Раньше у меня была надежда на то, что Господь просветит сердца проабортных модернистов, которые называют себя православными христианами. Мне казалось, что однажды они наконец-то поймут Бога, который повелел нам всегда исполнять Святую заповедь «Не убий».
Вера является в человеке от исполнения Евангельских заповедей, возрастает по мере исполнения их, увядает и уничтожается по мере пренебрежения ими, – говорит Святитель Игнатий (Брянчанинов).
Причины и мотивация, побуждающие человека к исполнению заповеди Христовой, находятся в духовной плоскости и являются неотделимыми компонентами веры конкретного человека. В статье прот. Владимира Переслегина «Суть антимиссии» цитируются таинственные мистические слова апостола Павла: Но вера – не во всех (2 Фес. 3:2).
Живая вера есть дар Божий, подобный некоему божественному семени, которое сеется во время Крещения. Это и есть то семя, от которого человек называется рожденным от Бога, – говорит Святитель Тихон Задонский.
Святитель Феофан Затворник пишет:
Путь веры ? тайный, сокровенный путь. Кто может и в себе-то самом объяснить, как слагаются в сердце убеждения веры? Лучше всего решает это святой апостол, называя веру Божиим даром. Вера действительно есть Божий дар, но неверующие не безответны; а если не безответны, то, стало быть, сами виноваты, что не дается им этот дар. Нет приемника для этого дара ? он и не дается, ибо нечем принять его, а в таком случае давать есть то же, что тратить напрасно. Как душа делается свободной принять дары веры, это трудно определить.
Сегодня я знаю: модернисты – они другие, не такие, как мы – верующие православные христиане. Вроде бы сделаны из того же «теста», и в ту же Православную Церковь ходят, но в душе, в голове и в сердце они имеют совсем другое наполнение, другие желания и другую мотивацию нежели христиане.
Раньше я не понимала духовной, психологической, юридической конструкции, которую они возвели в собственном уме как Вавилонскую башню. А на самом деле оказалось, что никакой конструкции нет. Но зато есть некая сила и энергия, которая обеспечивает их противодействие совершенно понятной и очевидной для христианина позиции по поводу абортов. Эта очевидность выражается, например, в простых словах одного священника: «Конечно, аборты нужно запрещать». Его убежденность в том, что это воля Божия, и то, как он это сказал, была похожа на некую непоколебимую уверенность в том, что зимой выпадет снег, а весной он все равно растает. Кстати, у этого священника 6 детей. Но многочадие не определяет, модернист ты или нет, потому что у председателя редакционного совета портала «Православие и мир» о. Александра Ильяшенко – 12 детей, но он, встречаясь со мной на различных мероприятиях, шарахается от меня, как от чумы.
Сегодня многие модернисты ходят в рясе, проповедуют пастве, и разделить слова их христианской проповеди и их же проабортную позицию может не каждый.
Недавно комиссию Патриарха по вопросам семьи и материнства возглавил прот. Димитрий Смирнов, известный своими высказываниями против запрета абортов.
Более 20 лет назад мы вместе с ним начинали строить российский пролайф. Я не знаю, был ли о. Димитрий таким всегда, но 20 лет назад, когда он восстанавливал храм Митрофания Воронежского и ходил по двору в старых вельветовых тапках, мне казалось, что он таким не был. Во всяком случае, его лучшая антиабортная проповедь «Фарисейское лицемерие» относится, кажется, к 1991 или к 1992 году.
Прошло более 20 лет. Процесс заболевания болезнью проабортного модернизма шел постепенно, заражение окружающих тоже происходило не в один день. За это время у прот. Димитрия появились известные ученики и последователи: священники Алексий Уминский и Максим Обухов; друзья: проф. Осипов и дьякон Андрей Кураев, демограф И. Белобородов и абортмахер Кира. Прихожане количеством в несколько тысяч человек воспитаны в том же духе – это хорошо заметно по их комментариям в блоге маститого протоиерея, где они называют его «кормчим и учителем». Некоторые идут еще дальше и восторженно пишут:
В 2011 г. : «Умница (о.Димитрий). Ведь и нашего главу России Дмитрием называют и моего супруга такожде».
В 2012 г.: «Дорогой наш о. Димитрий, когда говорит о детях, так прямо светится весь»; «Всегда радуюсь, слушая мудрейшие слова о. Димитрия. Его речь для меня как живая вода, наполняющая энергией для жизни в этом умирающем мире».
В 2013 г.: «О. Димитрий сражается в первых рядах за правду и Веру Христову не только словом, но и делом».
Все эти восторженные экзерсисы – горькие плоды от отравленного дерева ереси модернизма, помрачающего ум человека, разлагающего его душу, лишающего его христианского миросозерцания. Зло, подмененное добром, видится модернисту в неком свете, в котором он также видит и о. Димитрия. Но различать свет – от Бога он или от дьявола, модернисты не могут. Потому что это возможно только в вере, исполняющей заповеди Божии. Самим выбраться из этой укоренившейся в сердце ереси практически невозможно. Таких людей может отмолить старец, подвижник монах или святой человек, которому уготованы мученические венцы на небесах. Такими были о. Даниил Сысоев и иером. Василий (Росляков).
И если комменты поклонников проабортного модернизма кажутся сумасшествием, то подобное же просматривается и в инициативах модернистов. Если мотивацией их поступков является спасение детей от аборта, то в их предложениях нет никакой логики. А законодательное предложение с нарушенной логикой – это абсурд.
Например: сегодня предлагается инициатива о спасении внутриутробных детей только после 12 недель беременности. Но ведь это означает одновременное убиение младенцев до 12 недель. О каком спасении детей от аборта можно в этом случае вообще говорить? И кто устанавливает сроки обречения младенцев на казнь? Почему модернисты выбрали двенадцатинедельный срок, а не 11 или 13? По нашему законодательству, по медицинским и социальным показаниям можно делать аборт на любом сроке. Те, кто работает в пролайфе знают, что ни в одной стране мира дьявол никогда не уступит ни одной души младенца, если эту же душу он не сможет убить по причинам и показаниям, оправдывающим аборты.
Так, может быть, у проабортных модернистов имеются проблемы с целеполаганием, с мотивацией? В прошлом году прот. Дмитрий Смирнов подготовил предложения для Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, которые тот направил государственному руководству Российской Федерации.
В области противодействия абортам в пп. 5 и 6 предлагается:
«Вывести операции по прерыванию беременности (за исключением случаев прямой угрозы жизни матери) из системы медицинского страхования» и «Исключить совершение абортов на средства налогоплательщиков, в том числе принципиальных противников абортов».
Первое предложение означает призыв сделать все аборты платными, а госструктуры преобразовать в коммерческие абортарии с внедрением детоубийства при помощи дорогостоящих абортивных таблеток мифегин (сейчас они там не распространяются). В миру эти таблетки называют «чудо-таблетками». При этом, при так называемой угрозе жизни матери аборт предлагается делать все равно бесплатно.
По поводу второго предложения люди пишут на форумах: «Мы думали, что Церковь вообще против абортов, а оказывается она только против бесплатных абортов» или «церковь предлагает делать аборты только не за православные деньги».
Недавно в интервью В. Познеру депутат Е.Б. Мизулина, в комиссию которой вместе со священником Максимом Обуховым и иеромонахом Дмитрием (Першиным) теперь входят депутаты Ольга Борзова и Екатерина Лахова, говорит:
Я не сторонник запрета на аборты. Более того, межведомственная группа, которую я возглавляю при Комитете (Госдумы) в нее входят представители всех традиционных религий, входят эксперты. Мы разработали целый пакет законопроектов. И мы договорились… И есть позиция Святейшего Кирилла, ее разделяют и другие традиционные религии, где речь идет не о полном запрете, а где речь идет о другом. О том, что бы на тех сроках, где опасно для женщины эти аборты не делались.
П: То есть после определенного срока?
М: Да, то есть (только) до 12 недель.
Дьявол аплодирует. Ему и делать-то сегодня ничего не нужно, модернисты все делают сами. В любой их инициативе имеется проабортный аспект, который торчит из нее как хвост у спрятавшегося за углом церкви беса.
Если заповедь Божия не исполняется в полноте и чистоте Слова Божия, то она становится антизаповедью, и «Не убий» превращается в «Убий». А императив запрещения преобразуется в разрешение убивать.
Сегодня необходимость исполнения Святой Христовой заповеди, положившее разделение между двумя позициями по отношению к жизни человека – есть краеугольной камень работы по спасению жизни нерожденного ребенка. «Выбери жизнь», – говорит Господь, но пока мы сами выбираем смерть.
О.А. Селихова,
директор межрегиональной
общественной организации «Жизнь»
