Формула жизни

Как все помнят из книги Деяний, римский прокуратор Порций Фест затруднился с решением вопроса об Апостоле Павле:

Сел я,- рассказывает он,- на судейское место и повелел привести того человека. Обступив его, обвинители не представили ни одного из обвинений, какие я предполагал; но они имели некоторые споры с ним об их Богопочитании и о каком-то Иисусе умершем, о Котором Павел утверждал, что Он жив (Деян. 25:17-19).Обратим внимание, насколько кратко и точно выражает суть дела этот посторонний Христианству человек. В самом деле, спор вот уже две тысячи лет идет об Иисусе умершем, о Котором Православие утверждает, что Он жив. На истинности этого Факта, в который мы веруем по свидетельству бывших очевидцами Воскресшего Богочеловека, стоит все здание Христианства, и стоит твердо и совершенно безопасно.

Это если говорить о Православии. Теперь обратимся к модернизму.

О. Павел Флоренский писал в своем главном сочинении “Столп и утверждение Истины”: Жизнь бесконечно полнее рассудочных определений, и потому ни одна формула не может вместить всей полноты жизни. Ни одна формула, значит, не может заменить самой жизни в ее творчестве, в ее еже-моментном и повсюдном созидании нового.

Тем самым о. Флоренский сигнализирует нам, что его собственные сочинения – это невнятный лепет, не выражающий ни истины, ни жизни. С этим мы готовы согласиться, но вот применить это к словам Писания невозможно без того, чтобы впасть в неверие и кощунство. Если бы точные слова не выражали суть жизни, то Апостол не мог бы ответить тому же Фесту, что говорит слова истины и здравого смысла.

Вот перед нами формула и рассудочное определение: об Иисусе Христе умершем Апостол утверждал, что Он жив. О. Флоренский как будто не отрицает этой истины, но и соглашается с ней с непостижимыми для православного человека экивоками.

Правда ли, что жизнь бесконечно полнее утверждения, что Христос воскрес?

Согласно логике о.П. Флоренского – а это именно не мистика, а логика – “жизнь” бесконечно шире исповедания истины Воскресения Христова, почему и невозможно настаивать ни на точном смысле этого утверждения, ни на точном выражении этой жизни. И тогда те же слова о Воскресении Спасителя превращаются из слов истины и здравого смысла – в слова неопределенности и нездоровой логики.

Итак, слово “Да” и слово “Аминь” не исчерпывают собой жизнь и истину? Странный и смешной вопрос, вполне достойный “русского Леонардо”. Но и не совсем смешной, потому что ответ на него будет отрицательный.

Ни одна формула не может вместить всей полноты жизни,- не так ли? Нет, не так!

Это верно лишь при мирском и безрелигиозном взгляде на вещи, но очевидно неверно для любого, кто с верой открывал Священное Писание. Библия – Писание Ветхого и Нового Завета – учит прямо противоположному, и само является живым свидетелем того, что модернизм лжет на истину.

Слово Истины бесконечно шире тварного мира со всей его жизнью и смертью. Ищете убить Меня, потому что слово Мое не вмещается в вас,- говорит Господь иудеям  (Ин. 8:37). Ученики Христовы, не просвещенные еще Духом Святым, тоже не могли вместить все, что имел сказать Господь (Ин. 16:12).

Наконец, последняя фраза Евангелий подытоживает сказанное во всем Писании: Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг (Ин. 21:25).

Жизнь мира во всей его бесконечной изменяемости не может вместить учения о Христе. Или, как учит св. Григорий Нисский, вся тварь не способна вместить учение о себе.

Слово Истины шире жизни мирской и человеческой, внутренней и внешней, жизни мысли, духа и чувства. Потому что слово Истины и есть Жизнь вечная, принимаемая верой в невидимое и – той надеждой, которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий.

Р.А. Вершилло