Глава 8. О “сотрудничестве” человека с Богом
Сторонники учения “новой ереси” перетолковывают в свою пользу и притчи и образы, которые употреблены в Священном Писании.
Прежде всего такому злоупотреблению подвергается образ виноградной лозы и ветвей (по-старославянски: “рождий”, или “рождений”), взятый из Евангелия от Иоанна (гл. 15:1-8).
Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой – виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода. Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам. Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают. Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам. Тем прославится Отец Мой, если вы принесете много плода и будете Моими учениками.
Этими словами Спасителя якобы доказывается, что мы становимся единосущны с Божеством. *)
* “Сам Господь тоже учит о новом Существе, в коем Он объединится и уже объединяется с верующими, как дерево, пребывающее единым растением во всех своих ветвях (Ин. 15:1-9). Итак, единство человеческого естества, поколебленное грехом Адама и его потомков, должно чрез Христа и Его искупляющую любовь постепенно восстановляться с такой силой, что в будущей жизни единство это выразится сильнее, чем множественность человеческих личностей, и Христос, Объединенный в одно Существо со всеми нами, назовется уже единым Новым Человеком или единой Церковью, будучи, в частности, ее главой” (Антоний (Храповицкий) митр. 1917, 301-302).
Святые отцы использовали это место Священного Писания в борьбе с савеллианами, так как слова Ин. 15 доказывают, что Ипостась Сына есть отдельная Ипостась, потому что только Бог-Сын воплотился.
Этому уча, и Дионисий Александрийский в послании к Евфранору и Аммонию против Савеллия написал то, что сказано о Спасителе по-человечески (то есть о человеческой природе Спасителя. – Р. В.). Ибо по-человечески сказано о Нем: “Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой – виноградарь” (Ин. 15:1) (Афанасий Александрийский св. 1994d, 453).
Противоречия возникли и в эпоху борьбы с арианством, когда приходилось доказывать, что родство между лозой и ветвями означает то, что Господь родствен (единосущен) нам по Своей человеческой природе, но никак не по Своему Божеству. Потому что по Своему Божеству Господь единосущен Отцу.
Ариане говорили: “если Спаситель – “лоза”, мы же “рождие”, и Отец “виноградарь”, а “рождие” соестественно с лозой, лоза же не соестественна с виноградарем: то Сын соестествен с нами и мы – часть Его. Но Он не соестествен с Отцом, напротив того, по всему с Ним инаков”.
Мы скажем им [арианам], что Спаситель назвал нас рождением не Божества Своего, но плоти Своей (Василий Великий св. 1911b, 544).
Виноградарь по сущности чужд виноградной лозе, а ветви единосущны и сродны с лозой и неотдельны от нее; они, как и лоза, имеют одно и то же происхождение; но, как Господь сказал, Он есть “лоза”, мы же “ветви” (Ин. 15:5). Поэтому, если Сын единосущен с нами и одно имеет с нами происхождение, то в этом отношении и Сын по сущности будет чужд Отцу, как виноградная лоза – виноградарю. А если Сын не то, что мы, и Он – Отчее Слово, а мы сотворены из земли, и Адамовы потомки, то речение это должно относить не к Божеству Слова, но к человеческому уже Его явлению, потому что Спаситель сказал так: “Я есмь лоза, вы – ветви, Отец – виноградарь”. Мы в родстве с Господом по телу [по человеку], почему сказал Он: “возвещу имя Твое братии Моей” (Евр. 2:12). И как ветви единосущны с виноградной лозой и от нее происходят, так и мы, имея тела однородные с телом Господним, “от полноты Его” приемлем (Ин. 1:16), и тело Его для нас есть корень воскресения и спасения. Отец же называется виноградарем, потому что Он Словом сделал лозу, то есть человечество Спасителя, и Сам Словом Своим уготовал нам путь в царство (Афанасий Александрийский св. 1994d, 454).
“Слово, явившееся в лозе, названо лозой по телесному сродству с ветвями, под которыми разумеемся мы” (Афанасий Александрийский св. 1994d, 456).
Итак, недопустимо видеть в Ин. 15 учение о естественном соединении Божества и человечества.
_____________________________________
Блаж. Николай Кавасила пишет: “Железо, сообщившись с огнем, само становится огнем, а не огонь делает железом. И как в раскаленном железе мы обыкновенно видим не железо, но огонь оттого, что свойства железа совершенно закрываются огнем; так, если бы кто мог увидеть и Церковь Христову в том самом виде, как она соединена со Христом и участвует в плоти Его, то увидел бы ее ни чем другим, как только Телом Господним” (Кавасила Николай блж. 1857, 384-385).
Образ, который использует блж. Николай,- железа сочетающегося с огнем – задолго до него использовался Святыми отцами. И этот первоисточник, которому подражал св. Николай, ясно показывает, что речь идет о причастии не естеству Бога, а Его благодати.
Св. Василий Великий пишет: “И как железо положенное в средину огня не перестает быть железом, но будучи раскалено до сильнейшего сходства с огнем и приняв в себя все свойства огня, и цветом и действиями подходит к огню, так и эти святые Силы [ангелы] вследствие общения со Святым по естеству имеют в себе святыню, которая проникла уже все их существо и соединилась с их природой. Различие же у них с Духом Святым то, что в Духе святость есть естество, а в них – освящение по причастию” (Василий Великий св. 1911b, 525).
См. также: “Сошел же [Дух Святой] для того, чтобы облечь силой и чтобы крестить апостолов. Ибо говорит Господь: “Вы, чрез несколько дней после сего, будете крещены Духом Святым” (Деян. 1:5). Не частная это благодать, но совершенная сила. Ибо как погружающийся в водах и крещающийся со всех сторон окружен бывает водами, так и апостолы Духом Святым крестились совершенно. Но вода внешность омывает, Дух же Святой крещает все внутреннее души, и зачем удивляешься? Вот тебе чувственный пример, который хотя мал и неважен, но полезен для простых людей: если огонь, проникая твердость железа, все его делает огненным, так что холодное бывает горячим и черное делается светлым, если огонь, будучи телом, входит в тело железа и там беспрепятственно совершает свое действие, то что удивляться, если Дух Святой входит в самую внутренность души?” (Кирилл Иерусалимский св. 1900, 278).
Св. Григорий Нисский пишет, что железо “долго оставаясь в огне, принимает в себя качество теплоты, продолжая быть и железом; если же будет в снегу или во льду, то изменяет качество сие в другое, которое берет над ним верх, в собственные свои части принимая холод снега… не по усматриваемому в железе качеству называем сие вещество, не именуем его ни огнем, ни льдом, когда оно приняло в себя качество одного из сих веществ” (Григорий Нисский св. 1863, 115).
Итак, железо раскаленное на огне прообразует освящение по причастию, а не святость по естеству.
_____________________________________
Согласно учению “новой ереси” для соединения Бога и человека требуется посредник. Но поскольку между Божеством и человечеством в действительности нет ничего посредующего, то посредника можно только вообразить.
Возьмем слова апостола Павла о Богопознании: “Видим убо ныне зерцалом в гадании, тогда же [в будущем веке] лицем к лицу” (1 Кор. 13:12). Тем самым утверждается мысль о том бесконечном превосходстве познания Бога, которое уготовано спасенным в будущем веке, по сравнению с познанием в веке нынешнем.
Но Синодальный перевод на русский язык дает мысли Апостола другое направление: “Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу”.
В апостольском послании использовано слово “esoptron” (в старославянском переводе “зерцало”), то есть “зеркало”. Лишь по недоразумению в Синодальный перевод попало слово “стекло”.
Образ “стекла” вынуждает мыслить о том, что, пусть тускло и бледно, но мы видим само существо Бога, тогда как христианское учение говорит о том, что мы познаем Бога верно и истинно, но видим не Его существо, а Его действия, познаем Его благодать.
Господь Бог говорит Моисею: “то, о чем ты говорил, Я сделаю, потому что ты приобрел благоволение в очах Моих, и Я знаю тебя по имени. Моисей сказал: покажи мне славу Твою. И сказал Господь Моисею: Я проведу пред тобою всю славу Мою и провозглашу имя Иеговы пред тобою, и кого помиловать – помилую, кого пожалеть – пожалею. И потом сказал Он: лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых. И сказал Господь: вот место у Меня, стань на этой скале; когда же будет проходить слава Моя, Я поставлю тебя в расселине скалы и покрою тебя рукою Моею, доколе не пройду; и когда сниму руку Мою, ты увидишь Меня сзади, а лице Мое не будет видимо тебе” (Исх. 33:17-23).
Так и в зеркале мы видим, хотя и точно, но отражение, а не сам предмет, и поэтому “зеркало” послужило подходящим образом для апостола Павла.
Святые отцы также использовали этот образ. Например, св. Григорий Палама пишет, что Бог “является очищенному уму как бы в зеркале, будучи по Своей природе невидимым. Так, при отражении в зеркале, сам тот, кто отражается, невидим” (Григорий Палама св. 1994d, 135), “потому что никак невозможно одновременно смотреть в зеркало и видеть то, что отбрасывает на него свой образ” (Григорий Палама св. 1996, 69).
Образ “зеркала” важен еще и потому, что, в отличие о “стекла”, не вводит понятия о чем-либо посредующем. Стекло же находится между предметом и тем, кто на него смотрит.
Кто намеревается вступить в землю святую и носящую на себе следы Божии, тот да “иззует сапоги”, как и Моисей на горе (Исх. 3:5), чтобы не внести чего-либо мертвого и составляющего середину между Богом и человеками (Григорий Богослов св. 1994g, 674).
Так и “стекло” было бы мертвым посредником, если бы через него мы видели Бога. А зеркало отражает, не внося своего посредства в познание.
Роман Вершилло
1998 год
