св. Феофан Затворник
Св. Апостол Павел, в нынешнем чтении из послания его к Галатам, как вы слышали, укоряя Галатян за то, что они скоро готовы были преложиться к иному благовествованию, внушает им, что благовествование, благовещенное им, несть по человеку — и что он принял его не от человеков и не от них научился ему; но научен Самим Господом Иисусом Христом.— Ни бо аз от человека приях е, ниже научился, но явлением Иисус Христовым (Гал. 1:11-12). Он как бы так говорит им: когда мое учение не есть мое, но есть учение Божие, как же это вы так скоро хотите отступать от него?
Хочу остановить внимание ваше на сем сознании св. Апостола Павла, которое впрочем было общим у всех Апостолов сознанием,— что учение, ими проповеданное, не было учением человеческим, а учение Божественное, Богом им преданное для проповедания всему роду человеческому,— и указать вам, к чему нас сие обязывает?
Бог ны посланники последние яви, яко насмертники (1 Кор. 4:9) говорит от лица всех их Ап. Павел; мы по Христе посольствуем, то есть исполняем посольство Христа Бога, и, когда говорим вам, не мы говорим, а Бог говорит через нас:— по Христе вас молим, яко Богу молящу нами (2 Кор. 5:20). Почему вы праведно поступаете, когда, принимая слово наше, принимаете его, не яко слово человеческое, но якоже есть воистину слово Божие. Так говорится об Апостолах.— Но и о Пророках тоже известно, что их учение не было оставлено в руки произволения их: яко всяко пророчество книжное по своему сказанию не бывает, ни бо волею бысть когда человеком пророчество, но от Святаго Духа просвещаеми глаголаша святии Божий человецы — (2 Петр. 1:20-21). И Сам Господь наш Иисус Христос что говорит о Себе, по Своему человечеству?— Мое учение,- говорит,- несть Мое, но пославшего Мя Отца (Ин. 7:16). Аз о Себе не глаголах: но пославый Мя Отец, Той мне заповедь даде, что реку и что возглаголю… Я же убо Аз глаголю, яко же рече Мне Отец, тако глаголю (Ин. 12:49-50). Как Сын Божий и Бог, Он есть сотаинник Богу Отцу и Святому Духу в премудром начертании домостроительства нашего спасения; но положенное в тайне Триипостасного Божества, пришедши совершить в воспринятом Им человечестве,— Он говорит, что открывает только то, что видел у Отца,— и творит дела только те, кои показует Ему Отец. (Ин. 5:19-20). Поставляя затем Апостолов на служение, Он говорит им: что завещал мне Отец — вам завещаю. Идите, проповедите Евангелие всей твари (Мк. 16:15). Утешитель, Дух Святый, Его же послет Отец во имя Мое, Той вы научит всему, и воспомянет вам все, Я же рех вам (Ин. 14:26), и не вы уже будете глаголющи, но Дух Отца вашего глаголяй в вас (Мф. 10:20).
Так многочастне и многообразне древле Бог глаголавый отцом во пророцех, в последок дней сих глагола нам в Сыне Своем и в посланных Им св. Апостолах.— Видите, какая неотступность Божественного попечения о просвещении нас истиною. Учит Бог Адама до падения, учит его и по падении, говорит потом Ною, Аврааму, Моисею,— воздвигает Пророков, Сам приходит на землю в человеческом естестве, Апостолов одуховляет,— все за тем, чтоб слово Свое насадить на земле,— установить его и утвердить.— Что воздадим Господу о сем высоком и многоценном его даре?
Бог говорил людям не раз, и не однообразно. Помним ли о том и благодарим ли за то?— Когда царь издает манифест, или указ, все спешат узнать его.— Когда отец пишет из дома,— дети, в отсутствии находящиеся, с неудержимою радостью теснятся, чтоб поскорее услышать, что пишется.— Се Царь царствующих, благоволивший явить себя нам и Отцом, открыл нам милостивую волю Свою. Теснимся ли вокруг, чтоб скорее узнать, что говорит нам Бог и чего хочет от нас?— По крайней мере чувствуем ли силу являемого нам через то благодеяния Божии?— Благодеяния в том, что есть на земле слово Бога — слово истины — и мы не только знаем, где истина, но и призваны обладать ею. Осмотритесь кругом и посмотрите, что представляют нам мнении и учения человеческие! Неразрешимую смесь лжи, заблуждений, сомнений.— Стоя в истине, мы не можем чувствовать того томления, которое испытывает дух, жаждующий истины, находясь среди такого нестроения.— Отрешитесь немного и поставьте себя в сию среду.— Вообразите себе человека в таком положении: кругом мрак, смятение, безвестность. Он не знает, куда обратиться, где найти хоть малое руководительное указание, и, кажется, самая почва под ним нетверда.— Это образ духа, вне Божественного слова истины.— Но проведите к нему луч света, с какою радостью он устремится вслед его и с какою заботою будет напрягаться, чтобы не спустить глаз своих с него? Укажите ему твердый камень, с каким благонадежием он установится на нем и с какою внимательностью будет держаться, чтоб не соступиться с него?— Введите его в тихое пристанище,— с каким утешением он укроется в нем и как будет дорожить им, чтоб снова не лишиться его?— Этими уподоблениями можно отчасти подойти к понятию тех чувств, какие должен испытывать дух, обладающий истиною в неложном слове Божием.— Тема неведения и лжи кругом,— а он облит светом истины. Чувствуя сие, он не может не считать себя блаженным,— и не радоваться. Другие обуреваются волнами человеческих лжеумствований; а он стоит там, где столп и утверждение истины. Чувствуя сие, он не может и не благонадежствовать от безопасности своего положения, как стоящий на утесе среди волнующегося моря. Те влаются всяким ветром учения, бурю внутрь имея помышлений сомнительных,— а он, как на руках носимый, или в пристанище благоотишном укрывшийся, упокоевается теплым покоем на лоне истины. Слово Божие для него — свет, твердыня, пристанище. Он дорожит им паче всего,— его, паче всего, иметь во внимании и им услаждается паче меда и сота.— Так ли все сие в нашем сердце, братие? Если так,— возблагодарим Бога. Это значит, что мы верно выполняем обязательные для нас отношения к слову Божию.— Но так ли есть в самом деле?!— Испытаем себя построже, чтобы не впасть в самообольщение, по самомнению!
Не бывает ли так, что, когда идет речь о книгах досточестных, мы перечислим их десятки и сотни, а слово Божие на ум не придет?— Но сему не надлежит быть, если точно оно для нас — и свет, и твердыня, и пристанище?— Был же человек, который на вопрос: какая первая на свете книга, отвечал: библия;— а вторая?— библия; а третья?— библия;— четвертая? — библия.— Да будет ли конец? спросил тот. От меня не дождешь конца, отвечал он; ибо, помянув о библии, содержащей неложное слово Бога моего, я не знаю, каким числом означить расстояние от ней самых лучших книг человеческих.— Вот это значило, что он вкусил доброго глагола Божия, и ощутил силу его. Если в нас не оказывается первое, не лучше ли не хвалиться нам и последним?
Не бывает ли так, что, когда нужно подтвердить мысль свою свидетельством других, иной целые страницы прочитает из писаний человеческих, а из слова Божия текста небольшого не скажет, как следует.— Можно ли сего ожидать от того, для кого слово Божие точно есть свидетельство Господне верно — есть светильник ночами и свет стезям — (Пс. 18,:-9; 118:105)? Не бывает ли так, что иной книгу за книгой покупает,— уже много накупил, и еще о многих замышляет; а приобресть книгу книг ему на ум еще не пришло.— Следовало ли бы сему быть, если б для его ума и сердца Божественное Писание точно было богодухновенно и полезно ко учению, ко обличению, ко исправлению, к наказанию, еже в правде: да совершен будет человек, на всякое дело благое уготован?— (2 Тим. 3:16-17).
И что далеко ходить. Если бы теперь прошел здесь кто по всем рядам нашим и спросил каждого по совести,— читал ли что из слова Божия, и знает ли что?— Что думает, оказалось бы?— Даруй, Господи, чтоб оказалось что-либо утешительное. Но между тем нельзя не припомнить, как многие отговариваются от чтения слова Божия таким ответом: разве я духовный, разве я монах, или монахиня?— Как будто этим одним и надо знать истину Божию и поучаться в ней во спасение?! А то и хуже этого услышишь: боюсь, говорить, читать библию: с ума сойдешь. Свидетельство Господне и младенцев умудряет, как уверяет Пророк Давид,— а они с ума боятся сойти! С ума то сошедшими надо считать тех, кои отвращаются от слова Божия и не знают содержащихся в нем спасительных истин.
Когда приведешь на память такие и подобные случаи, невольно придешь к недоумительному вопросу: точно ли все у нас относятся к слову Божию, как следует?— Конечно, на этом основании заподозрить веру в Божественность писания, может быть, будет много. Но всяко очень непонятно повсюдное почти невнимание к нему и неведение его. Се пред нами кладезь чистой истины. Мы видим его и истаеваем жаждою от иссушения гортани ума человеческими лжами. Премудрость сама уготовила нам обильную трапезу и всех с высоким проповеданием приглашает, чтоб приходили, вкушали и брали бесплатно все предлагаемое. Мы знаем это и голодаем. С чем это сообразно? И добро бы это обходилось нам — даром. Нет.— Отчего иные бывают так шатки в истине и нетверды в добре?— Преимущественно от незнания слова Божия. Касается сознания нашего ложь или соблазн. Не имея, что противопоставить им внутри же себя, мы терпим поражение и падаем. Того, кто знает слов Божие, не скоро совратит с пути ложь, не скоро увлечет на распутья греха прелесть страсти. Как иные мягкие и удоборазлагаемые тела, принимая в себя твердые — каменистые частицы, сами делаются твердыми, окаменевают и становятся недоступными повреждению и разложению:— так душа, словом Божиим напитавшаяся и проникшаяся, затвердевает в истине и добрых расположениях так, что делается безопасною от приражений лжи и греха. Слово Божие, исшедшее из недр Божества, само обладает Божественными свойствами и, проникая приемлющую его душу, и ей сообщает сии свойства. Свет — есть Бог,— слово Божие — есть светоносно,— и душа, принявшая его, становится просвещенною и светоносною. Бог неизменен — непреложно и слово Божие,— и душа препоясавшая ими чресла помышлений своих, бывает твердою и непоступною. Бог есть самая жизнь,— и слово Божие живоносно,— и душа, принявшая его и напитанная им, имеет живот в себе и источяет его из себя.
Хоть бы этими великими благами духовными расположить нам себя к чтению и изучению слова Божия. Порадуем, братие, таким расположением Господа, попечительно снабдившего нас словом Своим. Возжем в сердце своем светильник любви к Нему и потом постоянно будем поддерживать горение его постоянным чтением и размышлением, как бы подливанием елея в лампаду. Сему светильнику внимающе, яко же светилу сияющу в темном месте, мы достигнем и того, что, наконец, день озарит, и денница воссияет в сердцах наших (2 Петр. 1:19), и мы будем ходить тогда, как при свете дня, вне всякой опасности поткнуться (Ин. 11:9). Послушаемся увещаний Премудрого от лица премудрости, являвшей себя в слове Божием.
Сыне, аще приим глагол моея заповеди, скрыеши в себе: послушает премудрости твое ухо, и приложиши сердце твое к разуму (Притч. 2:1-2).— Взыщи его яко серебра, и якоже сокровища испытай его (Притч. 2:4). Тогда уразумееши правду и суд, и исправиши вся стези благия.— Аще бо приидет премудрость в твою мысль… совет добр сохранит тя, помышление же преподобное соблюдет тя: да избавит тя от пути злого и от мужа глаголюща ничтоже верно (Притч. 2:9-12) Сыне, моих законов не забывай, Глаголы же моя да соблюдает твое сердце: долготу бо жития, и лета жизни, и мир приложат тебе.— Да ходиши надеяся в мире во всех путях твоих, нога же твоя не поткнется. Аще бо сядеши, безбоязнен будеши, аще же поспеши, сладостно поспиши: и не убоишися страха нашедшего… Господь бо будет на всех путях твоих, и утвердит ногу твою, да не поползнешися (Притч. 3:1-2, 23-26).
Послушаем сих увещаний, и воздадим слову Божию достодолжное внимание. Аминь.
6 октября, 1863 г.
В неделю 20-ю по Пятидесятнице
Публикуется по изд.:
св. Феофан Затворник. О Православии с предостережениями от погрешений против него. М.: Издательский отдел Московского Патриархата, 1991. СС. 98-101
