности представителя земной школы.
Но по этой же причине с ними нельзя ни детей крестить, ни в поход пойти, ни в поезде в одном купе сутки ехать.
И неудивительно. Как можно сохранить ум и чистоту души, переступив барьер Высшего Авторитета?
Вот и видим мы «гебраистов» и «филологов» с дипломами строителей, навязывающих Церкви взгляд на Евангелие от Матфея как на «свидетельство иерусалимской общины о Иисусе», видим «историков» в священном сане, проводящих апологию предательства во время войны, видим «искусствоведов» – преподавателей Общедоступного Православного Университета, основанного о. Александром Менем, оправдывающих свою открытую культурофобию – «богословием иконы», свое презрение к высокому искусству Императорской России – «аскезой и исихазмом древних изографов».
Видим бездарных кинематографистов, вознамерившихся средствами искусства показать духовность Духа! «Показать» благодать! И по этой причине презирающих «каких-то там неправославных, недуховных» Форда и Куросаву с их призмой художественного языка в искусстве.
Воистину, и не плотник, да стучать охотник.
Видим «архитекторов», презирающих Русское наследие 18 – 19 – 20 веков как «недуховное» и «неканоничное», знать не хотящих Баженова, Казакова, Быковского, Перетятковича, Зеленко, Соловьева, Фомина, Щусева – и проектирующих «напрямую» Небесный Иерусалим: закладывающих в СНИПы храмовых сооружений параметры, при соблюдении которых духовность будет обеспечена!
Видим «православную психологию», «православную медицину», «православную юриспруденцию».
Но разве психология не является по определению – наукой, изучающей психические процессы? Как она может быть «православной», то есть право, истинно славить Бога, если предмет ее изучения – какие-то там «процессы»? Не может.
Нет и не может быть православной психологии. Нет и не может быть православного материаловедения, православного паровозостроения, православной химии.
Д.И. Менделеев – просто химик, а не «православный химик». При этом он – православный Христианин и великий ученый. Пушкин – не «православный поэт», а просто поэт. Великий Русский поэт. За то, что он имел смирение перед Божественным и не вторгался в его область своим творчеством, но «всего лишь» «чувства добрые лирой пробуждал» – Бог дал ему Христианскую кончину.
Хирург, следователь, завуч в школе, если они – Православные Христиане, руководствуются в своей деятельности теми же законами, нормами и правилами, что и их неверующие коллеги. Следователь – тем же УПК, учитель – теми же педагогическими методиками отечественной школы, хирург – клятвой Гиппократа и т.д. То, что они не берут взятки, внимательно и самоотверженно относятся к своим пациентам, ученикам, подследственным – говорит о том, что они нравственные люди, и только. Для них это такой же долг, как и для хирурга-лютеранина, к примеру.
Ничего специфически православного в их профессиях нет и быть не может.
Это их земное дело, которое они должны, будучи Православными Христианами, выполнять ответственно и честно.
Православие же – не земля, а Небо. Не профессия, а спасение души.
Крайне опасно и безрассудно заявлять о существовании сообщества «православных врачей» – хотя бы уже потому, что, будучи верующим и Православным человеком, милейший доктор, увы, может быть слабым и бесталанным врачом. И наоборот. Сколько примеров талантливых хирургов-виртуозов, «чудотворцев», спасших множество жизней своим искусством, но при этом спокойно берущих «на лапу», развратников, женолюбцев, и т.д. Поэтому не надо трогать и употреблять Святыню – слово Православие – в связи со специфически земными сторонами жизни.
Агрессивный дилетантизм есть типологическое свойство этих представителей нового гнозиса, что тщится, с одной стороны – «спасать через кино», «спасать через психиатрию», «спасать через поэзию и музыку», а, с другой стороны – высокомерно игнорирует, как Иван, не помнящий родства, как варвар, изобретающий велосипед – школу, традиции и наследие Большой культуры в той именно области, которую гностик избрал полем для своего «духовного» поприща.
Пушкину не приходило в голову «спасать» кого-то своими стихами. Он бы счел такого литератора сумасшедшим. Он твердо знал, что на это есть на земле святая Церковь. И эта ясность дала возможность спастись самому Пушкину.
Эта же ясность позволяла Пушкину быть Русским поэтом.
Авторы же «православных повестей», не имея этой ясности, заблуждаются как насчет литературной ценности своих графоманских произведений, так и относительно места этих произведений в их личной духовной жизни, в деле спасения их душ.
Этот нигилизм, отрицающий Реальность и заменяющий ее верой в свое «я», зиждется на двух страстях. На самомнении и гордыне.
Только их нигилизм в их собственных глазах обладает особой «поэтичностью», особой «духовностью». И поэтому не выносит грубых догматических определений школьного характера. Они отвергли школу, поверив в свой непосредственный, экзистенциальный духовный успех, в свой «опыт». И из этих маргиналов создалась уже своеобразная “школа”, «авторитетами» в которой являются наиболее радикальные ниспровергатели Авторитета трансцендентного и проповедники «духовной власти» имманентных этому миру вещей и явлений.
Заповедь Божию Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф. 6:33) модернисты переделали в свою заповедь: ищите прежде земного – и небесное приложится вам.
От этого они лишаются и Небесного, и земного.
Ибо Бог не есть Бог неустройства, но мира (1 Кор. 14:33).
Эта их «заповедь» – религиозна. Она диктаторски навязывается ими Церкви. Эта их гностическая вера в земное под видом и вывеской небесного является их верой в «здесь». «Там» не отвергается ими открыто, но пренебрежительно отодвигается на задний план, как само собой разумеющееся, как не заслуживающее труда, времени и внимания, как с необходимостью причитающееся им в качестве «бонуса» за их земную деятельность.
И оттого что эти «поэты» земного не отвергают Небо на словах, но лишь включают его в орбиту своей квазипоэзии – эта идеология является угрозой для Православия.
В человеке есть члены «благородные» и «менее благообразные», как пишет Апостол (1 Кор. 12: 22-24). Но когда организм поражен раком, не важно, какой орган поражен: мозг или кишечник. Метастазы проникнут всюду и все превратят в единую патологическую ткань, несовместимую с жизнью.
Подобное можно сказать об организме общества, государства, семьи. Грубая ткань гнозиса, уничтожая перегородки и средостения, установленные Божественным порядком между высоким и низким, Религиозным и земным – проникая в умы, уничтожает и то и другое, обрекая весь организм на гниение и смерть.
Этой смерти – ментальному смешению земного и небесного – должны противостать в своей вере чада Отца Небесного, граждане Небесного Града, Православные Христиане.
Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? – сказал Господь (Лк. 13:8). И Апостол наказывает: Испытывайте себя, в вере ли вы (2 Кор. 13:5).
Не мир пришел Я принести, но меч; но разделение (Мф. 10:34; Лк. 12:51).
Это разделение в уме высокого Небесного от высокого земного – болезненно, но необходимо. Оно продуктивно. В этом случае сохраняется то и другое.
В этом случае мы – в вере Православной, вере Царственной. Все же остальное, неизмеримо менее важное, приложится нам от Бога как царям и наследникам.
Но не наоборот.
Добавить комментарий