Модернистские утопии и Христианство

Пассивное участие в «болотной революции» подвигло Андрея Десницкого к обобщениям на тему «Христианские утопии и государственное строительство».

Как видно, этот публицист модернистского направления никогда прежде не размышлял над темой, и поэтому в своей статье наступает буквально на все грабли. Он делает три утверждения, и все они являются ложными.

Во-первых, он утверждает: Нет никаких оснований думать, что христиане якобы всегда поддерживают существующий порядок вещей.

Рассматриваем ли мы эти речи как призыв к революции, или к либеральной эволюции, в любом случае они явно противоречат словам Апостола: Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению (Рим.13:1-2).

Для Апостольских утверждений есть идеальные основания, и они являются общими для всех и верными в принципе. Что есть начальства, что одни начальствуют, а другие подчинены им и что нет того неустройства, чтоб происходило что-нибудь кое-как и без порядка, чтобы народы носились туда и сюда подобно волнам, — все сие св. Иоанн Златоуст называет делом Божией премудрости.

С другой стороны, слова Апостола не означают, что всякий конкретный начальник поставлен от Бога: Посему Апостол не сказал, что нет начальника, который не был бы поставлен от Бога, но, рассуждая вообще о начальстве, говорит: «несть бо власть аще не от Бога: сущия же власти от Бога учинены суть» (св. Иоанн Златоуст).

Во-вторых, в доказательство своего тезиса о революционной или эволюционной сущности Христианства А. Десницкий приводит примеры осуществленных утопий: Женеву при Кальвине, пуританскую революцию в Англии, парагвайское государство иезуитов, и самое главное – мюнстерскую коммуну анабаптистов.

За исключением ничего не доказывающего примера с Парагваем, всё это вспышки откровенных гностических революций, за рассказом о чем мы отсылаем к главе «Гностическая революция. Пуритане» из книги Э. Фогелена The New Science of Politics. Эти утопии не только не являются примерами христианского отношения к политике, но даже прямо напротив – прямыми предшественниками атеистических тоталитарных режимов XX века.

Наконец, вполне ложным является и общий вывод А. Десницкого:

Христианство само по себе не привязывается к тому или иному государственному устройству, той или иной идеологии. Христиане могут жить в государствах разного типа и даже создавать новые государства, с разной степенью успеха. Они ищут Царствия Небесного, а делами земных государств занимаются в силу необходимости, раз уж живут на земле, и нет у них в этих делах никаких общеобязательных рецептов.

Плюрализм политических мнений не вытекает из Христианства, а является его прямым отрицанием. Христианство истинно абсолютно, и поэтому Христианская политика, если она возможна, может быть только единственной и общеобязательной для всех.

Все сказанное – даже не главная ошибка в краткой статье А. Десницкого. Главная ложь состоит в целом в типично модернистской попытке овладеть землей с помощью религии. Такая попытка предполагает как обмирщение Церкви, так и упразднение государства в качестве Удерживающего (2 Фес. 2:7). Эта идея выражена уже у В.С. Соловьева в качестве «богочеловеческого» процесса самоспасения человечества, у о. Сергия Булгакова и у позднейших модернистов. Так, в идеологии о. Александра Шмемана обмирщение Церкви и гностическое «освящение мира» сосуществуют как двуединая задача.

И тем не менее А. Десницкий, надо отдать ему должное, на этот раз говорит о деле, а не привычно блуждает в модернистских фантазиях. Вопрос о христианском ответе на гностические революции Нового времени действительно ключевой. В частности, в Русской Церкви споры по этому вопросу развернулись вокруг учения митр. Сергия (Страгородского) о Церкви и мире. По словам сщмч. Виктора Глазовского, последователи сергианства превратили Церковь Божию из союза благодатного спасения человека от греха и вечной погибели в политическую организацию, которую соединили с организацией гражданской власти на служение миру сему, во зле лежащему.

Как и всякая другая идеология, торжествующий ныне либерализм – это попытка построить земное благополучие, не заморачивая себе голову вопросами добра и зла. Поэтому эти идеологические порывы не могут быть близки Православной Церкви, которая одобряет власть не потому, что одобряет все действия генсека и президента, и осуждает революцию не потому, что не желает добра согражданам.

«Христианский» модернизм, напротив, готов поддерживать статус кво из аморальных соображений своей частной выгоды, а революцию – из принципиального стремления к разрушению любого порядка во имя утопического «нового» мира.

Роман Вершилло