Идея «традиционных ценностей» казалась нам непродуктивной, пока ее не коснулся А. М. Прилуцкий в журнале СПбДА «Христианское чтение».1
А. М. Прилуцкий признает, что архаика зачастую выступает под видом традиции, а традиция, полагает он, может использовать архаические элементы. Архаика «оседает» на уровне подсознания, но и традиция тоже предполагает «бессознательную ориентацию на те или иные ценности». А ведь есть, оказывается, и такое явление, как «смешение традиции и архаики». Бдительный автор предупреждает, что «архаизация традиции» используется в идеологической борьбе против России, то есть угрожает национальной безопасности.
Отличить архаику от традиции непросто, и тем драгоценнее список их отличий, предложенный Прилуцким:
- Традиции рационально структурированы, тогда как архаика не обладает рациональной структурой.
- Традиции регулируют человеческое поведение, а архаика только вносит беспорядок.
- Архаика отличается от традиции своей неопределенностью и неустойчивостью.
- Традиция кристаллизуется в социальных формах, а архаика остается на психологическом, подсознательном уровне.
- В отличие от архаики, традиция сохраняется при ее передаче от поколения к поколению.
Традиция
С традицией все понятно, особенно если спуститься на бытовой, биографический уровень.
Некто Н. С. Гордиенко, следуя советским атеистическим традициям, рационально, с большой пользой для себя, занимался в советское время борьбой с религией, участвовал в гонениях на верующих. Затем наступило время традиций постсоветских, и Гордиенко поддерживал секты свидетелей Иеговы и саентологов (ныне запрещенные в России).
Наконец, в 2000-х годах Гордиенко передает свои традиции Прилуцкому, защитившему по руководством Гордиенко кандидатскую и докторскую диссертации.
Судя по дальнейшей карьере Прилуцкого, он успешно воспринял и продолжил традиции, сначала как религиовед, потом как генеральный секретарь «Евангелическо-лютеранской церкви Ингрии», и наконец, как православный модернист в Академии им. Достоевского (ранее РХГА).ссылка В биографии Прилуцкого мы находим много рационального, лично выгодного, но и большую долю иррационального, подсознательного. Ведь не назовешь разумным желание поучаться у такого негодяя, как Гордиенко, или искать Православие в РХГА.
Архаика
Если в образе Гордиенко-Прилуцкого «традиция» предстает перед нами как живая, этого нельзя сказать об осуждаемой Прилуцким архаике.
Описание архаики немного похоже на загадку: не обладает рациональной структурой, не регулирует поведение, неопределенно и неустойчиво, принадлежит психологии и подсознанию и не передается от поколения к поколению.
Что это? Попробуй угадай.
Предрассудок? Обычай? Случайно мелькнувшая мысль? Нет, ничего не подходит. Ни один факт не соответствует описанию.
Традиция
Зато традициям Прилуцкого в нашей действительности соответствуют традиции искусственные, мнимые, которые человек намеренно создает сам для себя и из себя.
Как это происходит, мы узнаем из статьи Прилуцкого. В своей социальной практике человек приобретает нравственный опыт. Например, общаясь с Гордиенко или ему подобным, он узнает, что в данный момент в этом обществе считается хорошим и плохим. Почему хорошее хорошо, а плохое плохо, такой человек не знает, а воспринимает «глубоко символически». Полученный «ценностный опыт» и будет желательной традицией. Упакованная «в символических формах», она готова для передачи, скажем, читателям учебников религиоведения и религии, сочиненных нашим автором.2, 3
Итак, человек в этой системе не имеет врожденного знания о добродетели. О добре и зле, об истине и лжи он узнает в социальной практике и должен мыслить о них, как о социальной конвенции.
Человек Прилуцкого не знаком с заповедями. Вернее, он сознательно отвергает их, так как они не символические, а буквальные, узнаются не по опыту и не в человеческом общении, а в общении с Богом в Его Откровении. Заповеди некуда передавать: они заповеданы тебе лично, и не для фантазий на их счет, а для прямого исполнения, невзирая на общественные условности.
Ценности и символы
Итак, благодаря аналитическим усилиям Прилуцкого, мы различаем две разновидности общественной лжи: «ценности» и «символы».
Сначала – о ценностях. Как поясняет Эрих Фогелен, «суть теории ценностей состоит в преобразовании объективной иерархии благ, с трансцендентным Высшим Благом во главе, в постулированные человеком нравственные оценки».4 Ценности – это политическая фикция, оправданная тем, что современная политика – не действительная, а символическая, то есть фиктивная, и поэтому поддающаяся управлению с помощью фикций (символов).
«Ценности» рационально используются идеологами и могут быть проданы государству. «Символы» нужны для иррационального управления неразумными массами, и эти же массы производство символов и оплачивают.
Вопрос об истинном и ложном оказывается вне политики: «это уже вопрос философский и религиозный».5
Все это происходит неслучайно. За этим стоит констатация факта, что различение истины и лжи, добра и зла в развращенном обществе политически неэффективно, неуместно и опасно, потому что ведет не к фикциям, а к Благу Самому по Себе. Это Благо человеческим операциям недоступно, Его невозможно обратить себе на пользу.
Чем опасна архаика?
Теперь нам понятно, почему Прилуцкому так неприятна архаика. Она напоминает о том прошедшем времени, когда не было никаких «ценностей» и «символов», а были только добродетели и пороки. Для верующего по Гордиенко – это совершенно подрывная идея. Не было символов? Неужели слова когда-то значили что-то определенное и вели к сражению?
Прошлое ушло, уговаривает нас Прилуцкий. Оно не может служить для консолидации общества. Чтобы общество продолжило существовать, нужны «ценности», хоть и выдуманные, нужна «традиция», пусть и никогда не существовавшая, «символы», которые могут значить что угодно.
Ценности работают, сплачивая людей, тогда как архаика веры и заповедей может только разобщать общество, делить на хороших и плохих, на справедливых и несправедливых, на преступников и праведников, на православных и неправославных.
Итак, традиция – это то, чего никогда не было, а сейчас ведет такое же призрачное символическое существование, как и общество его породившее. А архаика – это Вечное Прошлое, которое реально было, существует, будет всегда существовать, и поэтому смертельно опасно.
Магизм
Непонятным остается только одно место из статьи Прилуцкого. Он утверждает, что «архаика часто тяготеет к магизму», который выражается «в вере в то, что ритуал может непосредственно (то есть исключительно в силу его правильного совершения) влиять на реальность».
С одной стороны, это выпад против Христианского богослужения и церковной молитвы, достойный ученика Гордиенко. С другой стороны, это свидетельство полной неспособности посмотреть на себя со стороны.
Разве не заключается все содержание нашего времени в околдовывании человечества и народов новой символической властью мертвых идеологий?6
Не сами ли идеологи, вроде Прилуцкого, верят, что слова о традиционных ценностях производят умиротворяющий и консолидирующий эффект исключительно в силу их правильного произнесения? К тому же, в отличие от церковной веры, вера в общественный мир в развращенном обществе – тщетная. Она лишь скрывает истинное положение вещей, обнаруженное еще Макиавелли, Гоббсом, да и Марксом тоже.
Практические советы
А. М. Прилуцкий завершает свою статью практическим советом, как отличить архаику от традиции.
Архаистов легко обнаружить, потому что они осуждают «традицию» за ее модернизм. Именно так: если ты выступаешь против модернизма, ты привержен иррациональной архаике. В новом прекрасном мире православный модернизм, атеизм и либерализм, – все они и есть Традиция, и называть ее «модернизмом» лишало бы заклинание его магической силы.
Ценности «жизни, достоинства, прав и свобод человека» являются традиционными, настаивает Прилуцкий. И не смейте думать иначе, потому что «характеристика данных ценностей как „либеральных“ и даже „модернистских“ является показателем приверженности архаическому мировосприятию».
Вот какая ты, архаика! Модернизма нет. Либерализма, с его теорией ценностей, тоже нет. Нет ничего нового в нашем мире: все, что вы видите в своем обществе, есть традиция.
Наступило герметически замкнутое настоящее, из которого и на Небо взглянуть запрещено. А кто прошлое помянет, тому глаз вон.
Если же в вас все-таки шевельнулось сочувствие к архаике, вы легко подавите его в себе, ознакомившись с аргументами Прилуцкого. «Архаика выступает преимущественно как текст. – подсказывает он, – А уничтожение текстов является не более чем знаковым приемом».
Ссылки
- Прилуцкий А.М. Ценностная модель традиции: традиция vs архаика // Христианское чтение. 2025. № 3. С. 40–47. ↩︎
- Лебедев В. Ю., Прилуцкий А. М., Викторов В. Ю. Религиоведение: Учебник для бакалавров: базовый курс. 2-е изд. М.: Юрайт, 2013. 629 с. ↩︎
- Лебедев В. Ю., Прилуцкий А. М., Григоренко А. Ю. История религий: Учебник. М.: Юрайт, 2015. 434 с. ↩︎
- Voegelin E. Liberalism and its History // Published Essays, 1953-1965. Baton Rouge: Louisiana State University Press, 2000. P. 97. ↩︎
- Иванов А. Е. Священное и мирское. [Электронный ресурс]. URL: https://t.me/sacrumprofanum/910 (дата обращения: 21.11.2025). ↩︎
- См. понятие «редивинизации» у Э. Фогелена (Voegelin E. The new science of politics: An Introduction. 9th ed. Chicago, London: University of Chicago Press, 1974. P. 107 et pass.) и сходный анализ современности у Ю. М. Бохеньского (Bochenski J. M. The Three Periods of Modem Thought in Western Europe // Soviet Russian Dialectical Materialism: Diamat. Dordrecht-Holland: D. Reidel Publishing Company, 1963. P. 129.). ↩︎
