Светлое Христово Воскресение. Пасха

Ин, 1 зач., 1, 1—17

В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились. И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца. Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня. И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать, ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.

Евангелист, поспешая взойти к самому Творцу, справедливо все прочее минует, и сказанное, равно и умолчанное, Моисеем заключает в одно краткое изречение: вся Тем быша. Но чтобы ты не подумал, что он говорит только о том, что сказано и Моисеем, присовокупляет: и без Него ничтоже бысть, еже бысть, то есть ничто сотворенное, видимое или умом созерцаемое, не получило бытия иначе, как силою Сына…

В Том живот бе, и живот бе свет человеком. Разве Дух не есть свет, скажешь ты? Конечно, – свет; но здесь сказано не о Нем. Так Бог называется духом, т.е., бестелесным; но ведь не везде же, где говорится о духе, разумеется, Бог. И что удивляешься, если мы это говорим об Отце? Мы и об Утешителе не станем утверждать, что, где только говорится о духе, там непременно, разумеется Утешитель. Хотя это и есть наиболее отличительное Его имя, но не везде, где встречается слово: “дух”, надобно разуметь Утешителя. Также и Христос называется “Божия сила” и “Божия премудрость”; но не везде, где говорится о силе и премудрости Божией, разумеется Христос. Так и здесь: хотя и Дух просвещает, но теперь Евангелист говорит не о Духе. Впрочем… [еретики-ариане] объясняют это так, что все сотворенное было – жизнь. Что же? И казнь содомлян, и потоп, и геенна, и тому подобное все это – жизнь? Но мы, говорят они, разумеем создание. Но и то, что нами теперь указано, конечно, относится к созданию. Однако же, чтобы вполне изобличить их, спросим их: скажи мне, дерево – жизнь? Камень – жизнь? Эти бездушные и неподвижные предметы – жизнь? Да и человек – жизнь совершенная? Кто это скажет? Человек – не самобытная жизнь, а только существо, причастное жизни…

Какое же правильное чтение? Словами: еже бысть, надобно закончить предыдущую мысль, а затем начать следующие слова: в Том живот бе. Слова эти значат тоже, что и предыдущие: без Него ничтоже бысть, еже бысть. Из всего, говорит, что только существует, ничто не произошло без Него. Видишь ли, как этим кратким прибавлением Евангелист устраняет все могущие предоставиться несообразности? Сказав: без Него ничтоже бысть, и присовокупив: еже бысть, он таким образом обнял все твари, даже и умопостигаемые, и исключил из них Св. Духа. Такое прибавление и нужно было, чтобы на его слова: вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть, кто-либо не сказал: “если все произошло через Него, то через Него же произошел и Дух”. Я, говорит он, сказал, что все, что ни сотворено, через Него произошло, невидимое ли то, или бестелесное, или небесное. Поэтому-то не просто я сказал: “все”, а – все, еже бысть, то есть все сотворенное. Но Дух не сотворен. Видишь ли, как точно учение? Евангелист только упомянул о сотворении видимых тварей, так, как об этом уже прежде учил Моисей; Евангелист, уже наставленных в этом предмете, людей возводит к высшим созданиям, то есть бестелесным и невидимым, и вовсе исключает из числа их Святого Духа…

Сказав о создании: вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть, еже бысть, Иоанн прилагает к тому и учение о промысле в следующих словах: в Том живот бе. А присовокупил эти слова: в Том живот бе – для того, чтобы никто не сомневался, каким образом все через Него произошло. Как в бездонном источнике – сколько ни черпай воды, не уменьшишь источника, так и творческая сила Единородного, сколько бы ни было создано или произведено ею, нисколько от того не уменьшается. Или лучше я употреблю более свойственное этой силе сравнение, именно назову ее светом, как и сам Евангелист, говорит далее: и живот бе свет человеком. Как свет, хотя бы освещал неисчислимое множество предметов, нисколько оттого не уменьшается в своей светлости, так в Боге, и прежде и после сотворения: сила нисколько не оскудевает, ни мало не умаляется и не ослабевает от многочисленности творения; но, хотя бы надлежало произойти еще тысяче таких миров, хотя бы и бесконечному множеству их, Его сила довлеет на всех, чтобы не только произвести их, но и сохранить после создания. Наименование жизни, употребленное здесь, относится не только к созданию, но и к промышлению о сохранении созданного. Кроме того, говоря о жизни, Евангелист полагает основание учению о воскресении и предначинает то дивное благовестие, что, с пришествием к нам жизни, разрушена держава смерти, что, по озарении нас светом, уже нет тьмы, а всегда пребывает в нас жизнь, и смерть уже не может преодолевать ее. Итак, вполне можно сказать и о Сыне то, что сказано об Отце: о Нем живем и движемся и есмы (Деян. 17:25). Это и Павел выражает в следующих словах: яко Тем создана быша всяческая… и всяческая в Нем состоятся (Кол. 1:16,17). Поэтому Сын называется и корнем и основанием.

Но когда слышишь, что в Том живот бе, не представляй Его себе сложным, потому что впоследствии Он говорит и об Отце: якоже Отец имать живот в Себе, тако даде и Сынови живот имети (Ин. 5:26). Ты не скажешь по этому поводу об Отце, что Он сложен; не говори же и о Сыне. В другом месте сказано, что Бог есть свет (1 Ин. 1:5), также – что Он живет во свете неприступнем (1 Тим. 6:16). Но все это говорится не для того, чтобы дать нам понятие о сложности, а чтобы мало-помалу возвести нас на высоту догматов. В самом деле, так как для народа нелегко было понять, каким образом Он имеет жизнь сам в Себе, то он и говорил сначала о том, что не так высоко, а потом, научив их, уже возводит к более возвышенным истинам. Тот, кто сказал, что Ему (Отец) даде живот имети, сам потом говорит: Аз есмь жизнь, и еще: Аз есмь свет. А какой это свет? Свет не чувственный, а духовный, просвещающий душу. Так как Христос говорил: никтоже может приити ко Мне, аще не Отец привлечет его (Ин. 6:44), то Евангелист, предваряя эти слова, и сказал, что Он есть тот, который просвещает, чтобы ты, услышав что-либо подобное об Отце, не приписал того только одному Отцу, но и Сыну, – вся, – говорит Он, – елика имать Отец Мой, Моя суть (Ин. 16:15). Итак, Евангелист сперва поучает нас о создании, потом говорит и о духовных благах, дарованных нам с пришествием Спасителя, и означает их одним словом: живот бе свет человеком. Не сказал: бе свет иудеям, но – всем людям, потому что не иудеи только, а и язычники получили познание о Нем, и свет этот прилагается в общение всем. Но почему Евангелист не присоединил сюда и ангелов, а сказал только о людях? Потому что у Евангелиста теперь слово о роде человеческом, и потому, что Спаситель к нему пришел благовествовать благая. И свет во тме светится (ст. 5). Тьмою здесь называется и смерть и заблуждение. Свет чувственный сияет не во тьме, а когда нет тьмы; но проповедь Евангельская светила среди мрака заблуждения, все облегавшего, и рассеивала его. Свет этот проник и в самую смерть и победил ее, так что уже одержимых смертью избавил от нее. Итак, поелику ни смерть, ни заблуждение не преодолели этого света, но он всюду блистает и светит собственною силою, то Евангелист и говорит: и тма его не объят. Да он и неодолим и не любит обитать в душах, не желающих просвещения.

Но, если он не всех объемлет, ты не должен этим смущаться. Бог приближается к нам не с принуждением, не против нашей воли, но по нашему желанию и благорасположению. Не заключай дверей для этого света – и получишь много наслаждения. А приходит к нам этот свет посредством веры и, пришедши, в обилии просвещает того, кто приемлет его. И если ты представишь ему чистую жизнь, он постоянно будет обитать в тебе. Любяй Мя, заповеди Моя соблюдет, – говорит Спаситель, – и приидем к нему (Я и Отец мой) и обитель у него сотворим (Ин. 14:23). Как никто не может пользоваться светом солнечным, не открывая глаз, так никто не может участвовать в этом просвещении, не отверзая вполне очей души и не изощрив их во всех отношениях. А как это можно сделать? Очищая душу от всякой страсти. Грех есть тьма и тьма глубокая; и это видно из того, что он совершается безрассудно и тайно.

св. Иоанн Златоуст

(4 оценок, среднее: 5,00 из 5)

Загрузка...