Мы говорили о том, как изменился мир и как в нем возникло новое Православие.
Внутри беспорядка действует множество сил, которые вместе двигают ситуацию в наихудшем направлении. Гностики в миру и в Церкви отбрасывают сверхъестественную помощь Божию и заменяют ее естественными средствами спасения.
Они делают это тайно и открыто, а для этого являют миру малый порядок. Скрывают правду, если она опасна, действуют откровенно порочно, если им ничто не угрожает. Они открывают правду, если она обманывает, и скрывают ложь, если она может быть разоблачена.
Со всем тем, мир невозможно изменить. Он остается таким, каким его сотворил и устроил Господь Бог. Поэтому естественные средства не спасают. Это видят и гностики, по крайней мере, самые проницательные из них. Тогда они приходят к самому фундаментальному: жизненной силе, животной жизни и инстинктивной заботе о ее сохранении. На это направлена личная воля, иррационально руководимая, и это осмысливает сознание, которое становится управляемым.
Воля и патологическое сознание ищут, как выжить в этом мире и как в нем продолжать радоваться. Такие искатели выстраиваются в гностическую иерархию. В ее основании находится управитель мнениями, мастер компромисса, то есть расчетливый лжец и преступник, играючи совершающий свои преступления.
Безвластие
Новое государство присвоило себе право на насилие, а новая Церковь – на разрушение Церкви. И в то же время это нисколько не власть, а только безвластие, свободная сила и игра сил.
Тирания – власть аморальная, незаконная. Она угрожает жизни людей, делает это не по справедливости, и поэтому всегда может быть справедливо свергнута.
Никому не дана власть разрушать Церковь. Если реформу производит сама Церковная власть, это уже не власть, а большая или меньшая сила.
Никому не дана власть растлевать ум или совесть. Нет власти называть вещи по своему усмотрению, а не по сути предмета и принятыми обозначениями.
Беспокойство
Вся новая система не доставляет никому порядка и покоя. Христиане страдают от нечестия в Церкви. Гностики мучаются оттого, что у них в распоряжении только естественные средства для самоспасения и развлечения.
И все же граждане мира сего почему-то кажутся более радостными, чем христиане. Эту загадку стремился разгадать Паскаль, и это было весьма плодотворно.
Выяснилось, что в развращенном обществе легко и безопасно живет тот, кто гностически познал правила этого общества. Это особое знание и утешение. Например, православного модерниста утешает не то, что в антигосударстве действуют какие-то правила. Здесь все происходит без правил. Человек идет до конца в своих беспорядочных и иррациональных стремлениях. Злой творит все зло, на которое способен.
В крайнем беспокойстве гражданина мира сего утешает гнозис, который подсказывает ему: «Ты сам себе закон», хотя это самым очевидным образом не так. Иными словами, гностика и модерниста утешает приобретенное им
патологическое сознание.
Человек с помощью этого сознания приспосабливается к абсурдному малому порядку, выживает в нем. В Церкви его считают православным, в обществе – гражданином. Если что-то идет не так, у него есть развлечение, фантазийная компенсация (phantasy compensation).
Патологическое сознание не исключает расчета, знания психологии, хорошо функционирующей памяти и сообразительности. Мы видели это на примере иезуитов и видим у модернистов. И все равно это бессознательное сознание: автоматическое, познающее через жизненный опыт, через общение и принадлежность к малому порядку.
Малый порядок, впрочем, не вечен. По временам он рушится, ломается. Гибнут государства, наступают реформы и эпидемии. В такие моменты обществом овладевает безумие. Со стороны кажется, что человек сошел с ума, столкнувшись с испытаниями. Но нет! он уже был безумен до этого, потому что малый порядок был авторитетной частью его личного сознания.
Само обращение к малому порядку вместо разума и долга является религиозным. Это ложная религия гнозиса.
Вот с каким врагом сталкивается христианин
Гностик, приспособленный к малому порядку, слишком силен и вездесущ, чтобы его победить. И он же слишком слаб и ничтожен, чтобы его нужно было побеждать.
Гностик слишком глуп, чтобы его утверждения можно было оспорить. Он слишком упорен, чтобы его можно было переспорить, и настолько сговорчив, что с ним бесполезно договариваться. И все это потому, что гнозис – не организация и не коллектив, а всего лишь лицо, самое одинокое в мире: лжец, невежда и бесстыдник.
Когда христианин сталкивается с таким врагом в себе и рядом с собой, рождается христианский антимодернизм.
В описанном нами новом мире у христианина есть свое место. Место антимодерниста незавидно во многих отношениях, но зато оно его собственное, принадлежит ему одному.
Так мир во зле самоосужден и беcсилен! Так Иисус Христос во благе могуществен и победоносен!
Посему Господь наш, предваряя Своих учеников и последователей о ненависти мира, не заботится ни мирить их с миром, как недостойным их союза, ни вооружать против него, как противоборца несильного, а только предостерегает их, чтобы нечаянно встреченная ненависть не привела их в страх и смятение. Он учит взирать на нее равнодушно, как на дело не новое. «Аще мир вас ненавидит, ведите, яко Мене прежде вас возненавиде».
св. Филарет Московский. Слово в день Святого Мученика Благоверного Царевича Димитрия. 1846.
Один ответ
«Худшее в мире замечается, разумеется, больше, явственней, на то оно и худшее, чтобы бесцеремонно являть себя как властителя жизни; лучшее всегда в отдалении, его жизнь есть внутреннее и непоказное существование.
И так хорошо, так свободно на душе, что ничего другого нам и не остаётся, что время не оставляет нам больше выбора, и суждено нам следовать заветам, не имеющим срока давности».
В. Г. Распутин, 2003 г.