В истории мы находим несколько типов патологического сознания, и всюду они связаны с тем или иным малым порядком: государством, сектой, обществом. Так, например, языческие государства древности, древний гнозис тоже создали свои типы ПС. Их было бы интересно изучить, однако в своем исследовании мы привлекаем их только для сравнения.
Предметом данного сочинения является не человек вообще, не человек на все времена, а исключительно человек новый, и только с одной стороны: как носитель патологического сознания. Если в новом человеке есть нечто еще кроме этого, то я предоставляю исследовать это другим.
Патологическое сознание в древности или современности – это всегда исторически конкретная форма беспорядка в душе, то есть тот или иной тип человека. Формы беспорядка сменяют друг друга, и от этого кажется, будто человек изменяется по ходу истории.
История ПС идет вперед, к своему концу, параллельно с историей разумного сознания, у которого тоже есть своя отдельная цель. На пути к своим целям все человечество одновременно и вечно слышит страшные вопросы. Разумное сознание выражает готовность отвечать на них, а ПС отказывается отвечать или с намерением отвечает неправильно и неточно. Это образует вехи истории, где пути разумного и больного сознания расходятся.
Каждая такая поворотная точка представляет большой интерес для исследователя, потому что в такие моменты хорошо видно, как разумное сознание следует предписанной ему норме, а ПС следует норме, предписанной им самим, образуя два типа нового человека: 1) носителя управляющего сознания и 2) частного человека, признающего этого сознание за свое личное.
Новый человек
Как же мы опишем нового человека: того, кто обладает ПС, или, говоря точнее, кем оно обладает?
Перед нами лицо в человеческом смысле незначительное, не представительное для человечества. Все существенное является для него факультативным, все внутреннее – в строгом смысле внешним. Сам такой человек и все в нем находится не на своем месте. Его могло бы не быть.
Новый человек, прежде всего, – это деятель. Как писала Френсис Йейтс, в Новое время «человек изменился, и он уже не только благочестиво созерцает чудеса Божия творения, не только поклоняется Богу высшему творения, но он становится человеком-деятелем, человеком стремящимся использовать силы божественного и естественного порядка».1
Новый человек – творец особого рода: его силы ограничены, расчеты ошибочны, творения несовершенны. Он не специалист в вопросах бытия человеком, дилетант в любой другой существенной области. Бесконечны лишь сила и продуктивность его воображения, и они становятся определяющими при оценке человека-творца. В развращенном обществе он готов исполнять любую роль и в этой роли легко заменим однотипным исполнителем.
Выше мы охарактеризовали его так: «на все готов и ни на что не годен».
Новый человек и его исторические типы
В Новое время исторические типы нового человека последовательно сменяют друг друга. Они зарождаются, растут, достигают вершины развития, а потом устаревают, становятся достоянием позорной истории.
Устаревшим типам ПС уже нельзя возвратить былую славу и влияние: в XXI веке невозможно стать пиетистом или республиканцем по подобию Робеспьера. Вернее, можно, но это глупая игра, способная обмануть только частного человека, но не идеолога.
Опуская предысторию в виде ересей средневековья, Иоахима Флорского и др., перейдем к Новому времени. При перечислении исторических типов ПС будем иметь в виду, что каждому носителю управляющей части сознания соответствует его alter ego в лице частного человека, рядового члена партии или секты, адепта оккультного учения, боевика.
- Каббалист – единственный средневековый тип ПС, перешедший в Новое время (массовая религия) вместе с восхищающимся им профаном.
- Затем хронологически идет деятель эпохи Возрождения:
- софист, торговец словами, см. фигуру Панурга у Франсуа Рабле;
- гностик и герметист (Марсилио Фичино, Пико делла Мирандола, Парацельс).
- Никколо Макиавелли.
- Религиозный реформатор-протестант.
- Иезуит.
- Оккультист конца XVI – нач. XVII веков (Джордано Бруно, Роберт Фладд, Джон Ди, Афанасий Кирхер).
- Типы, порожденные массовой наукой:
- технологический идиот; дегенерат-изобретатель;
- ученый-неученый;
- образованный неграмотный.
- Пионеры новой политики: Томас Гоббс, пуритане, Джон Локк.
- Бизнесмен, финансист (дух капитализма).
- Деятель эпохи Просвещения (Барух Спиноза, Пьер Бейль, Вольтер).
- Джакомо Казанова.
- Жан-Жак Руссо.
- Революционер-республиканец эпохи Французской революции.
- Романтик:
- писатель и художник;
- националист, романтик в политике;
- теолог-романтик (Иоганн Адам Мёллер, славянофилы).
- Декадент:
- Ф. М. Достоевский, как первый православный модернист.
- Идеолог эпохи великих идеологий:
- социалист;
- большевик;
- анархист;
- фашист;
- национал-социалист;
- деятель массовой культуры, житель мирового города;
- носитель криминального сознания;
- интеллигент (в Российском освободительном движении);
- оккультист эпохи великих идеологий (Е.П. Блаватская, Г.И. Гурджиев, П.Д. Успенский и т.д.).
- Авангардист в искусстве.
- Эпоха гибели идеологий (настоящее время).
Малый порядок в истории
Мы много раз уже упомянули, что ПС создает свой малый порядок в обществе и в Церкви. Действительно, малый порядок накрепко привязан к конкретному типу нового человека, вместе с ним возникает, расцветает и рушится. Вместе новые государства и общества образуют цивилизацию Нового времени, то есть сложный набор правил, как беспорядку придать вид порядка.
Все стороны новой цивилизации можно вывести из устройства, мотивов, функций и свойств ПС. Они все те же, что и в малом порядке и в душе духовно больного человека: воля к власти, вера во всемогущество, гордость, отсутствие мира с Богом и радости о Боге, война всех против всех и пр.
Интеллектуальная зараза
Раз уж мы заговорили о том, как ПС существует в истории, придется затронуть вопрос о том, как оно передается от одного человека к другому и передается ли вообще.
Если мы рассмотрим нового человека в его естественной среде, то увидим, что он ничего нового и лично своего не выдумывает. Новый человек ни с кем ничем не делится и ничего нового не воспринимает. Он живет внутри традиции своего поколения и вне ее беспомощен.
Кем же, в таком случае, прирастает «гностическая» цивилизация, и как это происходит?
В уме нового человека все приготовлено для мгновенного воспроизведения и распространения: и ложные идеи, и патологические способы их соединения и разделения. Для сравнения заметим, что разумные идеи и умозаключения не поддаются автоматическому и коллективному пониманию и по этой причине никогда не становятся модными.
Ложные идеи и патологические приемы распространяются в особых условиях и особым способом.
Коммуникация происходит в своеобразной эхо-камере, где замкнуты идеолог с частным человеком.
Учит же идеолог невербально, с помощью символов:
Намизает оком и знамение дает ногою, учит же помаванием перстов (Притч. 6:13).
и учит только тех, кто способен его понять (разумный человек не способен).
Такой учитель может говорить, что ему угодно, а ученик понимать своего учителя – как попало. Для каждого из участников патологического диалога – это односторонняя коммуникация и коммуникация с помощью пустых сообщений, когда ученик не познает ничего нового, нисколько не открывается для познания истины.
По сути идеологи, как актеры на сцене, только показывают, что так-то и так-то можно поступать, говорить и думать. Своими жестами они сигнализируют, будто овладели своим существованием, «не говорят и не утаивают, а подают знаки» (Гераклит об оракуле в Дельфах).
Носитель ПС порождает глупость автоматически и сообщает ее помимо слов. Это и создает впечатление, будто ложные идеи витают в интеллектуальной атмосфере. Из этой атмосферы новые люди берут только то, что им сродно, то, что уже есть в их больном сознании.
Например, когда модернист поколения о. Сергия Булгакова и Н.А. Бердяева вдруг открывал для себя Владимира Соловьева, то находил у него не что-то новое, а свои собственные мысли, то есть те, которые содержались в управляющей части его сознания. Функция такого типа идеолога, как «гностический пророк», состоит как раз в том, чтобы угадывать настроение своего времени.
Ганс Франк вспоминал о первой встрече с Гитлером:
Все шло у него от сердца, и трогало сердца всех нас. Он произносил то, что было в сознании всех присутствующих, и связывал общие переживания с ясным пониманием и общими желаниями тех, кто страдает и ждет программы действий. В том, что он говорил, определенно не было ничего оригинального, но он был призван стать голосом народа.
Среди таких слушателей новый человек и распространяет духовную заразу (2 Тим. 2:16-17), заражая лишь тех, кто болен теми же болезнями, что и он сам. Не только на разумных людей, но и на больных другим набором духовных болезней его зараза не действует.
Мода
Виды смешения понятий – концепты и приемы патологической мысли – утверждаются, входят в моду, затем теряют свое влияние и уступают место другим. Каждая волна популярности той или иной идеи или того или иного приема сопровождается эмоциональным возбуждением и торможением. Духовно больные люди внимательно следят за интеллектуальной модой. Для них это очень важно, потому что в моде противоречивым образом сочетаются компромисс и эпатаж. Следуя моде или ее отвергая, ПС пытается совместить революционность с традиционностью и никогда не достигает этой цели так, чтобы успокоиться.
Как и в любой моде, в истории патологических идей отдельные элементы моды сами по себе не значимы и не должны быть значимы. Символизм моды – самый поверхностный, и странно было бы ожидать чего-либо другого. Мода есть прикрытие прикрытия, ширма перед ширмой.
В свою очередь, это сообщает нам нечто существенное о природе ПС: мода заменяет новому человеку самосознание. Мода несет в себе элемент патологической рефлексии, размышления перед зеркалом над собой и не собой. Я называю эту рефлексию патологической, потому что и здесь новый человек не остается наедине. Как отметил еще Блез Паскаль, идеологи управляют модой, распространяют интеллектуальную заразу в интересах своего варианта управляющего сознания. Посредством моды, идеологи даруют новому человеку «самосознание».
Сначала новые концепты обычно появляются в маргинальной среде, встречаются обществом с недоверием, критикой, непониманием. Затем проникают в среду носителей управляющего сознания, и, наконец, становятся массовыми. Уже в этом качестве патологические идеи претерпевают изменения соответственно обстоятельствам, переплетаются с другими концептами. Потом происходит клиширование. Теперь содержание выглядит неоригинальным и выходит из моды, потому что модным является только массовое и оригинальное одновременно.
Попробую привести некоторые примеры из разных областей.
Концепт «классовая борьба» к концу 1970-х годов повсеместно выходит из моды. Советские идеологи улавливают перемену в общественном сознании и предлагают вместо него концепт «советского народа», как новой исторической общности. Теперь «классовая борьба» существует только между государствами с разным общественным строем.
Или возьмем концепт «синергия» в православном модернизме. Предтечам модернизма (XIX век) он не был известен. В первом поколении модернистов он появляется, но еще не как «синергия», а как «синергизм». Исключением оказался Л. Карсавин, который употребляет слово «синергия», находясь в стороне от основного течения модернизма.
Во втором поколении модернистов концепт получает полное признание, приобретает терминологическое значение, попадает в академические курсы. В третьем же, и последнем, поколении модернистов концепт «синергия» становится вездесущим штампом и начинает уже демонстрировать признаки упадка, приобретая комические черты у таких авторов, как С. Хоружий.
Следующая глава: План дальнейших исследований
- Yates F. A. Giordano Bruno and the Hermetic Tradition. London: Routledge & Kegan Paul Ltd, 1964. P. 144. ↩︎
