Всеобщее спасение (апокатастасис)

До сих пор мы говорили о концептах в общем, с точки зрения теории патологического сознания. Пора для примера подвергнуть анализу какой-либо частный концепт.

Для начала я бы хотел исследовать концепт «всеобщего спасения». Так называемый «апокатастасис» играет довольно важную роль в гностическом созерцании. Он является разновидностью фундаментального концепта «спасение (в гностицизме)». К апокатастасису примыкает концепт о невечности адских мучений и ряд других.

Древний апокатастасис

Концепт «всеобщее спасение» по инерции связывают со следующим учением об апокатастасисе у Оригена:

Тогда истребится последний враг, называемый смертью, так что уже не будет никакой печали там, где нет смерти, и не будет ничего враждебного там, где нет врага. Истребление же последнего врага нужно понимать, конечно, не в том смысле, что погибнет субстанция его, созданная Богом, но в том смысле, что погибнет расположение и враждебная воля, происшедшая не от Бога, но от него самого. Значит, он истребится не в том смысле, что уже не будет существовать, но в том смысле, что не будет врагом и смертью: ибо нет ничего невозможного для Всемогущего и нет ничего неисцелимого для Творца. Он сотворил все для бытия, но созданное для бытия не может не быть [1].

Православные и католические модернисты испытывают по отношению к оригенизму сложные чувства и не выражают их прямо и честно. С одной стороны, неплохо иметь на своей стороне, пусть и не святого, но «отца». С другой стороны, модернисты органически неспособны подписаться под каким-то вероизложением,

Наши современники-модернисты либо отрицают оригеновское понятие о восстановлении всего сущего[2] , либо его фальсифицируют. Судя по всему, их отталкивает философская определенность учения Оригена. Она исключает компромисс, а модернисты не мыслят себя без компромисса. Как говорит о. Александр Мень:

Что смущает меня в теории апокатастасиса в его обычной форме – это вера в «прощение дьявола». Это слишком материалистично, чувственно, конкретно [3].

Другие современные авторы одобряют оригеновский апокатастасис, потому что считают Оригена модернистом, каковым он все-таки не был.

Что же остается от доктрины Оригена у ее современных почитателей? Надежда на что-то неопределенное [4], «устремленность» [5], апокатастасис в «сдержанном варианте»[6] и проч.

Итак, оригенизм не является основой для учения о всеобщем спасении не потому, что он хорош, а потому что у модернистов нет определенного представления об общем (и частном) спасении. Как выражается А.И. Осипов: «Вечная участь человека является тайной, которую Бог по любви не открыл человеку» [7].

Новый апокатастасис

Древность – хоть греческая, хоть китайская или египетская – не знала того учения о спасении, которое предлагает новейший политический гностицизм. Не было там, разумеется, и современного учения о всеобщем спасении, которое могло возникнуть только в эпоху Отступления.

Мы сталкиваемся с этим концептом самое раннее – в конце XVI века, в радикальных протестантских сектах. Он возникает из такого нового политического умонастроения как религиозный индифферентизм и нового мифа о равенстве.

Коммунистический вариант всеобщего спасения

Москва, 2016. Выборный плакат кандидата в депутаты госдумы от КПРФ Александра Потапова.

Любой гностический концепт имеет две стороны. Он сообщает ложное знание, но также и осуществляет то, о чем трактует. Так и разговоры о всеобщем спасении делают гностика причастником чего-то всеобщего, чего-то неопределенно спасительного: хорошего, желательного или неизбежного.

Вот в этом смысле апокатастасис модернистами всегда одобряется, и как раз потому, что ничего определенного не значит.

Апокатастасис в системе гностических понятий

Все концепты поливалентны, а такие важные, как всеобщее спасение, тем более. Они притягивают к себе другие концепты, причем как по сходству, так и по принципу различия.

Очень модно и красиво с точки зрения внешности, когда, например, митр. Питирим (Нечаев) говорит об апокатастасисе как «непрерывном процессе» и о том, что «задача полного и окончательного воссоединения сотворенного мира с Богом в апокатастасисе частично уже разрешается в Церкви»[8]. Здесь приятно щекочет ум излюбленный гностиками «процесс» и милая частичность «полного воссоединения».

Симпатично звучит также речь о «деле всеобщего апокатастазиса и человеческого обожения»[9] (концепт «практика, дело»).

Модернист хотел бы мыслить о всеобщем спасении и в то же время не отказываться от концепта свободы. Как это сделать? На помощь приходит патологическая речь.

«Одинаково несомненно и то, что будут вечные муки, – ибо ведение Истины и общение с нею может быть только вольным, – и то, что будет всеобщее восстановление, apokatastasis, – ибо Бог любовь», –

напевает Г.В. Флоровский на мотив о. Павла Флоренского [10].

Апокатастасис и Православие

Мы видим, что мысли модернистов отличаются большой скромностью. Они не претендуют на веру в определенное учение и не навязывают ее другим. Они всего лишь морочат голову с помощью разговоров на метафизическом языке, но всегда с пользой для себя.

Отдельно от всего этого существует Православие, и о нем модернисты иногда вынуждены упомянуть.

В отношении модернистов к православному учению о спасении мы видим разные степени разрыва с действительностью.

Ближе всего к действительности те модернисты, которые поняли хотя бы то, что Русское Православие осуждало учение о всеобщем спасении. Поэтому модернисты XIX века скрывали свои взгляды на апокатастасис, а теперь, когда Церковь никому более не опасна, можно говорить о своих представлениях открыто.

О. Сергий Булгаков сопоставляет себя с В.И. Несмеловым:

Светлая жертва клерикального рабства, он должен был молчать о самом для себя дорогом и существенном, об апокатастазисе, он был последователем св. Григория Нисского, то самое, до чего я «своим умом» дошел и теперь распространилось в Невесте Агнца (“Невеста Агнца: О Богочеловечестве”, изд. посмертно. – В.Р.) без всяких scrupules [11].

Максимальный разрыв с реальностью мы отмечаем у Н. А. Бердяева, для которого апокатастасис “всегда был” в православном богословии [12].

Отметим наконец, что один и тот же автор может одобрять и отвергать апокатастасис, как это делали Н. Бердяев, Вл. Лосский. Модернист может осуждать учение о всеобщем спасении, но признавать спасающую благодать сострадательной любовью хотя бы и невозрожденного человека [13].

Спасение

Но, позвольте, что это за учение такое? О чем именно оно учит? Что это за понятие, и понятие ли это? Учат ли чему-нибудь модернисты или просто решили отнять у нас некоторое время от более важных дел?

На это надо сказать, что модернисты явно не схватывают никакие понятия (в том числе и ложные), и не хотят этого. Внимание наших авторов не обращено на предмет обсуждения. Учение о спасении им неинтересно, а речь, между тем, идет о центре веры, и здесь должна быть полная ясность. Ее-то в модернизме и не существует.

Как же нам понять, придерживается ли разбираемый нами автор апокатастасиса или нет? Для разумного сознания все просто: допускаешь всеобщее спасение, значит, ты сторонник апокатастасиса и, следовательно, еретик. Да или нет?

Всем известно, что А.И. Осипов допускает всеобщее спасение. То есть, собственно, он только говорит слова, которые можно так понять, если понимать слово “спасение” в христианском смысле. Слова А.И. Осипова мы можем зафиксировать на бумаге или в видео-документе, но к цели нас это не приблизит. Нам нужно знать, что он понимает под спасением, и только после этого можно будет говорить, что А.И. Осипов учит о спасении всеобщем.

А.И. Осипов – крупный представитель модернизма, а именно школы нравственного монизма. Для него рай и ад одно и то же, и вечное спасение или гибель зависит лишь от самого человека, а не от Бога-Судии. Иными словами, А.И. Осипов учит не о спасении, а о самоспасении. У него никто не спасается в христианском смысле, но все «спасаются» в каком-то неизвестном смысле.

Если назвать вещи своими именам, то такое спасение есть вечная погибель. Следовательно, обвинение в адрес А.И. Осипова должно звучать так: он учит о всеобщей вечной гибели.

Выходит так, что нет простого и краткого ответа на вопрос: учат ли модернисты – именно эти: Бердяев, Осипов, Флоренский, Булгаков – о всеобщем спасении. Как бы мы их ни припирали их к стенке, у них всегда найдутся мысленные и речевые приемы, чтобы уйти от ответа или дать ответ неискренний.

Уход от преследования

Мы бессильны что-либо понять в модернистах, если считаем их православными, разумными людьми. Несколько лучше дело пойдет, если принимать их такими, каковы они есть. Их надо рассматривать как гностиков, то есть людей чуждых вере и знанию, неискренних, и поэтому не заслуживающих доверия ни в одном слове, хотя бы и взятом из православного словаря.

Тогда мы увидим, что мысли и слова модернистов о всеобщем спасении похожи как две капли воды на уход от преследования. О нем рассказывает Чеслав Милош в книге «Порабощенный разум», приводя обширные цитаты из Шарлем Артюром де Гобино.

По мнению людей на мусульманском Востоке, „обладатель истины не должен подвергать свою личность, свое имущество и свое достоинство опасности со стороны ослепленных, безумных и злобных, которых Богу было угодно ввести в заблуждение и в заблуждении оставить“. Нужно, стало быть, молчать о своих подлинных убеждениях, если это возможно.

„Однако, – говорит Гобино, – бывают случаи, когда молчать недостаточно, когда молчание выглядит признанием. Тогда не следует колебаться. Нужно не только публично отречься от своих взглядов, но рекомендуется использовать любые хитрости, лишь бы обмануть противника. Исповедовать любую веру, какая может ему понравиться, совершать любые обряды, которые считаешь нелепейшими, фальсифицировать собственные книги, применять любые средства, чтобы обмануть, таким образом ты получаешь большое удовлетворение, и твоя заслуга в том, что ты сохранил и себя и своих, что не подверг драгоценную веру омерзительному контакту с неверным и, наконец, что, обманывая этого неверного и утверждая его в его заблуждении, ты вовлек его в позор и в духовную нищету, которых он заслуживает“…[14]

Итак, А.И. Осипов – это не христианин, который неверно учит о спасении, а неверующий, который хочет губить души.

Модернисты не учат о спасении

Ради всего святого православный должен видеть это злое намерение модернистов. Намерение их ясное, хотя учат они тому, чего не понимают, и верят в то, во что сами же не верят. Поэтому о содержании такого понятия как «всеобщее спасение в православном модернизме» лучше не задумываться, потому что этого содержания нет.

А.И. Осипов, например, учит о всеобщем спасении не потому, что он добрый дедушка и оптимистически смотрит на судьбу человека. Он говорит своим слушателям о «всеобщем спасении», потому что он мрачный непроходимый атеист.

Если меня спрашивают: кто из модернистов придерживается учения (именно учения в том смысле, какое слово “учение” имеет в разумном языке) о всеобщем спасении, я могу ответить только: «Не знаю». Я знаю, что у них есть герметически замкнутый, непостижимый концепт «всеобщее спасение». Но как они относятся к нему, верят в него или нет, отчасти искренне или полностью двулично, я не могу знать.

Впрочем, я точно знаю, что ни один модернист не учит ни о каком спасении, всеобщем или частном. И благодаря этому я точно знаю, что они хотят убить душу. Именно твою.

Роман Вершилло

Библиографические примечания

1. Ориген. О началах // О началах. Против Цельса. — СПб.: Библиополис, 2008. — С. 327. — 792 с. — ISBN 978-5-74-35-0275-0.
2. Бердяев, Николай. Философия свободы. М.: Путь, 1911; Федотов, Георгий. В защиту этики // Путь. – 1939. – № 60; Иларион (Алфеев), митр. Таинство веры. 1996 и др.
3. Мень, Александр о. Беседы 1982-1984 гг. // Бычков, Сергей. Хроника нераскрытого убийства. М.: Русское рекламное издательство, 1996. – С. 174.
4. «И для него (Оригена. — Ред.), и для его предшественников, апокатастасис не был и не мог быть богословской доктриной. Его место – в христианской надежде, а она не постыжает (Рим. 5:5), и, по словам древних отцов, как огонь разжигает все силы души, указывая путь к милосердию Божию» (Башкиров, Владимир о. Апокатастасис в Священном Писании, у раннехристианских отцов Церкви и Оригена // Эсхатологическое учение Церкви. Материалы Богословской Конференции Русской Православной Церкви. М., 2007);
5. «Храмовое действо как синтез искусств в понимании Федорова неразрывно связано с его устремленностью к апокатастазису, преображению неба и земли после всеобщего воскресения» (Никитин, Валентин. Храмовое действо как синтез искусств // Вестник РХД. – 1988. – № 153. – С. 45).
6. «В Православии учение об «апокатастасисе» (в сдержанном варианте) занимает законное место» (Каллист (Уэр), митр. Понимание спасения в православной традиции // Страницы. — 1996. — № 3. — С. 34).
7. Осипов, Алексей. О нашем официальном богословии (по поводу неофициального Заключения Синодальной библейско-богословской комиссии) // Осипов Алексей Ильич. – 2016.
8. Питирим (Нечаев), митр. Церковь и свершение творения (1975) // Преданный служитель Церкви. О церковной и общественной деятельности митрополита Питирима (Нечаева). Сборник трудов и воспоминаний. — М.: Московская Патриархия; Фонд «Наследие митрополита Питирима», 2009. — 550 с. — 5 000 экз. — ISBN 978-5-94625-333-8.
9. Сериков, Георгий о. Учение об апокатастазисе (о всеобщем восстановлении) у «Отца отцов» (Святителя Григория Нисского) и у прот. Сергия Булгакова // Вестник РСХД. – 1971. – № 101-102. – С. 26.
10. Флоровский, Георгий. Человеческая Мудрость и Премудрость Божия // Младорус. – 1922. – № 1.
11. Булгаков, Сергий о. Письмо Л.А. и В.А. Зандер. 29 сентября 1942 г. // Вестник РСХД. – 1971. – № 101-102. – С. 31
12. Бердяев, Николай. Истина Православия // Вестник Русского западно-европейского патриаршего экзархата. — 1952. – № 11.
13. Антоний (Храповицкий), архиеп. Догмат Искупления // Богословский вестник. — 1917. — октябрь-декабрь. — С. 292.
14. Милош, Чеслав. Порабощенный разум / Пер., предисл. и прим. В. Британишского. — М.: Летний сад, 2011. — С. 100–102.