Бунт и модернизм

Экзистенциализм возник в эпоху великих войн и революций. Он был свидетелем поражений и побед, предательства и героизма. Может быть, это подойдет к нашему времени?

Книга Альбера Камю «Бунтующий человек» (1951 года) шокирует своими подробностями, потому что Камю рассматривает таких сочинителей, как маркиз де Сад, Лотреамон и, прежде всего, Достоевский.

Я не буду разбирать всю книгу. Для начала изложу основную канву, чтобы затем перейти к понятию «бунт». Наконец, мы рассудим о том, что такое бунт в православном модернизме и почему бунт так соблазняет православных христиан.

Попутно мы познакомимся с основами экзистенциализма, потому что он довольно сильно повлиял на модернизм, и более всего – греческий.

Три понятия

Альбер Камю довольно ясно формулирует три основных понятия экзистенциализма: абсурд, бунт и нигилизм.

Абсурд

«Абсурд» возникает, когда мир абсурден, а человек разумен.

По Камю, необходимы оба этих условия. Он объясняет так: без человека в нем мир не имеет смысла, но это не составляет проблемы.

Человек, потерявший разум, становится частью природы. То есть тут тоже никаких затруднений.

Абсурд появляется только тогда, когда разумный человек взирает на абсурдную природу.

Камю – гностик, для которого абсурд – неизменное и вечное условие человеческого существования. Для него это действительное положение вещей, которое нужно стоически принять.

В то же время, Камю хотел бы стать антигностиком. Гностики не боятся лжи, а Камю боится. Он не хочет лгать или впадать в безумие.

Бунт

Следующее понятие: «Бунт», то есть реакция человека на абсурдность существования:

Бунт порождается осознанием увиденной бессмысленности, осознанием непонятного и несправедливого удела человеческого. Однако слепой мятежный порыв требует порядка среди хаоса, жаждет цельности в самой сердцевине того, что ускользает и исчезает. Бунт хочет, бунт кричит и требует, чтобы скандальное состояние мира прекратилось и наконец-то запечатлелись слова, которые безостановочно пишутся вилами по воде.

Бунт не только обречен на практическую неудачу, он еще и слеп. Он не видит утверждения, которое таится в его отрицании:

Что же представляет собой бунтующий человек? Это человек, говорящий «нет». Но, отрицая, он не отрекается: это человек, уже первым своим действием говорящий «да»… Взбунтовавшийся раб говорит разом и «да» и «нет». Вместе с упомянутой границей он утверждает все то, что неясно чувствует в себе самом и хочет сберечь.

То есть полного отвержения зла (скажем, «абсурда») не происходит. Бунтовщик хочет завоевать признание (вспомним мысли Гегеля о «несчастном сознании» такого человека):

Бунтующий человек… в своем первом порыве протестует против посягательств на себя такого, каков он есть. Он борется за целостность своей личности. Он стремится поначалу не столько одержать верх, сколько заставить уважать себя.

Он упрямо доказывает, что в нем есть нечто «стоящее», которое нуждается в защите. Режиму, угнетающему его индивидуальность, он противопоставляет своего рода право терпеть угнетение только до того предела, какой он сам устанавливает.

Камю анализирует это положение человека. С моральной точки зрения Камю осуждает такой порядок, одновременно признавая его вечную неизменность. Для него мир абсурден и в то же время несправедлив, то есть вечен и ложен одновременно.

Эта мысль и делает Камю псевдофилософом, а не философом. Но из нее следует также и то, что бунт может быть справедливым или аморальным. Несправедливый бунт – это и есть «нигилизм», третье понятие, которое рассматривает Камю.

Нигилизм

Бунт, согласно Камю, естественен, а плох он только тогда, когда ведет к нигилизму. При этом Камю признает, что в Новое время бунт почти всегда ведет к нигилизму. Триумфом нигилизма он признает национал-социалистическую Германию и коммунистический Советский Союз.

Что же такое нигилизм? Если сводить к простым вещам, то нигилизм – это неправильный ответ на философскую проблему убийства и самоубийства. Освенцим и ГУЛАГ – примеры неправильного, нигилистического бунта, потому что идеологи присвоили себе право на убийство и самоубийство.

Как выяснить: переходит ли бунт в нигилизм?

Проверяется это тем, говоришь ли ты «да» в своем «нет»:

Переход к праву заявлен в бунте. А тем самым и переход от формулы «нужно было бы, чтобы это существовало» к формуле «я хочу, чтобы было так».

Вот из чего виден нигилизм бунтующего человека: «Пусть будет мир таким, как я хочу!» (Новалис).

Что здесь правильно?

Как мы видим, Камю хотел создать антигностическую философию. Почему же он потерпел неудачу?

Когда он говорит об абсурде, бунте и нигилизме, то описывает не человека вообще, а только нового человека. Это лишает его выводы всеобщности, которая необходима в философии.

Однако и мы можем воспользоваться его понятиями, рассматривая их как соблазны, которым уступают современные христиане.

Абсурд

Начнем мы с того, что согласимся с Камю, что мир абсурден, потому что человек греховен и творит на земле свою волю. Разумеется, все, что мы видим вокруг себя: это поток необъяснимых безумств.

Абсурдный мир идеологий не поддается осмыслению. Его надо рассудочно и безгневно понимать, понимать, что он безумен со всей своей политикой, наукой и культурой. Его надо рационально, холодно отвергать.

Бунт

Бунт – это то, где мы никак не можем согласиться с Камю.

Никакой бунт не оправдан, потому что суд принадлежит Богу, а не человеку.

Православие ни в каком смысле не бунт, и это, вроде бы, очевидно. Однако зачастую оно именно так воспринимается многими модернистами и антимодернистами. Отсюда такая симпатия к контркультуре, к правому модернизму, который стремится всегда быть радикальнее гражданской власти.

Модернисты – взбунтовавшиеся рабы

Но вот православный модернизм – это самый настоящий бунт рабов. Отрицая бытие Божие и Промысел Божий, модернисты бунтуют против Творца и Спасителя.

Разве обмирщение Церкви, разве требование, чтобы христиан и их традиции и чувства уважали в миру – это не восстание рабов?

Психологизацию веры, пропаганду безнравственности, абсурдизм софиологии, апофатики и антиномизма, – мы тоже можем отнести к бунту, когда «взбунтовавшийся раб говорит разом и «да» и «нет»».

Нигилизм

Благодаря понятиям Камю мы начинаем точнее понимать, что такое нигилизм.

Жизнь, разумеется, вообще не абсурдна. Абсурдна жизнь нового общества и нового человека, и этот абсурд естественно вызывает ответный бунт.

Но нигилизм – это не просто бунт. Это попытка внести смысл в абсурдную жизнь. И модернизм приписывает миру смысл, которого в нем нет. Мы много раз это встречали у о. Александра Шмемана и многих других.

Вся эта болтовня об осмыслении, смысле жизни, смысле истории имеет не психологическую подоплеку, а политическую. Все это осмысление совершается идеологами за вас. Это новое упорядочивание приводит к реформе в Церкви, разрушению государств, убийству Помазанника.

Так вот, значит, где таится нигилизм: в насилии над душой. Его мы увидим в политическом малом порядке, в модернистских сектах, в сообществах реформаторов, решающих все судьбы века.

В модернизме нигилизм торжествует, устанавливая модернистскую ортодоксию, которая позволяет лжехристианину с комфортом устроиться в абсурдной жизни. Так в нигилизме совпадают бунт и компромисс.

Теперь мы видим, в чем неправ модернизм.

Абсурд – это еще не ложь, потому что мир человеческого греха действительно абсурден. Но абсурд есть ложь, если относится к миропорядку или сверхъестественному порядку.

Бунт – это не ложь, а преступление, как суть модернизма, разрушающего Церковь.

Нигилизм состоит в том, что на лжи построен порядок.

То есть модернизм есть нигилизм, и в этом его ложь, ложь лжи.

Выводы

Альбер Камю напомнил нам очевидную истину: главное – не лгать. А чтобы не лгать, надо трезво смотреть на реальность, не стремясь ее изменить или «переосмыслить».

Безвыходная ситуация, самая ужасная из ужаснейших, может быть совсем не абсурдной, хотя и непоправимой. С этим антимодернист может принципиально согласиться. Он должен это знать.

Твое знание не помешает основанию малого порядка, но тогда он будет основан не на тебе.

Христианин говорит: «Нет»

Наше «нет», которое мы говорим идеологиям или обмирщению Церкви, действительно чем-то напоминает бунт, описанный Альбером Камю.

Но наше «нет» – особого рода, потому что мы предоставляем Богу суд над миром и над самими собой. Так мы через свое «нет» не говорим никакого «да» миру идеологий, миру торжествующего нигилизма.

Разумеется, ложь гнозиса направлена против меня лично. Это очень плохо и смертельно опасно, но в этом нет ничего абсурдного: я уязвим в той мере, насколько я духовно болен. Я ведь не отстаиваю себя таким, каков я есть. В этом нет нужды: я такая же часть мира, как любая другая, и поддерживаемая не своими силами.

Для меня важно показать, что христианин не находится в мире с миром. Он не конформист, но он и не бунтовщик. Как так?

Анализ, проведенный Альбером Камю, раскрывает нам то, что происходит в душе гностика при столкновении с условиями человеческого существования, на которые он не может повлиять. Гностик создает ложный порядок, придавая смысл бессмыслице.

На этом фоне мы яснее понимаем природу нашей вражды с миром и нашего мира с Богом.

Наш суд над миром – не от мира сего.

Роман Вершилло