Search

Банальность и святость

Секрет популярности сочинений о. Андрея Ткачева состоит, надо думать, в их банальности.
отец Андрей Ткачев
Отец Андрей Ткачев.

Секрет популярности сочинений о. Андрея Ткачева состоит, надо думать, в их банальности. Иногда банальности простой, а иногда – вызывающей, к чему сводится и вся массовая культура с ее разновидностями.

Месяц тому назад о. Ткачев прибегнул ко второму приему, призвав к мораторию на употребление слов «Святая Русь». Тем интереснее было услышать, чтó о. Ткачев скажет в день русских Святых, в стихире которым это табуированное им выражение как раз и встречается.

На этот день о. Ткачев решил сочинить скучноватую и совершенно фантастическую историю про то, что раньше живописцы, видите ли, занимались только возвышенными сюжетами, или рисовали портреты важных особ. Потом, будто бы, случился сдвиг в сознании. Живописцам вдруг стал интересен маленький человек. Эпоха (видимо, имеется ввиду XIX век) повернулась лицом к сюжетам, до тех пор презираемым и оттого незаметным. Маленький человек в сознании эпохи стал большим, а большие умалились, окарикатурились.

Даже самая краткая история искусств рассказала бы о. Ткачеву, что «маленький человек» изображался уже в античности. Но это совершенная мелочь по сравнению с тем, что о. Ткачев прилагает эту вымышленную схему к Русской святости.

Да, мы не ослышались. Во-первых, о. Ткачев обнаруживает в прошлом среди святых только иноков, благоверных князей и юродивых, т.е., видимо, «важных особ». А где же маленькие «простые» люди?- задается вопросом наш автор: «Мирской идеал святости у нас не выработан. Словно в миру и спастись нельзя, а только в черных одеждах, да за каменными стенами в три метра толщиной… Нужно сформулировать для христианского общества, что такое праведность в миру, каковы обязанности мирянина в повседневной жизни, без порыва с миром и ухода в обитель».

Какие знакомы эти набившие оскомину речи про святость «без отрыва от производства»! Как давно они звучат приятной музыкой для интеллигентских ушей! Уже на Религиозно-философских собраниях начала XX в. Розанов и Мережковский избрали именно этот ход для нападения на святость Церкви.

За всем этим стоит не просто культ банальности, обыденности, который – тут о. Ткачев прав – возникает у декадентов, а впервые у такого почитателя «маленького человека» как Бодлер. О. Ткачев говорит о святости так, как будто она есть продукт человеческого идеологического творчества, а не чудесное благодатное действие Божества.

Еще одним характерным аргументом о. Ткачева становится то, что монахов сегодня мало, а благоверных князей и цариц и вовсе нет. Поэтому нужно заново «сформулировать идеал мужа и отца. Не только ведь мужчина-монах или мужчина-полководец святы и подражания достойны. А смиренный и двужильный работяга, не пропивающий зарплату, воспитывающий детей да еще и молящийся Богу перед сном разве не свят?»

«Нам будет трудно жить, если мы этого не сделаем»,- добавляет о. Ткачев. Если же «мы» это сделаем, то это необходимо приведет к умалению и окарикатуриванию «больших и важных» святых прошлого. Иначе быть не может: либо Христова святость, какой она была и будет в вечности, либо человеческие идеалы. Одно уничтожит другое.

Неслучайно здесь возникает слово «идеал» как синоним святости, ведь идеал есть продукт только человеческого сознания, роковым образом отделенного от общения с Богом. Вопросы же о том, кто свят, о. Ткачеву надо адресовать не в риторическое пространство, а вопрошать об этом Бога святых.

Наконец, наш автор делает одно умолчание: он не упоминает о святых мучениках Российских. И правда, в мирское обыденное представление о святости мученичество вписаться не может. Для этого нужно что-то еще, кроме «выработки мирского идеала святости».

Может быть, просто вера?

Роман Вершилло

Помочь проекту

СБЕРБАНК
2202 2036 4595 0645
YOOMONEY
41001410883310

Поделиться

По разделам

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.