15 декабря на портале «Богослов.ру» появилось очень странное видео. Оно представляло собой запись очередного “Разговора «на ты»” ведущего со священником Дмитрием Барицким, в ходе которой ведущий выяснял отношение священника ко вполне бытовому вопросу: о еде и напитках. Некоторое недоумение беседа вызывала уже вначале, однако главный сюрприз был впереди…
В ходе беседы на повседневную бытовую тему неожиданно обозначился «богословский аспект», выглядевший, надо признать, весьма неуместно по соседству с варёным луком и фастфудом. Ведущий обратил внимание, что еда упоминается как в Библии, так и в молитве Господней, и задал священнику вопрос: «что такое еда в жизни человека»?
И вот тут началась «игра в богословие»… Оказывается, «если отвлечься и поразмыслить богословски, то еда, безусловно, имеет очень сакральный смысл. И не только сакральный смысл — сакральный статус в нашей жизни». Трапеза сливается с Богослужением до потери автономии и сама фактически есть Богослужение (так о. Дмитрий толкует Устав). Более того, о. Дмитрий (кстати, преподаватель кафедры библеистики МДА) считает еду «прообразом Бога» (!) и призывает, вкушая пищу, возноситься умом к её «Первообразу», то есть, по сути, помещает святоотеческие слова об иконе в контекст еды (отчего его “богословие пищи” не становится более православным — скорее наоборот, ещё более очевидным становится его кощунственно нелепый характер). Молитва до и после еды — не просто молитва, а такое священнодействие, которое превращает вкушение пищи в некоторое таинство, отличающееся от Таинств Церковных, видимо, уже не качественно, а количественно.
Такова в общих словах была «богословская» импровизация о. Дмитрия Барицкого на тему еды. На её месте, видимо, вполне могла быть импровизация на любую другую тему — лишь бы тема была дана. Это ведь неизбежный порок нового «творчески свободного богословия», рассуждающего о чём угодно, кроме как о Боге, готовом обожать всё, кроме Бога, ставящего в центр «вдохновенного творчества» любую небогословскую тему, будь то еда или (почему бы и нет?) принятие душа…
Богословие пищи и его первоисточник
Впрочем, есть серьёзные основания сомневаться в самостоятельности импровизации о. Дмитрия, поскольку о «богословии пищи» было известно и до этого — из уст о. Александра Шмемана (прежде всего, в его многочисленных рассуждениях о смысле поста, из которых мы узнаём примерно то же самое, что и из разбиравшейся выше передачи, если не больше: «мир был дан человеку как “пища”, как средство жизни»; «мир и пища были созданы, чтобы посредством их человек имел общение с Богом» и прочее в том же духе).
Так Богомыслие подменяется мыслью о земном, но не как просто о земном, а как в каком-то смысле божественном. Или, как у о. Александра Шмемана, мыслью о мире и пище как посреднике между человеком и Богом. Причём о. Александр Шмеман уверен, что «в самой пище начало жизни — Бог, а не калории», то есть Бог, получается, наличествует в самой пище, что является безумием. Это совершенно определённо мысль о божественном как о земном, низводящая Божью Благодать до уровня некоей субстанции и полностью перечёркивающая все отступления о. Александра на тему «не хлебом единым жив человек».
Но что есть мысль о божественном как о земном и о земном – как о божественном? Этому явлению уже давно дано имя — язычество. Именно язычество смешивает Творца и творение, и этим смешением как бы упраздняет Творца. Не то же ли мы видим и в новом «богословии», и особенно ярко в «богословии пищи» как наиболее тяжеловесном и осязаемом выражении этого смешения, этого языческого Вавилона, снаружи имеющего видимость христианского города? Ведь и посредничество мира и пищи, которое якобы необходимо для общения с Богом, делает как бы не нужным Единственного в истории и в вечности Истинного Посредника между Богом и человеком — Богочеловека Иисуса Христа, Телу Которого мы причащаемся — причащаемся непосредственно!
Воистину, по слову Апостола, «многие, о которых я часто говорил вам, а теперь даже со слезами говорю, поступают как враги креста Христова. Их конец — погибель, их бог — чрево, и слава их — в сраме, они мыслят о земном. Наше же жительство — на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе всё» (Флп 3:18-21). Свт. Иоанн Златоуст, толкуя эти стихи, объясняет: «Видишь ли, как худо удовольствие? У одних бог деньги, а у других — чрево. Таковые не идолопоклонники ли, даже не хуже ли их?»
Вот слово истинного Богомыслия! Тут и приговор мыслящим о земном вместо Божьего (как бы они ни прикрывались и какое оговорки ни делали бы), тут и указание на истинный путь богословия — путь к Небесному граду, тут и надежда на Спасителя — Единого Бога, Творца, а не тварь, Единый Источник Жизни, Благодати и Обожения.
Сергей Строна
