Персонализм и его личность

Современный человек меряет себя сам собой, то есть мерой ложной, но зато социально эффективной. Он неизменно получает ложные результаты измерений, и не перестает себе удивляться: «Какой я удивительный, какой непостижимый! Личность!»

Так личность является миру и отпечатывает в нем уродливые следы. И первое – самооткровение личности, и второе – ее самоосуществление в реальном мире, завораживает нового человека, фасцинирует в оккультном смысле.

Магия личности

Магию личности нового человека удобнее всего изучать на примере идолов массовой культуры. Вот уже кто действительно непостижим! Но также неплохо подходит для исследования интеллектуальная продукция православных модернистских институтов.

Что-то мешает богослову-модернисту понять учение Церкви. Но ему также что-то мешает разобраться в своих собственных мифах вроде Софии, синергии и других. Это происходит, потому что он не различает между сущим и не сущим, а это полностью предотвращает всякое понимание истинного и ложного.

Попробуем разобраться: как можно не отличать реальность от выдумки и до чего на этом пути докатиться.

Тот еще доклад

Мы уже говорили о докладе С.М. Половинкина о Софии на Богословской конференции ПСТГУ 2013 года. Из материалов той же конференции возьмем доклад А. Малера «Понятие «личности» в софиологии и неопатристике».

Тезисы доклада следующие:

• История православного богословия XX в. отмечена особым вниманием к понятию «личности».
• Понятие личности имеет ключевое значение для понимания православного богословия.
• «Личность» и «природа» – фундаментальные понятия православного богословия.

Эти утверждения следует назвать ложными.

Во-первых, вы не заметите особого внимания к понятию «личность» у крупнейших богословов XX века: ни у св. Иоанна Кронштадтского, ни у св. Виктора (Глазовского), ни у архиеп. Феофана Полтавского, ни у о. Михаила Помазанского.

Затем следует сказать, что «личность» и «природа» не собственно богословские понятия, и поэтому в православном богословии не имеют ключевого значения и не являются фундаментальными.

Правда, у А. Малера есть свой список «православных богословов»: В. Лосский, Соловьев, Флоренский, Флоровский, Карсавин, Булгаков. Но даже по отношению к ним его утверждения недостоверны.

“У личности нет понятия”

А. Малер подразумевает, что существует понятие «личность», и прямо утверждает, что оно фундаментальное и ключевое. В то же время он нарочно подбирает мнения софиологов и неопатристов о личности, которые сводятся к тому, что у личности нет определения. Один только Флоровский не говорит о непостижимости личности, но он вообще ничего не говорит о личности в ее существе.

Цитаты из доклада А. Малера:

Флоренский: «Дать понятие личности невозможно».

Булгаков: «Личность неопределима».

Что касается В. Лосского, то А. Малер прослеживает хронологию его мнений, из которой видно, что тот неизменно считал, что

«человеческая личность не может быть выражена понятиями. Она ускользает от всякого рационального определения и даже не поддается описанию». «Сформулировать понятие личности человека мы не можем».

Согласно Малеру, «различение личности и природы действительно лежит в основе всего богословия В. Лосского». И правда, Лосский считает, что его последователи «должны удовлетвориться следующим: личность есть несводимость человека к природе».

Вдумайтесь в такое определение: у личности нет понятия и определения, и этим она отличается от природы. В таком случае она отличается вообще от всего, что истинно существует. Нетрудно заметить, что это мнимоосмысленное определение открывает бесконечные возможности: личность есть все, что истинно не существует.

Личность массового человека

Персонализм заменяет природу социальностью, и к этой новой социальности привязывает массовую личность нового человека.

У личности, по разумению персоналистов, нет понятия, но это полбеды. Свет разума погас, и в надвигающейся темноте удобно совершать любые преступления, в том числе интеллектуальные.

В западном и отечественном персонализме личность – это не единичность, не индивидуальность. Здесь личность есть своего рода общность, общение, то есть коллективность, едва ли не марксистская. Персонализм заменяет природу социальностью, и к этой новой социальности привязывает массовую личность нового человека.

Новый человек считает себя свободным от своей природы, от образа Божия, но не может оставаться в одиночестве: ему страшно. Он создает свой вымышленный мир, и это мир социальный: мир мнимого общения, ложного единомыслия, то есть тот гностический мир, в котором мы живем.

Даже А. Малер признает антиперсонализм Соловьева, Карсавина и Флоренского. Но что, в таком случае, они делают в его статье? Трудно поверить, что и для коллективистов понятие «личности» ключевое и фундаментальное.

Личность не существует

Личность не сводима к природе, у нее нет понятия, она неопределима и она не есть единичность, доступная пересчитыванию. Все вместе это означает, что «личность» в подлинном смысле не существует и говорить о ней не следует.

Чтобы вся конструкция не повисла в воздухе, А. Малер исподтишка подсказывает своим подопечным и вставляет посреди текста свою попытку определения:

В любом случае речь идет о том несводимом к природе начале живого существа, которое определяет его вменяемость, т. е. его разумность и свободу, его способность к общению и синергии с другими, такими же живыми существами, и поскольку оно невыводимо из природного бытия, оно может быть только образом его трансцендентного Творца, который, в свою очередь, является Абсолютной Личностью.

Спасибо А. Малеру, но почему в таком случае персоналисты на разные лады уверяют нас, что личность непостижима и не имеет определения? Как мы видим, личность есть образ Божий или, как окольным путем это выражает Малер, «может быть только образом Творца». Пусть с ошибками и софистическими фокусами, но решена ключевая и фундаментальная проблема православного богословия, и она оказалась несложной и даже не проблемой.

Образ Божий несводим к природе и личности. Он вообще ни к чему «несводим», он не уменьшается и не искажается. После такого определения уже нельзя говорить, что личность (то есть образ Божий) несводима к природе. Нельзя, но очень хочется…

«Личность несводима к природе»

Личность – не природа, а единичное – не общее. Это совершенно верно и записано в категориях Аристотеля. А если еще и понимать, что такое категория, то, глядишь, можно что-либо понять у богословов и философов древности.

Что личность – не природа, персонализм доказывает через разрушение категориальной системы. Тогда это уже не богословие и философия, а более всего напоминает книжку Ленина «Государство и революция», где он пытается вывести порядок из им же создаваемого общественного беспорядка.

Утверждение, что «личность несводима к природе» – это лозунг персонализма, и нужен он для того, чтобы уйти от различения действительного от мнимого и сущего от воображаемого.

Итак, речь о личности у персоналистов излишняя: категории надо знать, а не доказывать. И это речь пустая: разговор о том, что не имеет сущности. И это речь обманная, потому что определения нет, а лозунг есть.

Личность модерниста

Я готов согласиться, что было бы интересно исследовать личность персоналиста.

Например, мы не сможем дать определение личности Флоренского, Лосского и др. Модернистов можно подсчитывать, перечислять их имена, составлять списки, но понять их невозможно.

С другой стороны, о личности Флоренского можно говорить через понятие о человеческой природе. Он существовал как человек, а человеку уже можно дать определение. Но наш модернист также и не существует. Он причастен небытию ровно в той мере, в какой он является предателем Православия, обманщиком и лжецом.

Было бы поучительно изучить личность, которая живет в мире разрешенных софийных антиномий (С.М. Половинкин), или личность апофатика (В.Н. Лосского). Однако сами персоналисты всего этого делать не умеют. Они не могут изучить духовные болезни, которыми они лично больны. Ведь духовные болезни это тоже нечто общее.

Итак, с этой стороны можно определить личность Флоренского. О нем нужно сказать, что он носит на себе образ нового человека, а новый человек есть совершенно определенный исторический и социальный продукт Нового времени.

Итоги

Подведем итоги.

В православном богословии понятие “личности” не является ключевым и фундаментальным.

В православном модернизме оно также не является ключевым и фундаментальным.

Модернизм не имеет определения личности и понятия о ней. Он не может сказать о личности ничего разумного, как, впрочем, и о чем-либо другом.

Православные модернисты фальсифицируют категориальные понятия, начиная с «общего» и «единичного». Зато у них есть неукротимое желание распространяться на неопределенные темы, постоянно вставляя слово «личность». То, что эти лица именуют себя персоналистами или стесняются это делать, есть явление чисто случайное.

Роман Вершилло