Автор сайтов «Православия и мир», «Радонеж», радио «Вера» и других Сергей Худиев продолжает оттачивать аргументы против христианской нравственности.
Как известно (см. «Либерал перед лицом смуты»), Худиев занимает радикальную пацифистскую позицию, и я лично не знаю никого в Православной Церкви, кто бы эту позицию столь многословно и однообразно отстаивал.
В статье «О Злых Других» Худиев выступает против неназванных людей, которые, как судит по их комментариям Худиев, «боятся, мечутся и ненавидят друг друга»:
Цель террористов ровно в том и состоит, чтобы заставить нас бояться, метаться и ненавидеть – причем ненавидеть друг друга. Это работает; я вижу это, читая некоторые публикации в сети.
Худиев явно впадает в грех осуждения, поскольку судит не слова, а непосредственно мысли и страсти людей, знакомых ему лишь по соцсетям и комментариям.
Чтобы ответить на комментарии в сети по поводу исламского террора, Худиев берет под защиту Ислам (с большой буквы) и осуждает христиан, забирая настолько глубоко, насколько ему позволяет вдохновляющий его Честертон.
В частности, Худиев намерен определиться с истоками зла:
Множество народу призывает осознать, что нам противостоит злой Ислам и надо, в связи с этим, отложить идиотскую политкорректность. Политкорректность действительно бывает идиотской (впрочем, это не наша проблема), но вот про злой Ислам – это злая глупость. Но, прежде всего, определимся с истоками зла.
Как же с помощью исследования истоков зла защитить исламский террор? Очень просто в сущности, а по форме ссылаясь на неожиданного выскакивающего из табакерки Ницше:
У Ницше есть известная фраза «Вы говорите, что благая цель освящает даже войну? Я же говорю вам, что благо войны освящает всякую цель». Сумрачный германский гений выдал то, что другие стыдятся или боятся сказать – человеческая агрессивность, враждебность и гордыня первична. Идеологические обоснования ненависти и насилия вторичны – первичны сами по себе ненависть и насилие.
Зло не навязывается человеческим сердцам злыми идеологиями – напротив, это зло изнутри человеческих сердец создает такие идеологии. Это то, что богословы называют первородным грехом – глубокой порчей человеческой природы, которая проявляется в нашей удобопреклонности ко злу. «Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, – всё это зло извнутрь исходит и оскверняет человека» (Мк. 7:21-23).
Падший человек склонен ненавидеть Бога и ближнего своего – под любыми знаменами и с любыми идейными основаниями – религиозными, атеистическими, националистическими и какими угодно еще. Как пьянице подойдет любой повод, чтобы напиться, падшего человека устроит любой повод, чтобы ненавидеть.
Иными словами, зло в душе человека первично, а идеологические его оправдания (магометанство) вторичны, и следовательно не должны приниматься во внимание. Мысли не просто исходят из сердца человеческого, то есть от всего человека, но они с этим сердцем по сути никак не связаны.
Отсюда естественно вытекает заповедь толерантности, которая по либеральной традиции не распространяется на православных «провокаторов». Ненависть и террор относятся Худиевым к злым помыслам и убийствам, а вот магометанство не считается злым или богохульным.
Худиев привлекает в качестве обоснования слова Гилберта Честертона, который говорит о первородном грехе, как о единственной христианской доктрине, доступной непосредственному наблюдению.
Мы понимаем, насколько было бы удобно решить проблему с неприятными комментаторами, списав их нетолерантные замечания на первородный грех. Однако приходится сделать несколько замечаний.
Конечно, Честертон — большой авторитет в области богословия, хотя, с другой стороны, может быть и небольшой.
Все люди грешат, но только христианам в Крещении даруется отпущение в прародительском грехе, и во всех других грехах, соделанных крещаемым. Крещающийся освобождается от вечного наказания, которому подлежит каждый, как за прирожденный грех, так и за собственные смертные грехи. Крещение дарует блаженное бессмертие, ибо, освобождая людей от прежде бывших грехов, соделовает их храмами Божиими.
Худиев, видимо, считает, что мы внесем мирную струю в обсуждение, если скажем, что магометане такие же злые от юности своея, как и все остальные люди на земле. «Мусульмане – не Исключительно Злые Другие, а подобные нам грешные человеки», – сообщает Сергей Худиев, и тут уже непонятно: толерантно это или не очень.
Не удовлетворятся этой ложью и христиане.
Да, мы были мертвы по преступлениям и грехам нашим и были по природе чадами гнева, как и прочие, но «Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас, и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом… и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе, дабы явить в грядущих веках преизобильное богатство благодати Своей в благости к нам во Христе Иисусе» (Еф. 2:1-7).
Христиане никак не могут принять, что они как правило «поступают, как поступают прочие народы, по суетности ума своего, будучи помрачены в разуме, отчуждены от жизни Божией, по причине их невежества и ожесточения сердца их» (Еф. 4:17-18).
Да, все идеологии, и в том числе пацифизм, основаны на безосновной воле к власти, о которой учил Ницше. Ницше всех подвешивает над бездной свободного выбора, уточняя при этом, что одни только христиане духовно больны, слабы и не следуют воле к власти.
В этом смысле пацифизм Худиева – чисто идеологический и точно также основан на беспричинной воле к власти. Чтобы не показаться голословным, приведем программу по борьбе с террором, которую он предлагает в своей статье.
Он утверждает:
Вооруженный ответ терроризму неизбежен – и является долгом государства. Но это – работа специально уполномоченных и специально обученных людей, большинство из нас к ним не относятся.
А нашим долгом как граждан является поддержание мира в нашем стане – стане не-террористов, людей, которые хотят жить в мире, молиться Богу по своей вере, работать, растить детей, заниматься своими обычными делами… Сохраняя спокойствие. Игнорируя провокаторов. Помогая, там, где это от нас зависит, властям исполнять их работу по предотвращению терактов. Поддерживая отношения солидарности с нашими соседями – в том числе соседями-мусульманами.
Итак, бороться с терроризмом должны государственные структуры, а граждане должны сохранять мир с властями и между собой. К сожалению, этот рецепт несовместим с тем, что говорил Худиев о первородном грехе, от которого у него одинаково несвободны террористы, правительства и мирные граждане.
Из учения о том, что все мы одинаково грешные человеки, вытекает не прагматическое решение: государство уничтожает террористов, а мирные люди пребывают в ненарушимом мире с собой и с соседями, а нечто совсем другое.
Борьба с террором является долгом государства. С какой стати? Государство изъято из общего греховного порядка бытия?
Худиев совершает беспочвенную попытку уговорить всех грешников пребывать в мире друг с другом. Почему они должны пребывать в мире? Почему «нравственную» панацею предписывает нам такой же грешник, как и мы все, притом грешный в том же самом, что и мы все?
И вот тут пригодится нам анализ, проведенный Фридрихом Ницше, и тень которого скользнула по сознанию Сергей Худиева.
Мирные межчеловеческие отношения, борьба с террором, да и сам террор происходят в статье Худиева нипочему, просто потому что такой мир над бездной создал автор.
Худиев считает любое деятельное противостояние злу порочным и в его системе нет места христианскому государство. Христиане у него уравнены с прочими грешниками, а грешники обезвинены тем, что их любые ложные воззрения не являются существенными.
Он признал всех людей одинаково несвободными от первородного греха и неспособными ни к какому доброму делу, и тем самым не оставил ни одного рычага для выхода из пучины зла. И если бы он на этом остановился, то может быть когда-нибудь с Божией помощью и через чтение Писания пришел к здравым воззрениям.
Но Худиев — такой же идеолог, как и все прочие, и поэтому он над Ничто строит свою утопию и считает ее универсальной защитой от зла, действительно царящего в мире.
Роман Вершилло
