направление богословского модернизма, отрицающее Святоотеческое учение об Искуплении, воздаянии и суде.
“Нравственный монизм” – это название, которое митр. Антоний (Храповицкий) дал своему мировоззрению, возникшему у него в кон. XIX в. под влиянием идей Ф. М. Достоевского и В. С. Соловьева.
Для “нравственного монизма” характерен иррационализм, т. е. ненависть к Христианской Истине в Ее точном догматическом выражении. По их представлениям в духе “философии жизни”, жизнь бесконечно полнее рассудочных определений, и потому ни одна формула не может вместить всей ее полноты. Вера в догматы, якобы, не может заменить самой жизни в ее творчестве, в ее еже-моментном и повсюдном созидании нового (о. Павел Флоренский).
Для “нр. монизма” характерен лозунг борьбы со схоластикой, то есть со всяким теоретическим знанием и, в частности, с православной догматикой. Поэтому в “нравственном монизме” особенно ярко изложено учение об “условности” слов и понятий, о принципиальной недостаточности слов для выражения истины. Как пишет А. И. Осипов:
Несмотря на продолжающееся весьма интенсивное развитие мышления человека, язык современного человека, как и прежде, не может адекватно выразить не только чувства, ощущения и переживания, но очень часто у него не хватает однозначных, точных понятий и для выражения идей и мыслей. Многозначность понятий и терминов — одно из значительных препятствий на пути межчеловеческого общения и взаимопонимания. Это препятствие во всей силе ощущается и в сфере научно-богословской, особенно в наш экуменический век.
Иррационализм принимает в “нравственном монизме” форму адогматизма, а точнее, антиюридизма. Данное направление модернизма отрицает значение догматической истинной веры, в частности, православное учение об Искуплении, которое они уничжительно называют “юридическим”. Взамен они предлагают познание Бога самой жизнью человека, причем эта жизнь понимается не благодатно, а естественно.
Среди предтеч “нравственного монизма” можно указать философию Спинозы, натурфилософию. Воззрения “монистов” вполне укладываются в русло новой философии Шопенгауэра, Ницше, Бергсона и т.п.
В начале XX в. сщмч. Виктор Глазовский, архиеп. Феофан Полтавский, архиеп. Серафим (Соболев) и др. предлагают опровержение лжеучения “нр. монизма”.
В частности, сщмч. Виктор указывает, что “нравственный монизм” учит о чисто естественном “спасении” человека, поскольку человеку, якобы, явлена одна лишь помощь, чтобы он сам совершал свое спасение:
Новые богословы не могут примириться с учением Православной Церкви о действительном значении крестной смерти Христа, как жертвы, очищающей грехи, ибо такое понятие о спасении, по их мнению, игнорируя собственные средства человека, лишено здравого смысла, как отрицающее законы психической жизни человека, где все должно происходить естественным порядком. “Спасение не есть какое-нибудь внешне-судебное или магическое действие, а развитие постепенно совершающееся в человеке действием благодати Божией, так как могут быть степени искупления”,- говорит архиеп. Сергий (Страгородский)…
Вместо того, чтобы твердо и смело судить всю настоящую жизнь истиной учения о совершенном Божием спасении мира, они осмысливают эту истину ее возможной пригодностью, полезностью для жизни человека. Они имеют надежду как-либо связать Никейский символ и Нагорную проповедь, то есть истину догматического учения Христианства, с добродетельной жизнью человека, и забывают, что нравственное содержание жизни есть для всякого верующего лишь неизбежное, естественное следствие определенного Божия дела спасения человека…
Наконец, пишет сщмч. Виктор, для новых богословов историческое дело Христа-Спасителя в той форме, в какой оно совершено, безусловно должно потерять, и уже для многих несчастных потеряло, свой смысл и значение. И человек снова возвращается на путь естественного мышления и еще только “возможности” своего спасения, и в муках отчаяния снова вопиет к Небу словами апостола Павла: “Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти”.
Нравственный монизм: основные представители и сочинения
митр. Антоний (Храповицкий) – Догмат искупления (1917), Опыт христианского православного катехизиса (1924)
митр. Сергий (Страгородский) – Православное учение о спасении (1895)
В. И. Несмелов – Наука о человеке (1898)
о. Тарасий (Курганский) – Перелом в древнерусском богословии (1903)
еп. Григорий (Граббе) – Единство и единственность Церкви (1929)
А. Каломирос – The River of Fire (“Огненная река”) (1980)
А. И. Осипов – Основное богословие (1994), Путь разума в поисках истины (1997)
О нравственном монизме
Виктор (Островидов) св. Новые богословы
Феофан (Быстров) архиеп. Доклад об учении митрополита Антония (Храповицкого) о догмате Искупления
Парента Милош о. Отзыв о сочинении митр. Антония (Храповицкого) “Догмат Искупления”
Елевферий (Богоявленский) митр. Об Искуплении. Письма митрополиту Антонию (Храповицкому) в связи с его сочинениями: “Догмат Искупления” и “Опыт Христианского православного катехизиса”. Париж: Совет по учреждению монашеско-миссионерского братства, 1937
Вениамин (Федченков) митр. О “Катехизисе” митр. Антония (Храповицкого). Переписка с архиеп. Феофаном Полтавским
Серафим (Соболев) архиеп. По поводу Катехизиса митрополита Антония
Серафим (Соболев) архиеп. По поводу статьи Архимандрита Илариона “Единство идеала Христа”
Айвазов И. Г. Догмат Искупления
Красовицкий Стефан о. О богословии Александра Каломироса
Серафим (Роуз) о. Докладная записка Епископу Нектарию Сиэттлийскому
Главев Божидар о. Нравственият монизъм – минало и настояще // Бъди верен. http://www.budiveren.com/index.php?option=com_content&view=article&id=1123:2015-01-20-11-12-43&catid=68&Itemid=181 20.01.2015
Переслегин Владимир о. Параллельно горизонту
Вершилло Р. А. Книга А. И. Осипова “Бог”
Вершилло Р. А. О сергианстве
Вершилло Р. А. О неправославном учении профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова
Вершилло Р. А. О Благом Судии
Буздалов Александр. Пленение схоластикой и освобождение софистикой, или еще раз о «юридической» теории искупления
Торчагин Роман. “Праведная” ревность нравственных монистов на “Русской народной линии”
Источники
Осипов А. И. Спасение – освобождение для мира и справедливости во Христе. Значение Церкви // Журнал Московской Патриархии. 1976. № 3. С. 60
4 Responses
Но ведь и догматы постигаются благодатно, а не естественно; и так же выражаются, хотя и посредством слов и понятий.
Думаю что нравственнаго мониста органическаго воззрения спасения не можно не развить егоистическаго сознания, потому что он не заботится о Боге вообще, а только о самом себе. Грех эдес нет оскробление Бога, а повреда естества, нет нарушение Божественнаго закона, а толяко внутреннаго закона (так человек обезвиняет себе). И дело Христа является нет в удовлетворение правде Божией, а только в исцеление естества. (Тоже и уменшьвается достоиства искупительнаго подвига Христа, потому что исцелит исцелит больıних не так великое как страдат об виновьıх и так спасение получается не что по Божией сверх-благодати и милосердие, а что Бог обьıчно надо бьıло сделать). Грех и правда является прежде всего отношении к Богу и красота морально-юридическаго сознание что оно заботится об отношении к Богу, оно думает – нельзя грешит потому так оскорбляю Бога, надо каятся и скорбить когда это делаю, надо жить для славу Божию. А уродство органическое сознание нравственнаго монизма в его егоистичности, оно думает – грех плохой не потому что оскорбляет Бога, а потому что для меня это нет хорошо, самое важное не что Бог будет удовлетворен, а только что я буду исцелен, не имеет значение что прославлю Бога, а только что себе помогу – оно вообше не заботится об отношении к Боге, а только об себе самому (отсюда и потребительскому отношетия к Святому Причастию, частое причащение бес испитания, потому что такой человек думает – не важно что оскорбил Христа какой либо грехом, а только что органически воспользуюся Им). И это сознание современнаго новаго человека которое указает на потеря боголюбие. (2 Тим. 3:4)
Отсюда и понимание Евхаристии только как лекарство, но и не как жертва Богом принесенная. Отсюда и вьıсказаниям что в богослужении не мьı служим Богу, а Бог нам служит. Сам человек пошел в центре вместо Бога. Это дух егоистическага антропоцентризма наместо теоцентризма противоречить дух первая заповедь об любви к Богу всем сердцем, всею душею, всею мислию, всем помишлением, противоречить Христа Которой пошел на смерти по послушанию к Отцу Своему чтобьı вполне удовлетворить Его правду, противоречить святьıе мученики которьıе шли на смерть ради Христа.
В нравственном монизме не только правосудие Божие отвергается, но и милост Божия теряет свою смислу. В покайном 50-ом Псалме говорится : Помилуй мя Боже по велицей милости Твоей… – и в чем проявляется Его великой милости – Тебе единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих яко да оправдишися во словесех Твоих и победиши внегда судити Ти” – в том что человек виноват должником перед Богом, и Бог справедливой осудить и казнить его, а Он милует его, прощает ему, в том что “не по беззако́нием на́шим сотвори́л есть нам, ниже́ по грехо́м на́шым возда́л есть нам” (Господь со Своим творением поступает милостиво, а Сам Он заботится о удовлетворении Своем неотменном правосудием и величием как “искупил ньı от клятвьı законньıя Честною Своей Кровию”, а далее положил священников чтобьı приносити Ему Бескровную Жертву о людских гресех как говорят в святом олтаре, поэтому и это приносимое святое возношение, эта жертва хваления есть милость для мира). Потому что если нет долг человеку к Богу и нет вообще суда Божия, если грех нет беззаконие которое заслужает наказание, то в чем проявляется велицей Божией милости? Если нет понятие о долг и милост не имеет никакое значение, если нет суда Божия то всех церковньıх молитвах которьıх просять прощение грехов по Его милости, каждое “Господи помилуй” не имели бьı никаком смисле (если Бог не судить, а все равно всех в одинаково мере милует, любить, прощает, благотворить). Если Бог как бьı “обязан” любить и милует всех одинаково по Своей природе и грех является нет преступление Его святому закону, а только болезнь то в чем дивится Его милости, в чем она проявляется?
И так в нравственном монизме получается даже не то что милостивьıй Бог милует кающегося грешника помимо правосудию, без нужде об Искупление и Жертву, а нечто гораздо хуже – вообще милость Божия не оценяется как таковая, а принимается как даденности, как нечто которое Бог обязан по Своей природе, как бьı Он обязан “любить всех и к никому не иметь вражду”, человек можно вьıбрат как хочется бьıт с Ему или нет, Бог эдес стал должником человека, которой есть “мерило всех вещей” и по смерти и воскресения на Втором Пришествии не подлежить на суд, а совершает вполне свободной вьıбор как ему самому хочется. Поэтому нравственньıй монизм нет даже учение об милосердием Божимое которое милует без исполнение требования правосудием, но человекобожие новаго времени, где Бог и человек разменили своим местам.