naturphilosophie (философия природы.- нем.) – направление философской и естественнонаучной мысли нач. XIX в. Н. вызвана к жизни стремлением найти единое объяснение фактам природы и сознания. Это объяснение должно было превзойти своей универсальностью и динамизмом предшествующие философские и научные теории.
Н. возникла в Германии и связана, прежде всего, с именами Ф. Шеллинга и Г. Гегеля. К ним следует добавить также И.В. Гете в качестве естествоиспытателя. В лице Ф. Баадера мы имеем “христианского” натурфилософа, оказавшего в этом качестве влияние на религиозно-философскую мысль.
Н. признает, что в мире существуют различные разряды существ, категории и сущности, но призывает рассматривать все это разнообразие как единую картину, увиденную скорее глазом художника, а не метафизика. Неслучайно Н. возникает в момент расцвета романтизма в искусстве.
В Н. мир предстает как огромный (не обязательно человекоподобный) организм, внутри которого камни, растения, животные и люди, плоть и дух взаимодействуют в живом единстве. Природа приобретает черты одухотворенности, поскольку Н. полагала ее внутреннюю сущность чисто идеальной и духовной. Природа – это зримый дух, а дух есть незримая природа (Шеллинг). В этом был найден, как считалось, ответ на извечное противопоставление духа и тела, поскольку для Н. и дух и плоть имеют одинаково духовную природу, одинаково выражают сущность бытия.
Н. представляет собой органическую и динамическую философию в отличие от атомистической и механистической. Вслед за Спинозой, Н. категорически не различает дух и материю, считая их лишь двумя модусами одного бытия. Н. добавляет к абсолютно неподвижному миру Спинозы “жизнь” как процесс целесообразного изменения, в котором, например, дух рождается из материи.
Именно в среде натурфилософов впервые возникает поэтический миф “эволюции” живых существ за счет присущей им внутренней жизненной силы. Природа впервые начинает восприниматься как самоорганизующаяся, и в этом Н. совпадала с атеистическими и зарождающимися естественнонаучными воззрениями. Природа должна рассматриваться в соответствии с ее внутренними имманентными законами. Шеллинг писал: Действительность природы проистекает из нее самой – она есть свое собственное произведение. Природа есть целое, которое организовано из себя самого и собою.
Единство мира – живой и неживой материи, духа и тела, Бога и человека – утверждалось задолго до Н., однако как в философии Спинозы, такой мир как целое мог быть только неподвижным монолитом. Если такое единство вдруг начинает восприниматься как “живое”, то только благодаря метафорическому поэтическому употреблению слова “жизнь”. Это уже не философия, и не наука, а род литературы. Однако, натурфилософы, как свой основополагающий метод, избрали именно это методическое приложение языка органической жизни к метафизике. Они игнорировали ту очевидную истину, что естественнонаучный язык вносит с собой свои смыслы, свою связь понятий, которая является ложной для богословия и философии.
В присущей ему туманной манере Ф. Баадер пытался примирить тотальность и движение: Поскольку бытие как таковое присуще лишь тотальности, или единству, то есть оно покоится, постольку, пока подобная его завершенность не отменена, не может иметь места движение, становление или явление, формирование, то есть явление, движение, жизнь могут выступить лишь в расчленении. Ибо явление относится к существу как становление к бытию, Лишь бытийствующее становится, или является, и лишь становящееся, или являющееся, бытийствует. Если целое не становится, не движется, то оно не может являться, не может и становиться. Всякое движение есть движение членов целого, есть движение внутри одного организма. На самом деле движение в натурфилософии является мнимым. Если все является единым, то ничего в полном смысле нового появиться не может. То, что движение происходит “внутри”, ничего не объясняет, а лишь рождает фантастический образ.
Н. призывает изучать эту мифическую духовно-материальную природу именно как целое. Гете пишет: В деталях нельзя найти никакого различия между человеком и животным. Напротив, человек в высшей степени родствен животному. Лишь в своем единстве каждое существо представляет собой то, что оно есть, и человек является человеком даже благодаря форме и характеру последнего сустава на мизинце своей ноги. Казалось бы, что Гете утверждает сущностное отличие человека от природы? Ничего похожего! Гете делает такой вывод: Вот почему каждое существо – это лишь оттенок звука в великой гармонии, его нужно изучать в общем и целом, ибо в отдельности оно только мертвая буква.
Гете пришел к своим натурфилософским воззрениям путем озарения, поэтического видения. Он, как известно, считал, что все растения развились из одного “пра-растения”, и что все части растения происходят из “пра-органов”. Этот же принцип Гете находил всюду: Какая пропасть лежит между черепом черепахи и слона! И все-таки даже здесь мы можем установить ряд промежуточных форм, связующих обоих. Явление, которое никто не станет отрицать, рассматривая организм целиком, можно проследить на маленькой его частице. Мы можем окинуть взором воздействие живой природы во всей его совокупности; мы можем, наоборот, расчленить то, что осталось от ее уже отлетевших духов. Она останется всегда неизменной, всегда достойной нашего непрерывно возрастающего изумления.
Материал для смелых фантазий Шеллингу представляли новейшие научные открытия его времени. В частности, на него повлиял химик И.В. Риттер (1776-1810), искавший связи между гальванизмом и химией. Н. в свою очередь оказала сильное влияние на ученых своего времени: того же Риттера, биолога Л. Окена, великого физика Г.Х. Эрстеда, считавшего все предметы материализовавшимися идеями, и др.
Тем самым, Н. одновременно выходила за пределы философского умозрения и переходила, как одна из составляющих частей, в то научное мировоззрение, которое господствует в настоящее время. Сегодня единство природы воспринимается как обыденное и не осознается как фундаментальная концепция. Однако для своего времени этот взгляд был революционным.
Натурфилософия и богословский модернизм
Натурфилософия оказала значительное влияние на модернистское религиозное сознание не только указанными фантастическими безрелигиозными воззрениями, но и своим методом. Н. извлекает идеальное из многообразной реальности, а не выводит действительность из идеала. Понятно, насколько важным это различие становится в богословии! Модернизм отвергает Богооткровенные догматы, как точку отсчета для мысли, и стремится извлечь Откровенную истину из пестрого собрания фактов жизни и сознания.
Под влиянием Ф.М. Достоевского модернизм приобрел в России черты психологизма, что, однако, не уменьшило влияния натурфилософии. Например, вопреки своему наименованию “нравственный монизм” – учение не нравственное и даже не психологическое. Митр. Антоний (Храповицкий) вводит понятие “любви” в особом метафизическом смысле, где “любовь” – не нравственное деятельное чувство, а некая соединяющая сущность. В учении митр. Антония даже Искупление совершается через действие этой силы. “Любовь” здесь – такая же мнимая сила (или связь), как “эволюция”, теплород, эфир, бергсонианский “жизненный порыв” или “радиальная энергия” Т. де Шардена.
Не менее важным заимствованием из натурфилософии следует считать учение о живом и личностном единстве всей природы. Это воззрение мы впоследствии обнаружим в разных видах учения о “всеединстве”. Отсюда проистекает желание модернистов “увидеть картину в целом”, например, окинуть Церковь одним взглядом.
Модернизм, а особенно “нравственный монизм”, обязан Н. непрестанно возникающим образом “организма”. Этот образ в чисто натурфилософском духе считается модернистами имеющим свою объяснительную и доказательную силу. Поэтому они через образ “организма” превратно толкуют учение о Церкви, Таинствах и догматах. Следует отметить влияние натурфилософского образа “организма” на политические и государственные воззрения модернистов.
Данная органическая образность присутствовала ранее в каббале. Среди прочих предшественников Н. можно назвать алхимиков, описывавших “тайны бытия” в химических терминах, а также швабских пиетистов (2 пол. XVIII в.). Пиетист Ф.-Кр. Этингер писал: Язык Бога – это притяжение и отталкивание. Или: Химия и теология – не две разные вещи, а одна.
Также наблюдается родство модернизма и Н. в отношении поэтического метафорического употребления терминов. Например, о.А. Мень готов принять язык эволюционной теории для изложения учения о сотворении мира Богом. Он готов принять, собственно, любой набор терминов для изложения Христианского вероучения, видя в этом лишь риторический прием. При этом он игнорирует тот факт, что для богословия применим только язык Священного Писания.
Фантастическую систему Тейяра де Шардена также следует расценивать не как попытку “христианского синтеза”, а как запоздалый рецидив “натурфилософской” болезни.
Источники
Routledge Encyclopedia of Philosophy. London: Routledge
Людвиг Э. Гете. М.: Молодая гвардия, 1965
Medawar, P.B. Critical Notice // Mind. 1961. LXX (277) PP. 99 – 106
Баадер, Франц. Фрагменты//Эстетика немецких романтиков. М.:”Искусство”,1987
