Смерть идеологий. Теория и действительность

Я обещал написать послесловие к книге «Лейбниц, Гоббс, Паскаль» и высказаться о мире, в котором мы живем, и о месте в нем христианина-антимодерниста. Я предлагаю сделать небольшую паузу и познакомиться с рассуждением о судьбе идеологий. Это не так далеко от темы книги, потому что рассказывает о месте христианина в новом, новом мире.

Идеологии имеют свой жизненный цикл. Они рождаются, достигают зрелости, дряхлеют и умирают. Рассуждать об этом есть дело общественное и должно совершаться ради общественного блага.

Все известные нам идеологии возникли примерно в одно и то же время: в XIX веке или около того. Тогда же, на гнозисе Ф.М. Достоевского, возрос и православный модернизм, о котором мы постоянно рассуждаем на нашем сайте, как о примере идеологии.

Мы называем идеологии «гностическими», так как своим «гнозисом», ложным знанием (1 Тим. 6:20) они объясняют мир. Для этого они и нужны новому человеку.

В прошлом веке идеологии расцвели, создали свои могучие антигосударства, а в Церкви – незыблемую модернистскую ортодоксию.

Уже к концу XX века идеологии стали вянуть. Гностический запал угас, от живых гностических движений не осталось и следа. На деле это означает, что идеологии более не объясняют мир. Они уже не нужны новому человеку.

Идеологи теоретизируют по инерции

Сегодня, в первой четверти XXI века, идеологи теоретизируют по инерции. Они по должности служат «малому порядку», созданному той или иной идеологией. Идеологам никто не сообщил, что идеологические рассуждения больше ничего не объясняют, а сами они этого не видят.

В наше время не нужно создавать видимость теории, чтобы расправиться с бухариными и троцкими. Но об этом и сообщить-то некому: в мире без теории все одинаково глухи и безгласны.

Идеологии умирают, и мы вступаем в землю незнаемую. Все мы – христиане и гностики – так давно жили в мире, объясняемом идеологиями, что теперь действуем механически. Находясь на голой земле, мы все еще думаем, что едем в автомобиле.

Я предлагаю обратиться за вразумлением к подлинной древности, к теории общественного блага и к его государственной форме: «республике».

Для чего нужна теория в политике? Не достаточно ли действовать, как получится?

Вопрос не так прост, и его придется разобрать по пунктам. Ответив на него, мы подойдем к тому, как жить в мире после идеологий.

Истина

(1) Если никто не верен Истине, то она от этого не исчезает и не становится игрушкой в руках тех, кто ей не верен.

(2) Истина не исчезает, даже если люди решили, что можно утверждать все что им угодно.

(3) Ум зрит истину (это и есть теория, умозрение), а глупость зрит ложь.

Теория

(4) Теория нужна не потому, что лично полезна или позволяет достигать общественных целей.

(5) Теорией нельзя овладеть и управлять.

Теория – это рассуждение, то есть суд

(6) Рассуждение есть очень важное, политическое дело. Им устанавливается порядок в обществе.

(7) Надо рассуждать прямо и честно, идти к справедливой цели правым путем.

(8) Судом и правильным рассуждением мы касаемся реальности, но не так, чтобы овладеть ею.

(9) Мы опираемся на действительность тверже, чем те, кто действуют, не рассуждая.

Теория нужна для самоосуждения

(10) Православие и философия – эти две области умозрения – служат для самоосуждения.

(11) По-разному, но союзно, они ведут к прояснению ума и затем – существенных вопросов.

Теория государства

(12) Чтобы теоретически судить о государстве, нам потребуется политическое и юридическое рассуждение.

(13) Рассуждать мы будем о делах человеческих, добрых и злых, и рассуждать не тонко, а грубо.

Результаты суждения

(14) (a) Анализ показывает, что общественная ситуация непоправима.

(14) (b) Настоящее невыносимо. Нельзя ни вернуться в прошлое, ни совершить скачок в будущее.

(14) (c) Мы всегда находимся перед Лицем Божиим, в том месте, на которое поставил нас Бог. Все времена находятся в руце Божией.

(14) (d) Из рассуждения о непоправимом распаде рождается теория государства.

Гибнет греческий полис – из этого рождается философия Сократа, Платона и Аристотеля. Гибнет порядок Старого мира – появляются проницательные философы Паскаль и Лейбниц. А в эпоху гибели Российского Царства – св. Филарет, К.Н. Леонтьев и К.П. Победоносцев.

(15) Теория нам показывает, что есть государство и есть антигосударство. Их создали два разных типа людей: человек и новый человек.

Государство

(16) Государство составлено из праведных и неправедных.

(17) Государство должно позаботиться о тех и других, найти каждому подобающее место.

(18) Для этого нужно теоретическое рассуждение.

(19) Рассуждением занимается особый класс людей: специалистов в области Истины. Это иерархи, политики, мыслители, писатели. Они судят по правде, говорят соответственно предмету.

Идеология

(20) Развращенное общество не испытывает нужды в истине. Оно желает практических достижений, которых теория дать не может.

(21) В области Истины человек был судим истиной, то есть Богом. Теперь он руководствуется расчетом.

(22) Идеологи и частные лица продолжают по инерции теоретизировать, но это уже теоретизирование без теории (термин Э. Фогелена). А мы добавим, что это также богословствование вместо богословия и философствование вместо философии (см. у Г. Шпета).

Ленин постоянно теоретизирует, но теория служит ему только как оправдание тактики. Сидя в эмиграции или в Кремле, он гностически обосновывает каждый свой шаг.

(23) Отбросив веру и умозрение, человек встает на почву действительности. Здесь он творит то, что захочет.

(24) Идеология служит для самооправдания человека, для ухода от суда.

(25) Идеология практически полезна, позволяет ставить цели и достигать их, прикрывая результат ложными мыслями и лживыми фразами.

(26) Для идеологии ситуация всегда поправима, никогда не бывает безвыходной.

Например, если власть в РФ богоустановленная, то с ней возможен христианский компромисс. А если нет – то позволительна оппозиционная деятельность, законная с точки зрения антигосударства.

(27) В крайнем случае, можно вернуться к прошлому или совершить скачок в будущее.

(28) Идеология создает и поддерживает беспорядок в обществе: «малый порядок», антигосударство.

Идеологическое рассуждение

(29) Идеология рассуждает непрямо и нечестно, ведет незаконными путями к недостижимым целям.

(30) Рассуждение у нее психологическое и в то же время не человеческое.

(31) Идеология затемняет ум, закрывает существенные области, которые можно увидеть только умом.

(32) Теперь невозможно ответить на важные вопросы и даже отличить их от не важных.

(33) В конечном счете, ничего понять уже нельзя, потому что реальность полностью закрыта для умопостижения.

(34) Новые люди основываются на своей воле к власти и более ни на чем.

Антигосударство

(35) Новое государство состоит из равных: равно праведных или одинаково неправедных. Конечно, это иллюзия, но действенная, организующая иллюзия.

(36) В развращенном обществе никто не на месте: равные или неравные, праведные или неправедные.

(37) В гибнущем обществе теория не нужна. Она больше не руководит людьми.

(38) Теория опасна. Своими рассуждениями она угрожает «малому порядку».

(39) Поэтому идеология и антигосударство борются против государства и Церкви, царя и христианина.

Христианин в развращенном обществе

(40) Даже идеология не позволяет антигосударству справиться с христианином.

(41) Антигосударство преследует христианина, и все-таки не может повредить истине.

(42) В любых обстоятельствах христианин право верит во Христа и поступает право. Он исполняет заповеди при любом способе правления.

(43) Христианин печется о законе Божием, а грешник нет.

(44) Праведнику закон не лежит (1 Тим. 1:9), но никто кроме праведника не размышляет о нем настойчиво и чисто (Пс. 1:2).

(45) Праведник остается праведным при любых обстоятельствах, но на совет нечестивых упорно не идет (Пс. 1:1).

(46) Закон не нужен христианину, зато необходим грешнику, неразумному.

(47) Христианин знает это, и поэтому он – политик, а грешник аполитичен.

(48) В развращенном обществе нечестивые отвергают попечение праведников о них.

(49) Праведник уже не упорядочивает жизнь вокруг себя. Он всего лишь судит об окружающем его беспорядке, но это высший суд.

(50) Праведник непоколебимо претерпевает гонения за свою праведность, тихо сказав: «Не должно тебе иметь жену брата твоего» (Мк. 6:18).

Гностик, гражданин Града человеческого

(51) Гностик не думает, а рационально подстраивается под любую ситуацию.

(52) Гностик свободно обращается и действует в развращенном обществе.

Например, для модернистов наступает величайшая свобода Церкви.

(53) Идеологи не мыслят и не сознают. Вместо этого они управляют своими и чужими мыслями.

(54) Идеологи – это служители общественного блага, которое они определяют независимо от истины.

(55) Идеолог не нужен ни в государстве, ни в Церкви. Лично он не нужен даже антигосударству и модернистской Церкви.

(56) Он всегда не на месте и всегда занимает чужое место.

(57) Идеологом может стать всякий. Ему легко найти замену, и это делает его образцовым гражданином нового общества.

(58) Его теория – это театральное представление, маскарад. Отсюда новейшая тенденция: идеологи без идеологии.

Пейзаж после идеологии

Итак, что же мы видим, когда идеологии умерли?

(59) Идеологии больше не объясняют мир. Это значит, что зло сбросило свои покровы.

(60) Чтобы действовать в развращенном обществе, больше не нужны идеологические оправдания.

(61) Поэтому самое опасное сегодня наиболее безопасно.

(62) Открытая ложь безопаснее обмана.

(63) Радикализм служит доказательством честности. Наиболее честен тот, кто ошибается ужаснее всех.

(64) Переодетый в чужую одежду подозрителен. Одетый в одежду ему приличную – не видим. Бесстыдное обнажение – безопасно.

(65) Самое безопасное – выступить перед всеми в своем подлинном виде.

(66) Какова, однако, истинная форма идеолога? Он существует на самом низком уровне, в быту, там же, где физически находятся все люди.

Православие без Православия

(67) В прошлом с помощью теории разоблачали гностиков как врагов Церкви и общества.

(68) В эпоху идеологий православный модернист богословствовал (без Православия). И это считалось его алиби.

(69) Теперь можно не скрывать свой атеизм и говорить о нем прямо. Убийство лучше всего скрывает убийственные намерения.

Например, безбожная книга «Бог». Издательство Сретенского монастыря.

(70) Наилучший лжехристианин – это «просто человек», гражданин Града земного.

(71) В таких условиях теория больше не может помочь. Разоблачать больше нечего: зло предстало в своем истинном виде.

Выводы

(72) Идеологии умерли, оставив после себя класс идеологов и класс частных людей.

(73) Они все живут животно-общественной жизнью, сколько отпущено каждому, не каясь, ничего не исправляя.

(74) Класс идеологов больше не нужен, и менее всего – развращенному обществу и новой Церкви.

(75) Где нет суда, там не будет ни покаяния, ни исправления ошибок.

(76) Значит, теория сегодня нужна как никогда. Она нужнее даже, чем при монархии. Вера, как упование вещей невидимых, нужна, чтобы ею осудить весь мир (Евр. 11:7).

(77) Для развращенного общества христианский суд – это самое главное преступление: единственное непростительное преступление в обществе преступников.

Роман Вершилло