Глава 3. В каком смысле говорится, что Церковь – едина с Богом
Применительно к Богообщению слово “тело” употребляется в Писании в двух различных значениях: 1) Церковь-тело (Рим. 12:4-5; 1 Кор. 12:4-30; Еф. 1:17-23; Еф. 4:4-13; Кол. 1:12-24; Кол. 2:17-19); и 2) евхаристическом, когда каждый из нас становится помазанным Божеством Слова (1 Кор. 10:16-17; 1 Кор. 11:23-30. См. Евр. 10:10).
Новые еретики составляют в своем воображении несложное уравнение: Церковь есть тело, и Церковь есть Тело Христово. *) Значит, центром христианской веры является Церковь, которая по существу своему есть тело. У иных это переходит в богохульство, поскольку они начинают думать о Теле Христове, как о каком угодно теле.
* “Бог Слово стал телом и все домостроительство спасения мира совершил телом и в теле. Так Его телом стала Церковь, в которой непрестанно продолжается все домостроительство спасения мира от греха, смерти и диавола” (Јустин (Поповић) 1978, 97).
“Та божественная и святая таинственность тела достигла своего совершенства в теле Богочеловека Христа и навсегда остается святой и непостижимой в богочеловеческом теле Церкви Христовой. Господь Христос, как Церковь, и есть богочеловеческое тело, в котором прежде всего соединились в органическое единство Бог и человек, а затем и все люди, которые веруют во Христа” (Јустин (Поповић) 1978, 121-122).
Новые еретики мечтают стать едино со Христом, как члены в теле едины с своей главой. Смешивая два разных указания Писаний, еретики приходят к тому, что в учение о евхаристическом Теле вносятся понятия “частей и целого”, и даже разных степеней преспеяния. *) И напротив, конкретный церковный организм начинает пониматься как единое самодостаточное тело, поскольку оно якобы “есть часть Бога”.
* “Следует различать Церковь-Организм от Церкви-организации: не всякий, входящий в последнюю, причастен первой, не все члены церковной организации… суть члены организма – Тела Христова… Основу, стержень, костяк этого Организма-Церкви составляют духовно-совершенные… Что касается немощных,- “новоначальных”, то они в церкви-организации приуготовляются, так сказать, к переходу (таинственному, незримому) в Церковь-Организм, в Церковь – Тело Христово, чему содействуют усовершившиеся и укоренившиеся в Теле Христовом… мера святости определяет силу связи христианина с Телом Христовым” (Новоселов 1994, 12-13).
Итак, мы видим, что новые еретики имеют о Боге и о Богообщении языческие понятия. Они отрицают непереходимую границу между Богом и человеком. Для них общение с Богом происходит внутри “тела”.
Для них общение с Богом в Церкви – общение части и целого, чтó есть классический языческий взгляд.
Апостол Павел не безразлично употреблял эти два значения, потому что (приведем один пример), закончив исправление беспорядков в евхаристической жизни коринфской Церкви, говорит: “прочее устрою, когда приду” (1 Кор. 11:34), и сразу же за этим следует рассуждение о Церкви-теле (христиане – члены, а Дух – один, Церковь есть единое тело). Апостол различал эти два значения, и одно изъяснил в послании подробнейшим образом, а евхаристическое считал таинственным, не доверял его посланию, а излагал устно.
В первом значении (органическое устройство) Церковь называется телом, потому что в некоторых отношениях подобна телу, а евхаристическое общение со Христом – уже не образ, а сама действительность общения.
В первом значении мы едины как части целого, а во втором – как личности становимся едино со Христом.
Поэтому Церковь мы составляем (Еф. 4:15-16), и Церковь из нас составляется. А Христос пребывает неизменным и по Божеству и по человечеству; о Нем недопустимо говорить, что Он из нас составляется.
И общение друг с другом имеет два разных смысла: в первом случае мы едины друг с другом, как члены одного тела – Церкви, и едины с Главой Церкви Христом; а во втором – мы едино друг с другом, потому что все мы и каждый из нас причащаемся Одного Христа.
Высший род общения – это не общение частей внутри одного тела. Высший род общения – это общение Богочеловека – Божественной Личности и человека-личности. В таком действительном общении каждый из нас становится едино со Христом и, следовательно, друг с другом.
Отсюда в первом случае важны различия дарований, поскольку разные члены играют в теле разную роль, а во втором, евхаристическом, смысле различия между личностями сохраняются, но их как бы не видно (св. Иоанн Златоуст). Личность человека никуда не исчезает (иначе как быть общению между человеком и Богом-Личностью?), но во втором случае не о различиях идет речь, а о том, что все и каждый в отдельности от Единого Хлеба причащаемся.
Особенно ясно это видно на примере 1-го послания апостола Павла к коринфянам, в котором епископ Феофан Затворник различает эти два значения.
О словах Апостола “Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова?” (1 Кор. 10:16) епископ Феофан пишет:
Два вида общения посредством видимого с невидимым предлагает Апостол на рассуждение мудрых коринфян. Первый – высший: общение тела и крови Христовых под видом хлеба и вина. В Церкви приносится бескровная жертва. Затем все присутствующие в храме причащаются от сей жертвы, и причащаясь входят в общение крови Христовой и тела Христова. Ибо хлеб и вино через благословение таинственно пресуществляются в тело и кровь Господа Иисуса Христа. Вот что есть у нас и что вы знаете, говорит [Апостол]. Сила слова, что мы вступаем в общение тела и крови Господа… “Сподобляясь священных Таин, не с Самим ли Владыкой вступаем в общение, не говорим ли, что Его это тело и Его кровь?” (блж. Феодорит) (Феофан Затворник св. 1893, 366).
Почему Апостол сказал: “приобщение”, а не “причастие”?
Потому что хотел выразить нечто большее, показать совершенное единение. Ибо приобщаясь, мы не только делаемся участниками и сообщниками, но соединяемся со Христом. Как тело Христово соединено со Христом, так и мы через этот хлеб соединяемся с Ним (св. Иоанн Златоуст) (Феофан Затворник св. 1893, 367).
О словах: “Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба” (1 Кор. 10:17):
Что точно принятие Таин Христовых есть общение тела Его и крови, это, хотя для всех христиан и очевидное и несомненное, счел Апостол нужным пояснить или и доказать, представляя в подтверждение того наглядное дело: то, что все причащающиеся, которых много, составляют одно тело, и тело Христово. Как бы это могло быть, если бы причащающиеся Таин Христовых не тела и крови Его причащались? Таким образом очевидно, что поелику, причащаясь единого хлеба, мы становимся едино тело, то значит, причащаясь хлеба, мы тела Христова приобщаемся.
Св. Златоуст говорит: “сказав: “общение тела”, хочет выразить еще теснейшую связь и говорит: “яко един хлеб, едино тело есьмы мнози”. Что я говорю: “общение”?- продолжает он,- мы составляем само тело Его. Ибо что такое этот хлеб? Тело Христово. Чем делаются причащающиеся? Телом Христовым, не многими телами, а одним телом. Как хлеб, составляясь из многих зерен, делается единым, так что хотя в нем есть зерна, но их не видно, и различие их неприметно, по причине их соединения, так и мы соединяемся друг с другом и со Христом. Ибо мы питаемся не один одним, а другой – другим, но все одним и тем же телом. Посему Апостол и присовокупляет: “вси бо от единого хлеба причащаемся”. Христос соединил с Собою тебя, столько отдаленного от Него” (Феофан Затворник св. 1893, 367-368).
Вот как понимает слова “тело” и “общение” Апостол Павел, а вслед за ним толкователи его посланий.
Слово “тело” в главе 12-ой Послания к коринфянам имеет иное назначение.
12-ю главу еп. Феофан относит к шестому отделению послания: “О дарах Святаго Духа в Церкви”.
В этой главе говорится “о благодатных дарах вообще. В этой главе Апостол направляет преимущественно речь свою на то, чтобы никто не считал дара своего маловажным, каков бы ни был сей дар, и заботу всю обращал бы на то лишь, чтобы действовать им достодолжно. Это объясняет он сравнением устройства Церкви, вмещающей разнообразные дары, с телом, составленным из разных членов. Но в основу сему главному предмету ставит он напереди указание источника, цели и разнообразия даров благодатных (ст. 1-11); а в приложении его перечисляет сущих в Церкви разных носителей сих даров, или сказывает, как предыдущие рассуждения осуществляются в Церкви (ст. 27-31)” (Феофан Затворник св. 1893, 435-436).
Кратко говоря, “сравнением устройства Церкви, вмещающей разные дары и разнодаровитых, с телом, составленным из разных членов, Апостол мирит с неравномерностью даров” (Феофан Затворник св. 1893, 450).
Назначение главы толкователь видит в том, что Апостол утешает коринфян “еще иным общеизвестным сравнением, сравнением с телом, которым (сравнением) старается доказать, что никто у христиан не унижен перед другими” (св. Иоанн Златоуст)” (Феофан Затворник св. 1893, 450).
Итак, “тело” в евхаристическом смысле обозначает действительность общения христианина со Христом, высший род общения. Иной смысл слово “тело” получает, когда обозначает устройство Церкви.
Но, может быть, Церковь-тело выше и как бы обнимает собой это действительное общение? Что если сама действительность общения со Христом перечисляется в 12-ой главе, как один из даров?
Это не так. Прежде всего это неблагочестивое предположение. Оно противоречит учению о Евхаристии, и, в частности, приведенным словам св. Иоанна Златоуста и еп. Феофана.
И, во-вторых, дары получаемые христианином в таинстве Евхаристии не упомянуты среди даров Духа – Церкви. В главе 12-ой говорится о божественных дарах, получаемых в крещении:
(1 Кор. 12:13) Один Дух составил из нас одно тело и возродил нас; ибо не иным Духом крещен один, а иным другой. И не только крестивший нас Дух есть един, но и то, во что Он крестил, то есть для чего крестил, есть едино; ибо мы крестились не для того, чтобы составлять различные тела, но чтобы все мы в точности составляли одно тело, то есть крестились для того, чтобы всем нам быть одним телом. Таким образом и Составивший нас един, и то, во что Он составил нас,- едино. И не сказал Апостол: дабы мы принадлежали одному телу, но чтобы были едино тело: “мы вси во едино тело крестихомся”… Все мы имеем одну и ту же Главу и родились одинаковым рождением, потому и составляем одно и то же тело” (св. Иоанн Златоуст) (Феофан Затворник св. 1893, 452-453).
Еще говорится здесь (1 Кор. 12:13) о божественных дарах, получаемых в миропомазании: “и вси единем Духом напоихомся”. Это напоение отлично от возрождения в крещении. Там получается бытие духовное, здесь духовное существо напояется Духом. Когда это? В таинстве миропомазания” (Феофан Затворник св. 1893, 453).
Поэтому в Церкви-теле оказывается наиважнейшим согласие между разнодаровитыми членами, тогда как, говоря о беспорядках в евхаристической жизни, Апостол упрекает коринфян более всего в том, что они причащались, “не рассуждая о теле Господнем” (1 Кор. 11:29).
_________________________________
Итак, в 12-й главе Апостол использует слово “тело”, чтобы изобразить согласие в Церкви-теле: “Дабы кто не сказал: какое имеет отношение к нам пример тела? Оно устроено так по природе, а наши совершенства зависят от воли,- Апостол прилагает этот пример к нашим обстоятельствам и показывает, что мы по воле должны иметь такое же согласие, какое члены тела имеют по природе: “вы же есте тело Христово”,- говорит. Если в нашем теле не должно быть несогласия, то гораздо более в теле Христове, и тем более, чем благодать сильнее природы (св. Иоанн Златоуст)” (Феофан Затворник св. 1893, 463).
Поэтому вполне последовательно Церковь-тело понимается толкователями как Церковь вселенская, а поместные церкви – лишь части этого тела. Тем самым подчеркивается, что слово “тело” здесь означает органическое устройство Церкви:
Все вместе вы тело Христово, а каждый отдельно член сего тела. Но собственно тело Христово есть “вся вселенская Церковь, а не одна коринфская. Присовокупляя “от части”, он дает им разуметь: ваша церковь есть часть Церкви вселенской, сего таинственного тела Христова, составляемого всеми церквами: так что вы обязаны быть в мире не только друг с другом, но и со всей вселенской Церковью, если вы в самом деле члены целого тела” (св. Иоанн Златоуст) (Феофан Затворник св. 1893, 463-464).
Почему же Писание иногда именует Церковь-тело – телом Христовым, как бы давая пищу недоразумениям? По той же причине, что Церковь называется иногда Христом, как, например, в словах: “Тако и Христос” (1 Кор. 12:12).
Толкователь замечает: “Так и тело Христово, которое есть Церковь. Как тело и глава составляют одного человека, так и Церковь и Христос, говорит, едино суть, посему и именует вместо Церкви Христа, разумея здесь тело Его. Как наше тело есть нечто единое, хотя состоит из многих членов, так и в Церкви все мы составляем нечто единое, ибо хотя она состоит из многих членов, но эти многие суть одно тело (св. Иоанн Златоуст)” (Феофан Затворник св. 1893, 452).
Во втором смысле христиане становятся одно тело в таинстве Евхаристии.
Причастием называется таинство от того, что мы становимся причастниками Божества Иисуса.
Но это же таинство именуется и общением (приобщением), потому что мы приобщаемся и Божества и человечества Иисуса Христа, как сознательные личности, выбирая, в соответствии со своей верой и совестью, чему быть общниками: еретической ли заразы или чистой Христовой истины.
Как пишет св. Иоанн Дамаскин:
Причащением же называется потому, что через него мы причащаемся Божества Иисуса. А общением и называется, и поистине есть, вследствие того, что через него мы вступаем в общение со Христом и принимаем участие в Его как плоти, так и Божестве. С другой стороны, через него вступаем в общение и соединяемся друг с другом. Ибо, так как мы причащаемся от единого хлеба, то все делаемся единым Телом Христовым и единой Кровию, и членами друг друга, будучи составляющими одно Тело со Христом.
Поэтому, да станем всей силой остерегаться, чтобы не принимать причащения от еретиков, ни давать им. Ибо “не давайте святыни псам, – говорит Господь, – не бросайте жемчуга вашего перед свиньями”, чтобы нам не сделаться участниками превратного учения и осуждения их. Ибо, если несомненно бывает соединение со Христом и друг с другом, то несомненно произволением соединяемся и со всеми теми, которые вместе с нами причащаются. Ибо соединение это происходит добровольно, не без нашего согласия. Ибо все “мы одно тело”, потому что “все причащаемся от одного хлеба”, как говорит божественный Апостол (Иоанн Дамаскин св. 1894, 225-226).
Итак, речь идет о соединении произволением.
_________________________________
Почему важно не смешивать два разных смысла выражения “Церковь-Тело”, хотя речь идет об одной и той же Церкви? Потому что при таком смешении забывается то, что ни в одном из них не говорится о теле, как о физическом объекте. Это либо образ, либо Само Тело Христово.
Если это образ, то он требует соответственного цели обращения. Образ не во всем похож на то, что обозначает. Церковь похожа на тело, потому что едина и состоит из многих членов. А по всему прочему Церковь ничуть не похожа на какое-либо тело.
Церковь в евхаристическом смысле – Тело Христово. А значит, налагается категорическое запрещение на любые воображательные действия. Нельзя рассуждать о Теле Христовом, как о каком угодно теле, от чего и охранял Апостол коринфян, упрекая их за нерассуждение о теле Господнем.
Мы рассмотрели слова Апостола из 1-го послания к Коринифянам и обнаружили, что сначала Апостол исправляет беспорядки в таинственной жизни, прочее обещает исправить уже лично. Далее он учит о Церкви-теле, в котором много членов, но все совершается в Одном Духе. Затем пишет: “вы – тело Христово, а порознь – члены” (1 Кор. 12:27), сополагая, а не смешивая, два разных смысла слова “Церковь”.
Каков же вывод из такого сопоставления? “И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями; далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки. Все ли Апостолы? Все ли пророки? Все ли учителя? Все ли чудотворцы? Все ли имеют дары исцелений? Все ли говорят языками? Все ли истолкователи?” (1 Кор. 12:28-30).
Если же скажешь, что членов много и они различны, то знай, что это-то самое и удивительно и составляет особенность тела, что в нем многое и различное составляет одно, а если бы не было множества, то не было бы так удивительно и чудно, что тело одно; или лучше: тогда не было бы и тела (св. Иоанн Златоуст) (Феофан Затворник св. 1893, 454).
“Тело есть не простое нечто, но сложное из многих частей” (блж. Феодорит). Посему разнообразие тут необходимо. Но при всем разнообразии должно быть единство: иначе не составится тело, единство в том, что всякий член делает все только для всего тела, забывая о себе, и за это все получает от всего тела. Условия жизни тела многи; их исполняют разные члены, и потому что исполняют, тело живет, живое же тело и их живит. Вот зачем тело не один имеет член, а много! (Феофан Затворник св. 1893, 454).
“Если бы не было между вами великого различия, то вы не были бы телом; не будучи телом, вы не были бы едино, а не будучи едино, вы не имели бы равной чести (св. Иоанн Златоуст)” (Феофан Затворник св. 1893, 457).
“Так как вы имеете не одно дарование, то и составляете тело; и будучи телом, вы все составляете едино и ничем не различаетесь друг от друга в том отношении, что составляете тело (св. Иоанн Златоуст)” (Феофан Затворник св. 1893, 458).
Если бы два разных смысла слово “тело” не различались, то в Церкви не могло бы быть никаких частей, не было бы Апостолов и пророков, или, скорее, все были бы и чудотворцами, и пророками. Но это противоречит истине. Свидетельством тому церковная иерархия, где не все – епископы, не все пресвитеры, не все диаконы, а каждый пребывает в том служении, к которому призван.
Различные члены, разные призвания – только в Церкви-теле. В Теле и Крови Христовой нет никаких частей, так что, по св. Иоанну Дамаскину, и Тело и Кровь уже не два, но “единое и то же самое” (Иоанн Дамаскин св. 1894, 222). К причастию Тела и Крови призваны все одинаково, получают один и тот же дар.
Чтобы окончательно внести ясность в эти два смысла слова “Церковь”, Апостол далее говорит: “ревнуйте о дарах больших, и я покажу вам путь еще превосходнейший” (1 Кор. 12:31), и излагает учение о любви.
Любовь есть высочайший из даров Божией благодати, поскольку соединяет в себе все дары и призвания, но никто, думаем, не осмелится сравнить любовь и приобщение таинству Евхаристии.
Завершая свое рассуждение о Церкви, Апостол говорит “видим как бы зерцалом в гадании, тогда же лицом к лицу, теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан” (1 Кор. 13:12). Тем самым он проводит окончательную границу между двумя смыслами слова “Церковь”, потому что Церковь-тело есть Церковь воинствующая, состоящая из членов, которым предстоит благодатное преуспеяние и откровение тайн.
А таинство Евхаристии есть таинство будущего века и приступающим к нему в веке нынешнем ничего не остается большего для видения или познания.
Роман Вершилло
1998 год
