Иррационализм

иррационализм (от лат. irrationalis – неразумный, бессознательный) – антирационализм, абсурдизм. Иррационализм есть проявление ненависти к Истине в Ее точном догматическом выражении. Это делает невозможной веру в Бога-Троицу.

Отрицая познание Истины и верность Ей, иррационализм утверждает вместо этого познание и Богопознание через безумие. Тем самым И. обеспечивает “абсолютную свободу” человека, как право на личный бунт против Бога, против Его премудрости и силы; Его совета и разума (Иов. 12:13).

Иррационализм и богословский модернизм

В богословском модернизме иррационализм объявляется существенной принадлежностью Христианства. По словам Ф.М. Достоевского: Если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной. Для другого корифея И. С. Кьеркегора Христианство абсурдно, вера не имеет никаких оснований или оправданий и является “прыжком в никуда”.

В И. предмет веры и познания является внутренне неоформленным, беспорядочным, абсурдным и противоречивым в своей сущности. Писание, напротив, учит:

Господь премудростью основал землю, небеса утвердил разумом; Его премудростью разверзлись бездны, и облака кропят росою.

Притч. 3:19-20

Вопреки словам Св. отцов эта противоречивость приписывается Самому Богу. Так, св. Григорий Нисский учит: Значение имен, приписываемых Божеской природе, таково, что каждое из них хотя и имеет особое значение, но не содержит никакого противоречия с другим, вместе с ним приписываемым.

Нелепым будет утверждать,- учит св. Дионисий Ареопагит,- что само Начало – не просто, не едино, но делимо и двойственно, противоречит самому себе и изменчиво.

Истина непротиворечива

То, что истина неизменна и непротиворечива, твердо утверждается и философией, не затронутой модернизмом.

Если относительно одного и того же вместе было бы истинно все противоречащее одно другому, то ясно, что все было бы одним… И в таком случае получается именно как у Анаксагора: “все вещи вместе”, и, следовательно, ничего не существует истинно (Аристотель).

Ведь если вся действительность абсурдна и иррациональна в своем существе, то ясно, что эта действительность и не существует истинно, а лишь кажется.

В И. предмет познания и веры исчезает, утрачивая свою несмешиваемую ни с чем сущность. Тем временем Церковь иначе учит о Боге и о миропорядке: Он всякую вещь так содержит и приводит к ее собственному концу, ради которого она произведена, без всякого превращения в что-либо иное против того, чем она была прежде по природе (св. Ириней Лионский).

В И. исчезает без остатка и познающая личность. Личность в И. совершает “прыжок в никуда”, т.е. духовное и нравственное самоубийство.

На практике бунт против Истины означает, что иррационалист продолжает жить в обыденном мире так, как будто с устранением разума истины ничего не случилось. Точка опоры переносится с трансцендентной Истины на повседневную практическую жизнь. Иррационалистический аморализм В.В. Розанова сводится именно к этому.

Иррационализм в массовой религии

Применительно к религии, иррационализм есть опыт пребывания в абсурде. Учение Церкви, якобы, абсурдно. Чем безумнее мы соображаем и неправильнее поступаем, тем ближе мы к Церкви. “Христианский” иррационализм рассуждает примерно таким образом: если по уму, то в Христианстве ничего достоверного нет, а если сойти с ума – то есть.

Один из влиятельных представителей New Age Ошо (Бхагван Шри Раджнеш) утверждал:

Ты поймешь, что здесь происходит, только если отбросишь свое “я”, свои суждения и свой разум – короче, если позволишь мне отрубить тебе голову.

В самом деле,- отмечают исследователи,- Раджнеш не хочет, чтобы его последователи что-либо понимали. Он стремится, чтобы его ученики не понимали истину, а приобрели опыт этой истины. Подлинная религиозная жизнь обретается через отключение интеллекта. Высказывания Бхагвана нельзя понимать буквально, ведь они призваны воплотить всю неизреченную тотальность опыта.

Искажение Апостольского учения

“Христианский” иррационализм является злостным искажением Апостольского учения: Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их (1 Кор. 3:18-19). Слова о соблазне Креста: Зане буее Божие, премудрее человек есть: и немощное Божие, крепчае человек есть (1 Кор. 1:25),- св. Иоанн Златоуст толкует совершенно иначе: Говоря о буйстве и немощи креста, Апостол разумеет не то, чтобы он был действительно таков, но кажется таким; ибо он говорит применительно к мнению противников. Чего не могли сделать философы посредством рассуждений, то сделано кажущимся безумием.

И. выходит на первый план в “апофатическом богословии” В.Н. Лосского и др. В богословском модернизме И. существует как идейное обоснование адогматизма, антиюридизма, аморализма и экуменизма. И. служит для богословского модернизма точкой соприкосновения с ницшеанством, “философией жизни”, экзистенциализмом и постмодернизмом. Это особенно ярко видно на примерах плюралистов типа о. Сергия Желудкова или Г.П. Померанца. С другой стороны, И. сближает религиозный модернизм с фрейдизмом, оккультными движениями типа New Age, а также с такими массовыми гностическими движениями, как анархизм и фашизм.

Иррационализм и рационализм

В модернизме, новой философии и гностических движениях И. представляется в качестве альтернативы рационализму эпохи “Просвещения”. На самом деле, И. противоположен не рационализму, а Христианству, как учению истины и здравого смысла (Деян. 26:25). Рационализм же составляет оборотную сторону того же И., поскольку оба учения отрицают Откровение.

По словам Эриха Фогелена:

Век Разума получил такое наименование не потому, что был особенно разумным, но потому, что мыслители XVIII века верили, что найдут в Разуме (с большой буквы) замену Божественному порядку. Вся эта конструкция была неустойчивой, потому что человеческий разум в имманентистском смысле, без участия в ratio aeterna, не может быть источником порядка.

Мысль рационалиста неизбежно совершает прыжок, который иначе как мистическим не назовешь, хотя эта мистика и является посюсторонней. Прекрасный пример – Спиноза, до “единой субстанции” которого невозможно дойти никаким разумом или доказательством, а можно только мистически “допрыгнуть”. Поэтому И. неразрывно связан с рационализмом, как источником экзистенциального беспорядка.

Иррационализм и альтернативы разуму

В качестве замены разумного познания и сознательной веры модернизм и связанные с ним учения и движения предлагают: жизнь, интуицию, инстинкт, ощущение. Опытное познание в области вероучения и теории также является проявлением И.

Иррационализм учит, что мир безумен, и поэтому познавать его надо через безумие. Ненависть к Истине простирается до того, что Ф.М. Достоевский объявляет безжизненными и смертоносными не только теоретические положения, но и самое сознание: Чем менее сознает человек, тем он полнее живет и чувствует жизнь. Пропорционально накоплению сознания теряет он и жизненную способность. Итак, говоря вообще: сознание убивает жизнь… Народы не могут без смеха смотреть, как сознание хотят нам выдать за жизнь. Если догматическая истина – всего лишь “теория”, то она не нужна, и даже вредна для верующего, поскольку соблазняет его, отвлекает от самоспасения. Достоевский учит: Сознанье – болезнь. Не от сознания происходят болезни (что ясно как аксиома), но само сознание – болезнь.

Для модернистов жизнь абсурдна

Для модернистов жизнь – абсурдна, бесформенна и изменчива. Поэтому любая неоформленность или бессмысленность ассоциируется, в свою очередь, с “самой” жизнью, живой и непредсказуемой.

Иррационалисты тешатся этой противоречивостью жизни, что находит выражение в учении об антиномиях, особенно усиленно развивавшемся о. Павлом Флоренским. Он учил: Антиномия есть такое предложение, которое, будучи истинным, содержит в себе совместно тезис и антитезис, так что недоступно никакому возражению. Поэтому истина,- считают модернисты,- есть суждение само-противоречивое. Изобретатель “антиномистического монодуализма” С.Л. Франк говорит о дерзновенном, ни в каком суждении не выразимом духовном витании над всеми противоположностями, в трансрациональном синтезе всего противоположного.

Разумеется, это не имеет ничего общего с Православием, которое в учении Святых отцов утверждает: Кто не знает, что как Сущему противополагается не сущее, так и всякому благому предмету и наименованию – противоположное по мысли, как, например, добру – зло, истине – ложь, свету – тьма, и все, что подобным образом относится друг к другу противоположно?! Кто не знает, далее, что между противоположностями нет средины, что нельзя допустить одинакового бытия двух противоположностей в одном и том же предмете, одной с другою, но что присутствие одной из них уничтожает другую и с удалением другой происходит явление противной? (св. Григорий Нисский).

Не может премудрость Божия сама себе противоречить и сама себя разрушать (св. Филарет Московский), то есть,- поясняет исследователь,- если указывают в откровенном учении взаимные противоречия и противоречия его с здравыми началами разума, то это мнимые, а не действительные противоречия.

Антиюридизм и иррационализм

По учению иррационалистов, не может быть никакого осмысленного учения Церкви. Догматы отрицаются модернистами в той мере, в какой они понятны, и мешают свободному потоку безумия.

Антиюридизм является общим местом всех направлений модернизма. Он отвергает учение об Искуплении и оправдании падшего человечества Крестной Жертвой Христовой, бесценной заслугой Христа, отвергает учение о Боге-Судии, о наградах и наказаниях от Бога. Эти фундаментальные истины Откровения неприемлемы для модернистов потому, что содержат объяснение того, как совершилось Домостроительства нашего спасения. В модернизме признается спасение только Любовью Христовой без оправдания, выкупа и Жертвы. Это означает, что спасение в модернизме происходит неизвестным образом, и непонятно, в чем это спасение состоит.

Апостолы и Евангелисты также учат о любви Божией к роду человеческому, но неизменно изъясняют, что эта любовь состояла в спасении Крестной Жертвой Сына Божия, представляющей бесконечно ценный выкуп за падший род человеческий: Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши (1 Ин. 4:8-10).

Иррациональная любовь

“Любовь” же модернистов не имеет никаких очертаний, лишена определенности и всяких границ, и, следовательно, не имеет ничего общего с любовью Божией в Откровенном Слове Божием. Иррациональная “любовь” совпадает с аморализмом, поскольку обнимает собой и добро и зло, добродетель и грех.

Любовь к благу исключает равносильную любовь к злу и предполагает ненависть к злу и греху. По словам св. Кирилла Иерусалимского: Возненавидим достойных ненависти, отвратимся от тех, от которых отвращается Бог. Скажем и мы Богу со всяким дерзновением о всех еретиках: “не ненавидящие ли Тя, Господи, возненавидех, и о вразех Твоих истаях” (Пс. 138:21). Ибо есть и добрая вражда, как написано, например: “И вражду положу между тобой, и между семенем тоя” (Быт. 3:15). Ибо любовь к змию производит вражду против Бога и смерть.

В модернизме же это неразрывное сочетание “любовь-ненависть” отвергается как ограничивающее любовь, т.е. придающее любви определенный смысл.

Язык иррационализма

Иррационализм создает свой абсурдный язык и абсурдный способ его употребления. Язык иррационалистов – это софистика, т.е. управление другими с помощью лжи.

Как анализирует эту духовную болезнь и духовное преступление Э. Фогелен:

Если “мнение” рождается из онтологического искажения учения о природе человека и о порядке в обществе, то знание о сути бытия будет грубо искаженным. И если такие повреждения определяют интеллектуальный климат в обществе, как это происходит в нашем плюралистическом обществе, то мнения, которыми люди обмениваются, становятся иррациональными, а акты общения между людьми – морально ущербными в меру своей иррациональности. Такое общение будет не формировать, а разрушать личность. Более того прагматическая коммуникация приобретает тоталитарный смысл, поскольку протекает в области ложных сущностей. Общение уже никого не убеждает в платоновском смысле, но только рождает конформные состояния разума и поведения.

Коммуникация, если она стала чисто прагматической, не может более полагаться на доводы разума, поскольку разум обезглавлен. Чтобы достичь своих целей, прагматик вынужден полагаться на арсенал психологических трюков: suppressio veri и suggestio falsi, повторение одного и того же, “большая ложь” и т.д. – чтобы эмоционально отвлечь человека, чтобы тот не мог подвергнуть сомнению внушаемые ему мнения. По этой причине прагматическая коммуникация всегда тяготеет к духовному опьянению.

Бунт

Иррационализм отрицает объективную истину, внешнюю по отношению к человеку. Равным образом и мораль в И. есть внутренний закон, установленный личностью для себя самой. Заповеди теряют свое объективное значение и становятся продуктом внутренней жизни человека. В этом узаконении человеком истины для самого себя состоит иррациональное “усвоение истины”.

И. отменяет в корне всякую верность Истине и заповедям. В самом деле, о какой верности можно говорить, если истина есть суждение само-противоречивое? Тем самым взамен подчинения истине утверждается свобода действовать в реальном мире. На деле это означает конформизм с условиями существования.

Общая мысль модернизма об отрицании внешнего закона глубоко неверна. Ведь понимание Истины происходит в страхе Божием, и усвоение происходит через согласование себя с Божественными законами, а не наоборот. Здесь же во главу угла ставится человек. И даже не весь человек, а только интимная, эмоциональная его сторона. Отсюда любое понимание любой истины становится проблематичным, перестает быть долгом и становится личным подвигом и даже чудом. Как учит А.И. Осипов: Рациональная интерпретация богословия давно исчерпала себя, обнажив не только свою глубокую недостаточность, но и принципиальную ошибочность, ибо христианство – не философская концепция, не плод рассудка, но богооткровенная программа и путь совершенной человеческой жизни. И подлинным богословием является христианская жизнь, но не сумма догматов, объединенных в единую логическую систему. Христианство как “программа” – это патологический перевод учения Христа из области истины в область прагматики, о чем говорил выше Э. Фогелен.

Иррациональной свободы не существует

Между тем, той свободы, которой ищут иррационалисты, просто нет в области Истины. “Абсолютная свобода” есть лишь голая возможность поступать как попало в реальной жизни. Иррационалист как бы забывает в своем опьянении, что его поступки в реальной жизни влияют лишь на его собственную вечную участь. Но дела человека не меняют и не отменяют Истины, которая судит эти дела.

Вполне закономерным результатом иррационального примирения противоречий служит оправдание компромисса с реальным злом. Если, согласно Н.А. Бердяеву, истина не догматична, и правда не должна быть системой понятий и идей, то теоретическому адогматизму – в области практической должен соответствовать беспорядочное примирение с разнообразным злом этого мира.

Св. Марк Ефесский убедительно демонстрировал это, осуждая соглашение с католицизмом на Флорентийском соборе 1438-1439 гг. На соборе св. Марку кричали: “Найди нам выход, икономию”. Св. Марк отвечал: Дела веры не допускают икономии. Это все равно, что сказать: отруби себе голову, и иди куда хочешь.

Св. Марк возражал тем, кто ищет нечто среднее и соглашение:

Никогда, о человек, то, что относится к Церкви не исправляется чрез компромиссы: нет ничего среднего между Истиной и ложью, но как находящийся вне света по необходимости будет во мраке, так и немного отступивший от Истины, предоставлен подлежать лжи, если будем говорить правду; и хотя возможно сказать, что между светом и тьмой есть середина – называемая вечерними и утренними сумерками, однако между Истиной и ложью, как бы кто ни старался, не выдумает нечто среднее.

Еще по теме

о. Серафим (Роуз). Недочеловечество

Источники

архим. Амвросий (Погодин). Святой Марк Ефесский и Флорентийская уния. Jordanville, N.Y., The Holy Trinity Monastery, 1963

Аристотель. Метафизика // Сочинения: В 4-х т. М.: “Мысль”, 1975. Т. 1.

Городков, Алексей. Догматическое Богословие по сочинениям Филарета, митр Московского. Казань, 1887

св. Григорий Нисский. Опровержение Евномия// Творения. М., 1864. Ч. 6

св. Дионисий Ареопагит. О Божественных Именах // пер. о. Геннадия (Эйкаловича). Буэнос-Айрес, 1957

Достоевский Ф.М. Записная книжка 1864-1865 гг. // Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30-ти томах. Л.: “Наука”, 1980. Т. 20

Достоевский Ф.М. Письмо к Фонвизиной Н.Д. начало 1854 г.// Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30-ти томах. Л.: “Наука”, 1985. Т. 28. Кн. 1

св. Ириней Лионский. Творения. М.:”Православный паломник”, “Благовест”, 1996

св. Кирилл Иерусалимский. Огласительные и тайноводственные поучения. М., 1900

Лосев А.Ф. История античной эстетики. Ранний эллинизм. М.: “Искусство”, 1979

Осипов А.И. Спасение – освобождение для мира и справедливости во Христе. Значение Церкви // Журнал Московской Патриархии. 1976

св. Феофан Затворник. Толкование Первого послания святого апостола Павла к коринфянам // изд. 2-е. М., 1893

о. Павел Флоренский. Столп и утверждение истины // Собр. соч. под ред. Н.А. Струве. Т. 4. Париж: YMCA-PRESS, 1989

Франк С.Л. Непостижимое // Сочинения. М.:”Правда”,1990

Handbook of New Age. Brill, 2007

Richard Popkin. The history of scepticism: from Savonarola to Bayle. Oxford University Press, 2003

Eric Voegelin. The collected works. V. 11. Published Essays, 1953–1965, 2000