На днях некто сказал мне, что модернисты и «церковные либералы» гораздо активнее, харизматичнее и пассионарнее, нежели православные. Я не понял этого человека, и не понимаю до сего момента.
Модернисты непрестанно – начиная с B. C. Соловьева – выдвигают бессмысленные положения и абсурдные обвинения против Православия. Я согласен с тем, что это тяжкий труд, одушевленный некоей идеей, окрашенный страстью к словопрениям и враждой против истины. Блж. Августин писал о «беспокойной горячности» еретиков следующее:
Хам же, имя которого в переводе значит “горячий”… означает род еретиков, пылающий духом не мудрости, а нетерпения, которым обыкновенно воспламеняются страсти еретиков и возмущают мир святых.
Августин блж. О Граде Божием.
Дух мудрости и дух нетерпения не поддаются взаимному сопоставлению. Поэтому никак невозможно сравнить активность еретиков-модернистов с православными действиями. Их духовность ничего не имеет общего с христианской духовностью. Так же и беспокойная горячность еретиков несравнима по величине или по степени с ревностью о Христе.
Для ереси и Православия нет никакой общей меры.
Сравнивать себя с модернистами весьма опасно. Мы уже сталкиваемся с рассуждением: если 10 статей в защиту Православия – это хорошо, то 100 – в десять раз лучше. Но это значит не понимать самой сути православного действия. Здесь аргументы надо взвешивать, а не подсчитывать. И не только одна книга может быть весомее сотен других книг, но даже само молчание может оказаться сильнее всех выступлений.
Пророк Амос говорит: «Разумный безмолвствует в это время, ибо злое это время» (Ам. 5:13). Св. Ефрем Сирин так толкует эти слова Пророка: разумный богач освободит себя от саждения и созидания, приобретет же душу свою покаянием, и наздаст себя милостынями.
Этим самым различается между тем, что можно делать всегда, и тем, для чего нужно подходящее время. Совершать дела милосердия нужно всегда, а созидание и насаждение требует подходящего времени и условий.
Так почему – без всякого рассуждения и основания – мы уверены, что способны исправить ситуацию, сделав то-то и то-то, написав статью или сотни статей и книг, собрав круглый стол или сотни «столов» и конференций? Почему мы заведомо считаем, что ситуация поправима: «все не так уж плохо»?
А я вижу, что болезнь мира неизлечима и, во всяком случае, превышает наши средства для уврачевания. Я пытаюсь этого не видеть, я не хочу это понимать, но не могу.
Я вижу и другое. Те, кто призывает действовать, потому что «надо что-то делать», потеряли веру в то, что делают они сами. Они утратили веру в собственный успех, и поэтому безразлично относятся к успеху или неуспеху других. «Надо что-то делать»? Не «что-то», а то, что должно.
В чем успех и в чем неуспех? Успех в том, чтобы сказать правду. Поражение – сказать не всю правду. Но откуда такая смелая задача: сказать всю правду? От страха Божия. Поскольку мы помним, как наказаны Анания и Сапфира, утаившие из цены и лишь некоторую часть принесшие к ногам Апостолов (Деян. 5:1-10).
Насколько трудно сказать всю правду, до конца, до последней капли! Трудно даже желать этого. Сердце с трудом переносит эту жажду правды. Если это действительно желание правды, то оно трансцендентно. Это любовь к Богу, превосходящая и побеждающая все мирское и здешнее.
«Православные страдают слабостью воли», – сообщил мне мой собеседник. Воли не хватает? Да в воле ли дело! Не в направлении ли ее? Того ли мы желаем? Потому что одной силы желания здесь мало.
Что же ты предлагаешь, спросят меня: ничего не делать?
Я лишь не хочу забывать о том, что центром христианской деятельности является надежда на Бога и вера в Бога. Разве христианская вера и надежда есть проявление апатии и бездействия? С каких это пор?
В чем наша надежда и вера: в том, что мы надеемся, что все не так плохо, как кажется? Или мы надеемся на Бога, всесильного и всемилостивого, даже в безвыходных для нас ситуациях? Это разная надежда.
Вера в то, что Бог Всемогущ, побуждает нас положиться на волю Божию. Но чтобы положиться на волю Божию (относительно судеб мира, народов, царств), надо сначала ее познать!
Надо знать положение вещей, а не желать его знать – глупость.
Надо верить в Бога, верить, что только Он действует и побеждает. А не верить этому нельзя.
Мы не можем остановить тысячу и одну ересь, выступающую под единым флагом модернизма. Мы не можем восстановить Христианскую государственность. Мы понимаем, что эти и другие наши бедствия – результат Божия суда над Россией и Русской Церковью.
В этом отношении мы бессильны пред злом. Все плохо – и хуже, чем мы способны осознать. Но разве признание в этом – признак слабости, капитуляции, бездеятельности? Вовсе нет. Это сила, а не слабость, потому что, оставив опору на свои силы и на «все не так уж плохо», мы переходим к надежде на Бога и к вере в Одного Бога.
Признав, что болезнь неизлечима, мы обращаемся к Тому, Кто победил саму смерть. «Когда я немощен, тогда силен», – говорит Апостол (2 Кор. 12:10). Св. Иоанн Златоуст принимает эту немощь и одобряет:
В немощах наших обнаруживается сила Божия, и я тогда бываю силен. Ибо тогда наипаче действует благодать Божия. «По мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше» (2 Кор. 1:5). Где скорбь, там и благодать; а где благодать, там и утешение и сила к подъятию скорби.
Возвестивший о своей немощи Апостол говорит в другом месте: «Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Фил. 4:13). Что такое «все», что может Апостол и всякий христианин?
Св. великомученик Иаков Персянин претерпел ужасные мучения, ему были отрезаны все конечности, и в этом страдании он молился:
Свят, свят, свят Ты, Бог Вседержитель, Отец и Сын и Святый Дух, восхваляемый Херувимами и прославляемый Серафимами и славимый всем небесным воинством и всякою тварью, Бог живых и мертвых. Помоги мне, еле живому, потому что все мои члены отрезаны и тело мое лежит, как мертвое, и только чуть-чуть теплится во мне жизнь: я не имею ног, на которых бы стоял пред Тобой, Господи; не имею рук, которые воздевал бы, молясь Тебе, Владыке моему; не имею колен, на которые мог бы припасть, поклоняясь Тебе, моему Создателю: руки, ноги, плечи и голени отсечены у меня, и я повержен пред Тобою, Владыка, как развалившийся храм, или дерево без ветвей; посему умоляю Тебя, Человеколюбче, не оставь меня до конца, но избавь из темницы душу мою.
Вот «всё», что может христианин совершить верой: дать Богу действовать в себе могущественно (Кол. 1:29).
5 января 2008
.jpg){kind=link}
21 Responses
“Мне кажется, особый дар Валентина Григорьевича Распутина — в молчании и в его способности научить нас молчанию. Об этом даре так или иначе упоминают все, кто размышляет сегодня о его уходе.”
“Сегодня много и не без причин говорят о необходимости миссионерства. И в этом смысле Валентин Григорьевич Распутин — один из главных наших миссионеров.”
Прот. Александр Шаргунов, “Бесконечная минута молчания”.
http://ruskline.ru/news_rl/2016/03/15/beskonechnaya_minuta_molchaniya/
Конференции и круглые столы нужны, чтобы хотя бы выразить свое мнение, заявить о несогласии с апостасией. Нужно не только сердцем веровать, но и устами исповедовать. И с Божией помощью ситуация поправима, в истории Церкви и не такое бывало.
Исповедники круглого стола.
Это все лучше, чем интернета.
Интернет-то как раз не скругляет углов. Это средство коммуникации, причем более правдивое в качестве средства чем, скажем, телевидение.
В своем замечательном слове Роман говорит:
“В чем успех и в чем неуспех? Успех в том, чтобы сказать правду. Поражение — сказать не всю правду. Но откуда такая смелая задача: сказать всю правду? От страха Божия”.
Мысль здесь, как видим, не искажена средством коммуникации!
Участие же в любом круглом столе или конференции на духовную тему неизбежно искажает и обесценивает даже самую верную мысль. Чем? Именно самим участием в обсуждении, признанием права на плюрализм и многообразие “мнений” в вопросе истины. Человек, сидящий за круглым столом уже подписался под этим. Он сделает “что-то”, но это “что-то” – осквернено компромиссом с ложью. Так Православие не свидетельствуют.
А как отцы поступали? Прятали голову в песок, как страусы?
Что – то не припомню ни одного Святого за круглым столом.
Благодарим Вас, Роман Алексеевич! Присоединяемся к Вашему слову и полностью его разделяем.
Полностью поддерживаю Вашу позицию. Самое главное дело – это нам оставаться православными и уповать на волю Божию. Изменить нашими силами уже мало что возможно. Враг уже слишком силен тут на земле и в нашем Отечестве в частности. Русский народ забыл о том, что он русский, а том, что когда-то был создан Богом как народ, тогда как до этого были разрозненные племена, поклонявшиеся разным богам (бесам). О том, что получил от Бога в дар нашу Церковь. О том, что нашим призванием всегда было служение Богу. Сколько святых явила наша земля миру! Сколько мучеников и исповедников! И все это сейчас забыто и попрано. Так чего же мы тогда удивляемся всему происходящему? И как надеемся что-то изменить? А есть ли на то воля Божия? Да и близок уже конец мира, а раз так, то ничего уже изменить точно нельзя. Всем этим событиям должно случиться, ибо так нам было сказано.
“А есть ли на то воля Божия?”
А если воля Божия не на то. Может погадаем?
Надо поступать, как отцы поступали. Только они для нас пример.
У Вас, как я понимаю, есть простая и понятная программа. Вы, наверно, удивитесь, но я попрошу Вас ее не озвучивать.
Никакие проекты по спасению Церкви не могут быть православными по определению. Это тоже сергианство, с тем же исторически присущим ему антииерархическим мотивом, что и у митр. Сергия.
Сергианство – это что? Я такой ереси не знаю.
Я ведь не против того, что Вы, Роман, ничего не делаете. Я против того, что Вы при этом осуждает тех, кто что-то пытается делать.
“Что-то” делайте по борьбе с точечной застройкой Вашего двора. А относительно Веры не дерзайте.
”…И вот в руководство нам святитель Игнатий и говорит: «Отступление попущено Богом: не покусись остановить его немощною рукою твоею».
Что же? Разве это значит, что нужно примириться с Отступлением и самому включиться в него? Отнюдь нет, конечно! А вот что: «Устранись, охранись от него сам: и этого с тебя достаточно. Ознакомься с духом времени, изучи его, чтобы по возможности избегнуть влияния его».
Как важно в наше время помнить, носить в уме и сердце это драгоценнейшее наставление нашего великого российского светильника!
Вот почему преступно молчать об Отступлении, убаюкивать себя и других, что все вполне благополучно, что безпокоиться не о чем. И хотя мы не в силах «остановить Отступление немощною рукою своею», долг христианской любви повелевает нам не только самим «устраниться», «охраниться от него», но и ближних наших предохранить, предостеречь от него, если они сами не видят, не замечают. Тут надо всегда помнить замечательное изречение одного из величайших столпов нашей св. Церкви — святителя Григория Богослова, что «Молчанием предается Бог». Нельзя молчать о том, что является делом первостепенной важности, как дело спасения душ человеческих!…” Архиепископ Аверкий (Таушев). СОЛЬ ОБУЕВАЕТ. Знамение приближения конца
“«Что-то» делайте по борьбе с точечной застройкой Вашего двора. А относительно Веры не дерзайте”
Вы разве являетесь моим духовником?
“Что — то не припомню ни одного Святого за круглым столом”
А вы Максима Исповедника вспомните и Феодора Студита. Они голову в песок не прятали, как вы с Романом предлагаете.
Наоборот, высыпать песок из головы предлагаем.
Мне кажется, у Вас нет духовника, Вы сами себе духовник.
Вы явно не пророк.
Евангелие от Матфея (13-57): “И соблазнялись о Нем. Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем”.
Господь, сотворив жизнь, наделил её тремя свойствами:
воля, разум и самосознание.
Волей наделено всякое живое существо. Так как жизнь – это постоянный баланс на грани смерти, то воля – это тот закон, который заставляет живое существо бороться за своё выживание и размножение.
Разум – это способность живого существа выделять себя из окружающей среды и осознанно взаимодействовать с этой средой. Такой способностью в разной степени обладают только животные.
Самосознание возникает в результате взаимодействия живой материи и Духа Святого, когда живое тело наделяется самосознающим элементом – душой. Такой способностью Бог одарил только человека.
У материалиста воля и в самом деле сильнее, чем у православного, так как он всё своё внимание переносит на реализацию стремлений воли, на своё примитивно животное начало.
Но в том и секрет: Бог сначала создал жизнь, как материю непрерывно борющуюся за своё самосохранение, а потом создал человека, как жизнь способную пожертвовать собой ради своей высшей ипостаси – бессмертной души, чтобы она смогла занять достойное место в истинном, а не в сотворённом мире.
“высшей ипостаси – бессмертной души” – не понятен термин. Что , есть низшая ипостась?
“в истинном, а не в сотворённом мире” – это уже дуализм. По вашему этот мир не истинный и сотворённый, то истинный мир , логически вытекает, несотворённый. Но несотворённый только Бог. А всё что не Бог – это Его творение и оно истинно и реально и добро.
“пожертвовать собой ради своей высшей ипостаси – бессмертной души, чтобы она смогла занять достойное место в истинном, а не в сотворённом мире” – а это что за новое учение о спасении одной души без тела?
Да, в комментарии есть неточные выражения.