Нестерпимый либерализм

Либералы — люди, так сказать, государственные, только государство у них устроено особым образом. Оно предоставляет свободу грешить и одобряет грех не как отклонение от нормы, а как новую норму, как грех «по закону».

В этом ключе либеральный режим терпимо относится к Православию, если считает его полезным обманом, но к исповеданию Истины в Православии он неизменно враждебен.

По этой причине современное общество не допускает строго православных или фундаменталистских убеждений, хотя это и выглядит несправедливым. Если в царстве плюрализма позволено беззастенчиво лгать, то почему наряду с этим, где-то в уголке, не допускаются и традиционные мнения?

Возьмем яркий и болезненный пример. Церковные реформаторы не основывают своей церкви, а кощунствуют над Таинствами, обрядами и догматами в православных храмах. Они завоевали право кощунствовать в православных церквах, а вместе с ним и право называть православную реакцию на кощунство «нецерковной».

Неприемлемо, недопустимо, непостижимо

Так обстоят дела на Востоке и на Западе, в светском обществе и в Церкви, и это неприемлемо для христианина, непостижимо здравым умом и – самое главное – непоправимо.

Несколько иначе относится к новой правовой норме третья сила: не либералы, но и не антимодернисты, а консерваторы разных направлений. Они страдают от общественного беспорядка вместе с христианами, но не совсем в одинаковом отношении.

Прежде всего консерваторы-традиционалисты, как лица практического направления («Надо же что-то делать»), не готовы принять сложившееся положение как непоправимое.

Во-вторых, они не согласны с тем, что положение не поддается анализу. У них есть свои магические слова: «цивилизация», «парадигма» и «традиция», которыми они пытаются успокоить ум и совесть.

Расходятся они с христианами и в отношении к принципу терпимости. Неправильными и нечестными кажутся им либералы, но подлинная толерантность якобы возможна и должна оставлять место для Православия.

Либерально-консервативный государственный идеал

Вместо трех антимодернистских «не» консерваторы постепенно выработали свой государственный идеал. В XXI веке – это более-менее авторитарный режим, где не все традиции разрушены, а главное — мирно сосуществуют различные мнения частных лиц.

«Консервативным» такой режим считают потому, что государство своей силой охраняет баланс мнений, запрещает навязывать мнения другим, потому что это нарушает свободу личности. А терпимым он является, потому что мнения могут быть любыми, и даже весьма радикальными.

Схему этого режима давно разработали и реализовали в «Русском народном соборе» и, что гораздо важнее, – в Русской Православной Церкви. Картина мира здесь такова: мы не сохраняем прошлое, а творчески и революционно меняем действительность, называя это сохранением традиции.

Консерваторы заодно с либералами считают, что природа человека может измениться и меняется. Соответственно с этими естественными переменами нужно менять и традиции так, чтобы человеку казалось, что вокруг него ничего не меняется.

Гражданин должен не замечать или делать вид, что не замечает происходящей революции. Он должен думать, что живет в упорядоченном обществе, в той же России и в той же Церкви, что и его предки.

Нетолерантные либералы

На фоне консервативной утопии вопиюще нетолерантными выглядят угрозы либералов: «Буду банить беспощадно!». Как же так? Либерал, и вдруг против свободы слова!

Упреки в адрес либералов можно сформулировать так: мы согласны с вами в принципе, что в обществе должна царить свобода мнений и свобода слова. Мы так же считаем дискриминацию плохой. А протестуем мы против того, что некоторые мнения (в частности, христианские) подвергаются дискриминации.

Иными словами, мы не против, чтобы либералы относились к нам либерально, и протестуем, когда либералы поступают авторитарно, тиранически.

Велика власть второй реальности над сознанием!

Мы слушаем сладкие или грубые речи либералов и сравниваем их с той либеральной сказкой, которую нам в детстве рассказывала нянюшка. А между тем повсюду установлены тиранические режимы, пусть и особого рода (см. Либеральный тиран). Свирепствует цензура, процветает дискриминация и торжествует нетерпимость.

Да, либералы нетерпимы. Они сознательно или инстинктивно разрушают исповедуемый ими утопический принцип терпимости. Революция, как говорят, должна уметь защищаться. Да и демократия не может самораспуститься, даже если этого потребует большинство избирателей. Демократия не допускает иной формы правления, кроме себя самой, и значит демократия — это на самом деле тирания.

В мире в качестве установленных и общепризнанных существуют мнимости, которые на самом деле противоположны реальным вещам. Демократия — это тирания. Свобода — это рабство. Незнание — сила.

Но даже это не вся правда о том мире, в котором мы живем. Есть принципы, которые подтверждают картину первой реальности и разоблачают не только ложь, а ложь самой лжи.

Ничего не меняется

В мире ничего не меняется, потому что природа человека неизменна. Ситуация неумолимо возвращается к статус кво, как указывал еще Лев Тихомиров на примере европейских революций XVIII – XIX веков. Несмотря на борьбу с несправедливостью, остается и неравенство, и дискриминация, и авторитарная власть. Все остается, и усилия человека не приводят ни к каким революциям.

Всё остается, но иначе (очень дурно) сочетается (Константин Леонтьев). Очень плох обман, когда люди думают, что они как вид достигли высшей точки развития, а на самом деле живут как дикари в мире дикарей.

Христиане должны верно понимать мотивы своих врагов.

Либералы — это революционеры. Они уничтожили порядок в своей душе, и разрушают его в обществе и в Церкви. Но первая реальность не поддается перевороту.

Царство свободы не наступает и не наступит никогда, потому что оно невозможно. Вместо него наступает тирания, причем в конкретно исторической форме, в согласии с тем или иным родом беспорядка в душе вождя и подданных.

Принцип толерантности является пустым и его можно наполнить любым содержанием или никаким. Он подходит для сохранения власти тирана или тиранов, но может быть и верен, если соблюдены прочие — и более важные — условия. Терпимость — это либо христианская добродетель великодушия, либо страшный грех, грех как норма.

Терпимость, как терпимость ко всему, не существует, потому что не лежит в природе вещей. Вместо нее мы имеем насилие, только уже не против преступников, а против христиан.

Думать об этом болезненно, но страдание здесь есть признак того, что мы бодрствуем, а не спим.

Христианская нетерпимость

Христиане не могут призывать либералов к терпимости к Христианству. Христиане и сами нетерпимы ко злу и лжи, и не требуют терпимости к себе. Они понимают, что Христианство требует всего человека, и поэтому не может быть мнением или мировоззрением.

Из либерального «райского» мироздания изъяты только Христианство и одни только христиане. Но причина неравенства находится в самих христианах: это им не позволено лгать, не позволено пользоваться одинаковыми правами с жителями Содома.

Перед христианином стоит выбор: добиваться, чтобы твои принципы допускали наравне со всевозможными видами лжи, либо искать понимания того мира, который построил современный человек.

Выбор выглядит неравновесным: с одной стороны – жизнь, а на другой чаше весов — всего лишь понимание. Значит снова звонит будильник: пора просыпаться. Да, существуют проблемы, которые не допускают решения, а только понимание. И таких проблем — большинство, если это способно кого-то утешить.

Всего лишь одна из этих проблем состоит в том, что Христианству нет места в наборе разрешенных мнений, и для идеолога и массового человека оно невыносимо.

Роман Вершилло