Мы не можем не судить

Христианский суд и неосуждение

Начнем мы с той очевидной истины, что Бог одарил человека разумом. Человек не может не судить и постоянно рассуждает обо всем, о чем сочтет нужным думать. Думать, сознавать – это, собственно, и есть непрестанный суд.

Мы, вроде бы, должны сами выбирать, о чем нам думать, а о чем нет. Но наше время – особенное. Лица, создающие беспорядок в обществе и в Церкви, не оставляют нас в покое. Прямо или косвенно, они требуют ответов, от которых невозможно уклониться. Они постоянно проверяют нас на лояльность организованному ими беспорядку и пытаются выяснить: а вдруг христиане начали понимать или хотя бы подозревать, что на самом деле творится в развращенном обществе.

Уклоняться от суда и ответа не нужно и не должно, даже если нас спрашивают люди очевидно злонамеренные. Здесь мы можем вспомнить ответы на допросах Святых Новомучеников (См. ответы епископа Виктора (Островидова) на пятнадцать вопросов ОГПУ*). В общем же смысле не уклоняться от суда – значит видеть то зло, которое царит в Церковной и общественной жизни.

* Вестник ПСТГУ. II: История. История Русской Православной Церкви. 2006. 3 (20). С. 136–147.

Все люди судят

Итак, мы не можем не судить, не только потому что ради этого наделены разумом, но и потому что общественное зло является всеобъемлющим. Само зло неотступно требует от нас ответа, проверяет, не угрожаем ли мы ему.

Хотя суд над миром принадлежит собственно христианам, это не делает их извергами рода человеческого. Судят абсолютно все имеющие разум: и ангелы, и люди. Любое высказывание есть уже суд о вещи или лице.

Все люди судят, но по-разному.

Судят либо правильно, либо неправильно.

С другой стороны, судят сознательно или бессознательно. То есть судят все, но не все знают это за собой.

«Я никого не сужу» – это просто ложь. На самом деле, ты тоже судишь, только неискренне и неверно.

«Я сужу слова, а не человека» – это уже суд бессознательный, характерный для образованных неграмотных. Человек не знает, о чем говорит.

Значит, люди различаются не тем, что одни судят, а другие нет, а тем, что одни понимают, что они творят и говорят, а другие не понимают и не помнят. Понимание (которое всегда есть суд, в отличие от веры) естественно для человека, а отказ от понимания противен человеческой природе. Наконец, это просто глупо: судить, не замечать этого за собой, а еще и порицать других за то, что они судят.

Мы обязаны судить

Сотворенные Богом как люди, мы поставлены судить, и судить справедливо, то есть, пред Лицем Божиим.

Священное Писание многократно увещевает нас:

Не делайте неправды в суде, в мере, в весе и в измерении: да будут у вас весы верные, гири верные, ефа верная и гин верный (Лев. 19:35-36). 

Неправый суд и вес – мерзость пред Богом:

В кисе твоей не должны быть двоякие гири, большие и меньшие;  в доме твоем не должна быть двоякая ефа, большая и меньшая;  гиря у тебя должна быть точная и правильная, и ефа у тебя должна быть точная и правильная, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь Бог твой дает тебе.  Ибо мерзок пред Господом Богом твоим всякий делающий неправду (Втор. 25:13-16).

Неодинаковые весы, неодинаковая мера, то и другое – мерзость пред Господом (Притч. 20:10).

Мерзость пред Господом – неодинаковые гири, и неверные весы – не добро (Притч. 20:23). 

Правый суд и вес угоден Богу:

Неверные весы – мерзость пред Господом, но правильный вес угоден Ему (Притч. 11:1). 

Судить справедливо значит судить пред Лицем Божиим, потому что правый суд – от Бога:

Верные весы и весовые чаши – от Господа; от Него же все гири в суме (Притч. 16:11). 

Верно и обратное: тот, кто неправо судит, нечист пред Богом:

Могу ли я быть чистым с весами неверными и с обманчивыми гирями в суме?  (Мих. 6:11).

Мы судим о людях

Судить справедливо значит судить не по наружности:

«Не судите на лица, но праведный суд судите» (Ин. 7:24). «Не судите на лица». Что значит – «на лица»? Моисей пользуется у вас большим уважением; но вы произносите суд, основываясь не на достоинстве лица. А на существе дел: это значит судить справедливо… Будем уверены, что это сказано не жившим только тогда, а и нам, чтобы мы ни для чего не нарушали справедливости, но все для нее делали. Нищ ли кто, или богат, мы не должны обращать внимания на лица, но обязаны исследовать их дела.

св. Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие Святого Апостола Иоанна Богослова

Что значит «судить дела»? Это значит судить о том, действительно ли человек добродетелен или только притворяется:

«Яже ли пред лицем зрите?» (2 Кор. 10:7). Не малое, но очень большое обвинение! Почему? Потому что род человеческий очень легко впадает в обман. Смысл же слов его таков: «Вы судите по наружности, по плотским, по телесным (отношениям)». Что значит «по наружности»? Если кто богат, если кто надмевается, если кого окружает толпа льстецов, если кто хвалит сам себя, ищет пустой славы, если кто лицемерно притворяется добродетельным, не имея в себе добродетели – это и означают слова: «Яже ли пред лицем зрите?» 

св. Иоанн Златоуст. Толкование на второе послание к Коринфянам

Рассуждаем о вещах Божественных

Мы призваны рассуждать не только о существе людей, добродетельны ли они.

Мы призваны право судить о вещах Божественных. Думаю, с этим согласится любой православный, даже если он несколько сбит с толку модернистскими разговорами о «несуждении».

Мы судим о Божестве Сына (Ин. 7:24), о Самом Боге, различая, что верно говорится о Его Существе и благодати и что – неверно. Ради спасения души мы должны рассуждать: приносит ли человек правое исповедание, или ересь и неверие (2 Ин. 1:10).

Для суда в делах духовных мы имеем ум Христов (1 Кор. 2:16). А кто его не имеет и признаётся в этом, тот пусть не называет себя христианином (Рим. 8:9).

Если же мы обязаны судить о Божестве, не тем ли более мы можем и должны судить о сущности человека?

Судить страшно

С одним возражением против суда мы можем, однако, согласиться. Судить страшно, хотя страхи бывают правильными или ложными. Одно дело – страх Божий, а совсем другое – страх человеческий.

Страх Божий

Суд по-настоящему страшен, потому что совершается пред Богом. Так страшно и любое знание, потому что мы получаем знание от Бога (Гал. 4:9).

«В вещах ничего не существует иначе, чем через воздействие Божие, и мы не можем ничего помыслить иначе, чем через мысль о Боге» (Лейбниц).

Но страх Господень просвещает очи, то есть страшно не вообще судить, а судить неправильно, неправедно, пристрастно. Следовательно, надо бояться осудить неверно, но при этом смотреть правде в глаза и все-таки судить, а не воздерживаться от суждения.

Страх человеческий

В дурном и ложном смысле страшен суд, совершающийся не пред Богом, а только перед людьми. Нас пугает широкое распространение зла в общественной и Церковной жизни.

Этот страх заставляет нас искать обходные пути, которые все ведут путем мнений и прочь от истины – к «неосуждению».

Зло в общественной и Церковной жизни

Плох мир и человек убог.
Бертольд Брехт

Наш общественный и Церковный беспорядок – это не какое-либо природное явление Он создан и сохраняется усилиями конкретных лиц. Революционеры и консерваторы, разрушители и возродители совместными усилиями организовали всестороннюю катастрофу в мире и Церкви.

Будь положение вещей мало-мальски устойчивым, нормальным, обычным, не было бы нужды нам – частным лицам – судить о вопросах мировой, внутренней и Церковной политики. Гражданину и прихожанину достаточно было бы судить «у своих ворот» (Зах. 8:16), то есть в кругу своей личной ответственности. Теперь этого нет. Общественное зло властно вторгается в частную жизнь.

Христианин живет в развращенном обществе, причем развращенном в самых неожиданных и противоречивых отношениях. Когда обычаи постоянно меняются, не получается ничего делать не рассуждая.

Даже в храм христианин не может ходить «как обычно», потому что Церковь реформируется у него на глазах. А реформируется она, конечно, не сама собой, а потому что конкретные модернисты разрушают установившийся круг Богоугождения. Со дня на день, в прямом эфире, они изменяют Церковь из ненависти ко всему привычному и обычному, а не ради какой-то окончательной цели. В результате, сегодня в Церкви нет никакого «обычая», кроме модернистского, а этот обычай очень необычный, не имеющий в себе ничего постоянного.

Мир ужасен

Короче говоря, мир ужасен. Смотреть на него нет никаких сил, но и не смотреть на него тоже не получается. Такое положение вещей заставляет многих людей соскальзывать в неосуждение и несуждение.

Дело не в том, что такой человек вдруг перестает мыслить и говорить. Соскальзывание в несуждение говорит нам о том, что в этом конкретном человеке рождается духовно больное сознание, сознание не единое, а раздвоенное, и поэтому не сознание вообще.

Патологическое сознание – это отдельная и большая тема. Нам же здесь важно то, что духовно больной человек тоже судит и приходит к тем или иным мнениям, но суд его всегда неверный, неточный, двусмысленный, как и он сам. Он неверно судит и о своем суде тоже.

Судить опасно

Судить в нашем веке не только страшно, но и весьма опасно. За свой суд ты можешь быть осужден как враг общества или раскольник.

В нашем обществе и в модернистской церковной среде не принято судить кого-либо по его существу. Ведь такой суд нарушает единство (мнимое) и общественный мир (которого нет). То есть боязнь осудить – явно социальная, внушенная извне. Поэтому тот, кто судит об истине и лжи, о добре и зле, должен приготовиться к поруганию со стороны судимых лиц и их союзников.

Христиан убеждают в том, что их суд общественно опасен, и в этом есть доля истины. Наш суд разделяет истину и ложь не только в уме, но разделяет между собой и людей, служащих истине или лжи. В духовно здоровом обществе такое разделение было бы благодеянием. Но в развращенном обществе суд, различающий добрых от злых, есть преступление против единства, которое на том и держится, что в обществе в беспорядке смешаны добрые и злые.

В Христианской Церкви всегда было принято отличать христианина от лжехристианина и отделяться от лжехристиан не в мыслях только, а на деле «гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью» (Иуд. 1:23). Но для Церкви, реформируемой модернистами, такое рассуждение является разрушительным, «антицерковным». Ведь единство в такой Церкви и состоит в смешении православных с еретиками.

Судить бесполезно

Разберем отдельно одно возражение против суда, в котором проявились многие духовные болезни нашего века.

Нас пугают тем, что суд наш бессилен. В самом деле, зачем говорить об истине и лжи, если от разговоров ничего не меняется? Если бы наш суд что-то совершал, приводил к впечатляющим результатам, нам, может быть, и простили бы наш суд.

В общем, это отношение к суду понятно. Христиан принимают за активистов и мироулучшителей, но беспомощных, которые хотели бы, но не могут повлиять на ситуацию.

Для современного человека истина не имеет самостоятельного значения, а только прикладное. Он не ценит истину, если она не приносит пользы. Достаточно вспомнить, какое направление избрала для себя современная массовая наука: практическое, а не умозрительное.

Идеологи неуязвимы для нашего суждения, и они прекрасно знают, что наши аргументы на них не действуют.

Действительно, идеолога нельзя разоблачить: у него нет «я», которые можно было бы обнаружить и обвинить во лжи и в грехе. Он субъективно честен и никогда ни в чем не виноват.

Что мы можем на это возразить?

Мы не восстанавливаем порядок своим судом. Это верно. Победить идеологов и модернистов, действительно, мы не можем. Но зато мы своим судом не разрушаем порядок, а только обличаем беспорядок в развращенном обществе и в модернистской Церкви. Не будь этого, мы бы стали соучастниками беспорядка.

Суд и наказание

Неужели разумный и справедливый суд и сегодня что-либо значит? Ведь мы зачастую не можем наказать преступников, которых мы осуждаем.

Если бы суд был делом только человеческим, то суждение о преступлении было бы ничтожным без насилия над преступником. На самом же деле за правым судом всегда стоит Сам Бог, тогда как земные судьи и палачи могут и ошибаться, а в идеологических государствах и обществах – ошибаются намеренно.

Преступление, суд и наказание совершаются не в автономном мире людей, а происходят перед Богом. Судебное заседание по всей форме – с обвинителем, обвиняемым, адвокатом, свидетелями и судьей – может и не состояться, но преступник остается преступником, а правый суд – обязанностью разумного человека.

Иначе невиновными считались бы любые злодеи и лжеучители, умершие без суда и следствия. Например, над Сталиным никакого суда не было, и даже от Церкви он лично не был отлучен.

Наказания в Церкви

Возьмем пример поближе к нам. Сегодня Русская Церковь чаще всего не наказывает за духовные преступления. Во всяком случае, не наказывает она намного чаще, чем наказывает. О. Павел Островский не осужден, профессор Осипов тоже, а даже награжден, и не раз.

Наказание, если оно вдруг и назначается, не всегда соответствует преступлению. Например, многие наши отступники находятся всего лишь под запретом, как, например, отступник и извращенец Усатов, чье прошение о снятии сана не было удовлетворено. А иные были под запретом (о. Зинон (Теодор), о. Георгий Кочетков), но вскоре и по неизвестной причине были помилованы.

Такова обычная ситуация нашей современности. Преступники (а в Церкви – модернисты) есть, суда над ними нет, и они не наказаны. Вот что происходит, если судья судит не по закону (Деян. 23:3) или не судит вообще.

Гражданские и Церковные судьи не исполняют своей роли, но это еще не весь вред от них. Тем, что они занимают судейское место, они препятствуют всем остальным толковать законы (каноны). Они и «сами не вошли, и входящим воспрепятствовали» (Лк. 11:52).

И вот всему этому беспорядку и открытому нечестию мы можем противопоставить только наш частный суд. Справедливость никуда не исчезает, хотя и попирается судьями даже больше, чем самими преступниками. Есть Бог, и есть Его истина, и значит истинное суждение угодно Богу, хотя и бесполезно для некоторых или даже очень многих людей.

Как мы должны решать вопрос о зле в общественной и Церковной жизни?

Мы должны признать, что общественная жизнь ужасна и что она еще ужаснее, чем мы можем себе вообразить. Она ужасна вообще и должна быть осуждена целиком, во всех частях и отношениях, как «все, что в мире» (1 Ин. 2:16).

Современность в целом ужасна не тем, что в ней нет добрых людей и хороших христиан. Современность ужасна вся без остатка оттого, что Православие и модернизм не разделены между собой, и между ними даже не обозначена граница. А граница эта проходит не по воздуху и не в области идей. Она проходит между людьми, и «несуждение» запрещает нам видеть именно эту существенную часть действительности.

Действительность ужасна, так как непоправима нашими усилиями и необъяснима нашими мнениями. Судить, как мы выяснили, опасно и бесполезно.

Следовательно, нам остается только судить об этом зле по истине и по существу. Значит, суд оправдан, когда мы вместе со всеми видим ужасные угрозы и, испугавшись, прибегаем не к людям, а к Богу. Все зло мира и всю свою слабость и неразумие мы представляем на суд Богу:

Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь? (Лк. 18:7).

Вывод из первой части

В первой части мы показали, что причиной соскальзывания в неосуждение и несуждение является раздор в душе. Раздор возникает оттого, что человек видит страшную современность, боится судить о ней. Но не судить он не может, потому что он одарен разумом. Духовно больное сознание позволяет человеку жить с раздором в душе и так, как если бы у него не было разума.

Суд не приносит пользы, но утверждает истину. Противникам разума истины этого недостаточно, но это все, что есть.

Следующая глава Мы судим о сущности

Роман Вершилло