Размышление о вере на Первой седмице Поста
Протоиерей Владимир Переслегин
Авраам, отец верующих, является отцом именно догматической православной веры, а не отцом экзистенциалистов-фанатиков, для которых первостепенна не Сущая Истина как предмет сознательной веры, но свое самодостаточное “устремление” из себя, психический настрой на самоотвержение, сам по себе, якобы, вменяемый человеку в праведность.
Ибо когда Авраам сотворил дело веры – вознес Исаака на жертвенник, то веровал в определенный догмат: что Бог силен и из мертвых воскресить (Евр. 11:19). Веровал же Авраам Богу, а не субъективистским “усвоениям” никому не известных откровений, веровал Богу всей земли, Богу как Авраама, так и Мелхиседека и Авимелеха, имевших на земле страх Его.
Веровал Богу, известному им в Его свойствах, открытых роду человеческому, потомкам праотцев Адама и Ноя. Богу Благому.
Веровал Милостивому. Вечному. Праведному. Всемогущему.
Где в Библии популярная в “мистическом богословии” “апофаза”?
Неужели слово “никто как Бог!” говорит о безкачественности Бога? Да не будет!
Неужели свойство Божие: незлобие – “апофатическое” свойство?
Разве можно противопоставить незлобие Бога – Его милосердию, смирению и кротости. Все это – положительные свойства Божии, милостивно и равно открытые Им Самим в Откровении Слова Его и Креста Его.
И если Авраам, отец веры, был отцом веры в “божественное ничто” (по архимандриту Киприану Керну), неопределяемую пустоту, если он шел, “не зная, куда идет” в этом смысле, и если в этом, якобы, заключалась его “вера”, то зачем ему было и странствовать, рисковать, не иметь ни пяди своей земли среди чужих народов? Не проще ли было иметь эту невидимую внутреннюю экзистенциальную устремленность у себя дома, в Уре Халдейском?
Но Бог сказал Аврааму: Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе; и Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение… и благословятся в тебе все племена земные (Быт. 12:1-3). Это – и Заповедь Божия: “пойди” – и богооткровенная истина: “произведу от тебя народ”. Предмет веры Авраама – Закон и Догмат, равно как и вера Авраама Богу – законная и догматическая. Вера от дел, показанная им, горячность и глубина ее, неотделима от веры в непреложную Истину – Бога Законодателя и Судию. И подошел Авраам и сказал: неужели Ты погубишь праведного с нечестивым? Судия всей земли поступит ли неправосудно? (Быт. 18:23-25).
Для адогматистов же правосудие – низкий “юридизм”, недостойный Бога.
Поэтому-то Соня Мармеладова у них “исполняет высший закон любви и самоотвержения” через преступление Заповеди, через блуд.
“Бог выше всяких определений”, – говорят они. Но забывают, что Бог милостив и праведен! Бог милостиво открывает нам Себя в Своих Свойствах, и не обманывает нас, когда свидетельствует о Себе Самом в Откровении: Аз есмь Свидетель Верный; Аз есмь Путь, и Истина и Жизнь. Церковь учит нас устами Пророка Ионы: Господи, я знал, что Ты Бог благий и милосердный, долготерпеливый и многомилостивый и сожалеешь о бедствии (Иона 4:2).
Видите, видите, яко Аз емь Бог, манну одождивый, и воду из камене источивый древле в пустыне людем Моим, десницею единою, и крепостию Моею!
Вместо этой веры Святой Церкви модернизм предлагает “догмат”, вернее – антидогмат, что Бог непознаваем в Свойствах, что Имя Его непроизносимо, что никакое слово не может выразить Бога и веру в Него!
Основываясь на Священном Писании, на опыте Церкви, мы употребляем очень много слов, чтобы выразить наш опыт о Боге; но мы должны помнить, что в конечном итоге наш опыт о Боге за пределом всякого выражения (выделено мною. прот. В.П). Еврейский писатель Маймонид приводит пример, как юноша стал на молитву и воскликнул: Господи, Ты велик, Ты славен, Ты вездесущ, Ты всемогущ… — и наставник его остановил и сказал: не богохульствуй; каждый раз, когда ты прибавляешь новое прилагательное к слову Бог, ты Его делаешь все мельче и мельче, ты как бы проводишь границу вокруг Него и делаешь Его пленником нашего языка (митрополит Сурожский Антоний. О Боге. Выступление в Московской Духовной Академии 10 февраля 1982 г.).
Нет, не за “пределами всякого выражения” наш “опыт о Боге”, а в пределах. В пределах Креста. И Я открыл им имя Твое и открою, – говорит об этом Христос, идя на Голгофу (Ин. 17:26). Что и ненавистно, надо полагать, Маймониду, для которого Крест – соблазн.
Кому бы человек не молился, на самом деле он молится Тому единственному Богу, Который существует. Вы можете поставить перед собой идола, но если вы молитесь Богу, за пределом идола вас слышит Тот, Который есть, а не тот, которого нет. Бог – неконфессионален. Он не принадлежит определенной религии (митрополит Антоний Сурожский. Созерцание. Беседа в Москве 1971).
Но ведь и жрецы Ваала молились ему, как Богу. Почему же Бог послушал не их, а Илью Пророка?
Ссылаясь на этот новый антихристианский “догмат”: “Бог – неконфессионален”, митрополит Антоний приводит в качестве авторитета не Спинозу или Кьеркегора, а прямо Талмуд. Человек может ошибаться умственно, но молиться истинно (выделено мною. прот. В.П.); это разные вещи. В еврейской литературе есть рассказ о том, как двое израильских учителей спорили на какую-то богословскую тему и расходились очень яростно. И один из них, Шаммай, воскликнул: Господи, если я нашел благоволение пред Тобой, да падут на нас стены этого дома! – и стены начали валиться. Его собеседник, Гиллель, говорит: если я нашел благоволение пред Тобой, господи, пусть стены остановятся – и стены остановились. Тогда Гиллель говорит Шаммаю: видишь, чудо ничего не доказывает! (митрополит Антоний. Созерцание. Беседа в Москве 1971).
Если “чудо ничего не доказывает”, зачем творил Господь чудеса на земле?
Господь творил чудеса на земле именно потому, что чудо Божие, опираясь на веру чад Авраама в догмат о Праведности Божией, доказывает верным, что Чудотворец – Бог!
Мы знаем, что грешников Бог не слушает; но кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает. От века не слыхано, чтобы кто-то отвез очи слепорожденному. Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего (Ин. 9:31-33).
Господь ищет от нас догматической веры в Его Праведность. Утверждение Писания: Милость и Истина сретостеся, правда и мир облобызастася (Пс. 84:11) – не является ни антиномией, ни соединением “катафазы и апофазы”, но положительным и школьным богословием верных учеников Слова, чад по вере отца нашего Авраама.
Так как Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы (1 Ин. 1:5). Это точный и определенный догмат нашей веры беспределен по глубине и широте – как и догматы Воплощения, Искупления, Воскресения и будущего Суда. Исповедуя их во всей точности и определенности, мы не “ограничиваем Бога”, находящегося “за пределом всякого выражения”, но славим Его Всего, Всю Свою Полноту заключившего в совокуплении неслитном, не возгнушавшемуся Девической Утробы, Яслей, Креста и Гроба и отверзшему нам, сущим на земли – небесная.
Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину; ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам. Все, что имеет Отец, есть Мое; потому Я сказал, что от Моего возьмет и возвестит вам (Ин. 16:13-15).
Неужели же Дух Святый, давший догматы Апостолам, подчинен “пределам выражения”, установленным грешным Маймонидом?
Один ответ
Апофатическое богословие характерное латинское учение Варлаама (сограсно котораго у Бога нет енергии, а только одна непостижимая сущност), а учение святаго Григория Палама для познание Бога и обооетие через нетварной Божественной енергии является именно катафическая православная схоластика.