Упорядоченная душа в Новое время
Православному модернизму свойственно переодеваться в одежды научности. Должна ли быть научной защита веры от ереси модернизма?
Я готов признать, что антимодернистские сочинения обычно выглядят неакадемическими. Даже на фоне консервативных обобщений: «цивилизация», «многополярный мир» и т.п., – наши труды покажутся копанием в мелочах. Мы как будто обходимся без научности и обобщения, не желая подняться выше отдельных личностей, списка имен модернистов.
Материалы нашего сайта не похожи и на публицистику, так как не руководят ни к какому действию.
К какой науке относится антимодернизм?
Поэтому встает вопрос о том, к какой области знания относится «антимодернизм»?
Богословие? Нет, оно сегодня невозможно. «Не пиши, не для кого» (свт. Игнатий (Брянчанинов)).
Философия? Сегодня ее не найти днем с огнем. Философствуют многие, кто профессионально, на кафедрах философии, а кто в быту составляя жизненную философию. Но это именно философствование, но никак не философия, не то, что можно знать.
Пожалуй, более всего антимодернизм похож на социологию, но тоже как бы не настоящую, а дилетантскую.
Психология? О нет! мы не психологи. По крайней мере, не в обычном смысле. Мы не изучаем психическую продукцию еретиков как нечто ценное, их оправдывающее, как нечто последовательное хотя бы в смысле внутренней логики личности.
Мы изучаем порочную, никому ненужную и никуда не годную психическую продукцию, короче говоря, патологическую.
Мы изучаем отдельных лиц, их слова и дела, потому что каждая антиправославная мысль, каждое антицерковное действие есть нечто случайное, случившееся по человеческой глупости и подлости. В модернизме закону Божию противопоставляет себя не иной закон, а бессмыслица, набор беспорядочных, но однообразных действий.
Как Апостол удивляется тому, что галаты так скоро переходят
к иному благовествованию, которое впрочем не иное, а только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово.
Гал. 6:7
Незнание
Значит, антимодернистам остается признать, что они специалисты в области незнания.
Во-первых, мы изучаем то, что ведет не настоящее, а призрачное существование: человеческие вымыслы, заблуждения, страсти, духовные болезни.
И, во-вторых, мы изучаем то, чего быть не должно, а оно на самом деле есть.
Пример с Ленинским планом
Немного поясню сказанное. Возьмем В.И. Ленина.
У него были сумасшедшие (без преувеличения) идеи относительно государства. Смотри «Государство и революцию»:
Все общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы.
При социализме все будут управлять по очереди и быстро привыкнут к тому, чтобы никто не управлял.
Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного, государственного «синдиката». Все дело в том, чтобы они работали поровну, правильно соблюдая меру работы, и получали поровну.
Как же рассчитать эту одинаковую для всех меру работы и платы? Очень просто:
Учет этого, контроль за этим упрощен капитализмом до чрезвычайности, до необыкновенно простых, всякому грамотному человеку доступных операций наблюдения и записи, знания четырех действий арифметики и выдачи соответственных расписок.
Наряду с дурацкими идеями у Ленина был рациональный план захвата власти, который он осуществил, руководствуясь своей незаурядной политической интуицией.
Мы видим, как в одном патологическом сознании сочетается безумие и расчет.
На что был расчет?
Ленинский план захвата власти был основан на точной оценке массового безумия, охватившего многих в то время.
Реалистический и удавшийся план был основан не на знании истинного положения вещей в России. Ленин его не знал и не мог знать. Однако гностическое безумие масс он уловил, потому что и сам помешался на том же самом пунктике, что и все эти массы.
Иными словами, правильный расчет был сделан на основе лжи, самообмане и умении обманывать наилучшим образом.
На этом, как известно, дело не закончилось. Результатом революции октября 1917 года было то, что в России было создано государство нового типа: с реальной силой, самым настоящим террором, но не истинное, а вымышленное людьми. Не богоустановленное. Такое, про которое нельзя было сказать: «Нет власти не от Бога».
Я все это рассказал, чтобы показать, что в современном мире мы на всяком шагу сталкиваемся с фактами, но не с истиной, с бредом и расчетом.
Пример с модернистами
Возможно, пример с ленинистами выглядит слишком приземленным. Ведь с модернистами у нас, кажется, борьба чисто идейная. У них свои идеи, у нас (хотелось бы надеяться) Апостольские и отеческие. И вот идеи сталкиваются, а полем для соревнования должно быть поле знания, то есть богословие.
Так оно и было до поры до времени. Но потом произошли большие перемены.
Судящие органы
Во-первых, Церковные органы, призванные следить за чистотой веры, приняли в свой состав модернистов.
Вспомним состав Поместного собора 1917-1918 годов, где будущие Новомученики и Святые соседствовали с модернистами, обновленцами, будущими сергианами и экуменистами.
Некоторые органы сразу создавались как модернистские, например, Богословская комиссия (Комиссия Священного Синода по вопросам христианского единства и межцерковных сношений) или Межсоборное Присутствие.
Я не хочу сказать, что эти органы или Синод в целом выносят только модернистские постановления или состоят из одних модернистов. Ни в коем случае. Но уже то, что в них не различают модернистов от православных, значит, что эти органы утратили свою власть в области Истины.
Поэтому суждения данных церковных органов не авторитетны для самих модернистов. Вспомним реакцию Осипова на ответ Богословской комиссии. Он просто посмеялся над ним.
Перемены в нас
Во-вторых, большие перемены произошли и в нашей жизни. Оказывается, для вынесения правильных суждений нужна внешняя и посторонняя власть, а ее сейчас нет.
Истинные догматы, содержащиеся в Писании и Предании, никуда не исчезли. Но почему-то они более не оказывают исправительного действия на обстановку в Церкви.
И здесь мы вернемся к аналогии с Ленинским планом.
Оказалось, что даже самый абстрактный вымысел может материализоваться, пусть не в станках и заводах, а в новом малом порядке.
Малый порядок в Церкви вполне осязаем. Он материализован в документах типа Социальной концепции, в событиях вроде экуменических встреч и сослужений, в восхитительном здании модернистской ортодоксии, символом которой стал ПСТГУ.
Все это действительно есть, и все равно это ложь и обман. Захват власти революционерами ничего не делает истинным и не доказывает даже силы заблуждения.
Но я не совсем прав. Кое-что все-таки происходит. В результате таких событий становятся заметны люди, отказывающиеся верить в истинность лжи и участвовать в ней.
Следовательно, и нам нужно утвердиться в своем нежелании знать и верить в ложь, пусть она и намертво воплощена в памятнике Достоевскому.
Все современные виды обмана и самообмана есть бунт против Творца. Вы можете подойти к нему и пощупать его, как обломки Вавилонского столпа, и все равно он будет ложью.
И самая главная ложь модернизма и всех других идеологий состоит в том, что человек или все человечество якобы могут разрушить порядок, установленный Богом.
Чтобы не знать, надо знать
И вот тут происходит странный оборот. Раз Порядок не уничтожим, значит, чтобы не знать лжи, надо иметь истинные понятия об Истине.
Наши понятия могут быть богословскими и философскими, математическими и естественно-научными. Мы можем их уяснять для себя в разной мере, кто как успеет за время своей жизни. Но если мы их имеем, то только про себя и для себя, составляем их ради спасения своей души.
Конечно, такое уяснение истины в частном порядке проблематично. Ведь сама личность – непрочная крепость. Но все равно все зло и ложь содержится только здесь, и здесь его нужно опровергать.
Значит, все-таки у антимодернистов есть знание, но знание не специальное, а общее всем христианам, даруемое всем крещеным по Откровению, благодатно, свыше.
И нам нужно крепко держаться за этот остаток веры, хотя бы он выглядел ненаучным и бессильным в глазах всемогущих специалистов разных областей знания.
Следующая глава План восстания против Нового времени
8 Responses
Возможно, антимодернизм, есть некая глубинная экзистенциальная рефлексия в лоне Православной Церкви. Экзистенциальная, не потому, что исходит из наличия угрозы существования самой Церкви (Христос и Церковь вечны), а потому, что Церковь может остаться без людей века сего, которые могли бы в нее войти, или совсем уж малое стадо.
Научный способ познания – всего лишь один из многих, но самый , как сейчас принято говорить, раскрученный. Знание же, которое происходит от веры, гораздо полнее, качественнее и проще к осмыслению, а склонность к словопрениям и первенству, в пику поиску истины, делает из современной науки посмещище.
Позвольте высказать взгляд со стороны.
Начну несколько издалека. Господь даровал человеку три способа познания действительности: логику, этику и эстетику.
Логика разделяет истину и ложь, Этика – добро и зло, Эстетика – красоту и безобразие.
На мой взгляд, антимодернисты – единственные в современной русской гуманитарной культуре, кто пытаются мыслить максимально логично, они очищают Истину от наслоений.
Но сейчас во всех сферах социальной жизни царит этика. Причём этика делится на три вида в зависимости от того, относительно кого оценивается добро и зло: относительно Бога, общества или себя.
Истинные добро и зло можно оценить только относительно Бога, но именно эта этика сейчас не применяется. Активно используются только общественная этика, где в качестве “добра” выступают польза и “справедливость”, и эгоистическая этика, где выбор между добром и злом сводится к дихотомии “нравится – не нравится”.
Поэтому критика антимодернистов остаётся неуслышанной, так как ничего не говорит о пользе и мало кому нравится, кроме тех, кто готов наслаждаться эстетикой чистой логики, не особо вникая в содержание.
Полагаю, что существует только один вид познания – это познание Истины.
Этика это освобождение истины от Закона Божьего – Истины. Эстетика – вообще придумана для того, что бы отвести рассуждение об объекте искусства от его отношения к Истине, рассуждать о прекрасном исключительно в технических терминах, отвлеченно.
Это не так. Форма в настоящем произведении искусства настолько же важна, как и суть. Эстетическое переживание неотделимо от этического — в случае со светским искусством и духовного — при соприкосновении с искусством церковным.
https://antimodern.ru/arhitekturno-muzykalnaya-miniatyura-v-kraskah/
Тут необходимо уточнение. Евгений, как я понимаю, говорит, что этика служит заменой добродетели, как эстетика – красоты. Это верно, потому что есть и атеистическая этика, и эстетика декаданса. Если мы будем видеть, что есть познание только Истины, то все встанет на свои места. Произведения искусства от этого нашего понимания существовать не перестанут, конечно.
“Всякий созерцательный ум, имеющий меч духовный, который есть Слово Божие (Ефес. 6:17), убивает в себе движение явленной твари, успешно осуществляет добродетель и, отсекая от себя мечтание о формах чувственных [вещей], обретает истину в логосах сущих. Соответственно этой истине и образовывается естественное созерцание, и оказавшийся превыше сущности сущих обретает сияние божественной и неприступной Единицы, в которой и созидается таинство истинного богословия.”
Уточню свою мысль.
Человеческий разум несовершенен (по крайней мере в этом падшем мире), он не может воспринимать явления тварного мира целостно, ему нужны костыли в виде этики и логики.
Максимально приближенно к целостному восприятию эстетическое мышление, когда человек воспринимает образ явления нераздельно, в гармоническом сочетании всех его свойств. Но для такого восприятия необходимо правильное воспитание с юного возраста и постоянная правильная жизнь. Так вырабатывается вкус, говоря светским языком.
Но невозможно словами передать целостный образ, поэтому люди используют разные способы передать свои переживания: художественное искусство (эстетическая коммуникация), а также логический и этический методы рассуждения.
Эстетическая коммуникация затруднена тем, что требует, чтобы люди, в ней участвующие были воспитаны в одном и том же культурном поле, обучены единым приёмам вчувствования в художественные образы.
Логический способ мышления нет необходимости описывать. Но большинство людей им очень редко пользуются, так как каждый вывод в нём требует длинной цепочки сухих рассуждений.
Поэтому то, что многие считают бытовой логикой, на самом деле является логичным по форме этическим рассуждением.
В этическом рассуждении “достаточным” основанием является вера (хорошо, если Богу, но чаще всего в прогресс, свободу, рынок, коммунизм, в святую пенсию или в себя); третье не только не исключается, но именно оно и является ответом – “золотым срединным путём”; истинными могут быть два противоположных утверждения (я люблю и ненавижу тебя). Пожалуй, только закон тождества остаётся неприкосновенным, но в недогматичной этике каждое слово может иметь любое значение по воле говорящего, поэтому даже, если значение его слов не меняется в одном высказывании, это не значит, что слушатели вкладывают тот же смысл в эти слова.
Изучением этического способа мышления занимаются такие науки, как маркетинг, политология, манипулятивные психология и социология.