Мы живем в обществе неразоблаченных преступников и преступлений. И это препятствует пониманию правды и простой речи о ней.
Я не говорю о том, чтобы знать все подробности сталинских преступлений. Предметом анализа и испытания совести должен стать тот факт, что Сталин, Иван Грозный, Григорий Распутин и Никодим (Ротов) до сих пор не оценены по их достоинству. Так обстоят дела несмотря на множество разоблачений и добровольное саморазоблачение этих лиц при жизни.
В результате сегодня можно быть православным священником и верить не во Христа, а в миф о Христе. И при этом тебя не понимают, когда ты такого Великанова называешь атеистом: «Как можно! Ведь сам он не говорит, что он атеист!» Да хоть бы и говорил: в нашем православном обществе никто не может до конца саморазоблачиться, какие бы нравственные и интеллектуальные преступления он не совершил.
Преступления и безвластие
Дело в том, что в России государство и Церковная иерархия безвластны, и поэтому не могут утвердить истину справедливым судом.
Остается общество, которое состоит из хищников-одиночек, где каждый сам за себя, и поэтому представляет смертельную опасность для всех остальных. И эти же одиночки объединяются в Церковь-общество, потому что иррационально верят в конституционный порядок, который способны родить сами из себя.
В условиях безвластия все существенные решения принимаются обществом, где все держится на взаимном недоверии. И это означает, что любое публичное преступление сталкивается с осуждением и одобрением. Достаточно одному человеку одобрить преступления митр. Никодима (Ротова), и это сразу замешивает в компромисс все общество.
А где же в таком случае голос осуждающих? Он социально эффективен в отдельных сообществах. Например, осуждение Сталина, генерала Власова и митр. Никодима позволяет сплотиться соответственно: либералам, советским патриотам и православным консерваторам. Но разобраться с этими преступниками раз и навсегда не удается как раз потому, что все довольны, все сообщества и общество в целом получают свою дозу солидарности. Разумеется, истина остается далеко в стороне, вне поля зрения.
1917 – 2020
В конце столетия неразоблаченных и прославленных преступлений истинный гражданин Церкви-общества считает себя вправе лично совершать интеллектуальные преступления. Из исторического и своего частного опыта такой гражданин знает, что он не будет разоблачен до конца. А из православно-модернистского учения он знает, что Бог никого никогда не судит. Вот поэтому разоблачение не эффективно, а простая речь о правде невозможна.
Правда – это суд, и от разумной речи о правде преступнику некуда скрыться. Речь о правде так построена, что неверующий или незнающий отовсюду обличается, со всех сторон судится (см. 1 Кор. 14:24).
А где нет суда, там преступления разрушают прямую речь о правде.
Один ответ
Это – правда.