Пессимизм

Упорядоченная душа в Новое время

Одним из наших основных приемов является пессимизм. Чтобы рассказать об этом приеме, еще раз вернусь к страшным вопросам нашего времени.

Мы рассуждаем о двух группах проблем:

• Одни из них необходимые и проистекают из Промысла Божия, Божественного наказания и милости.
• Другие проблемы созданы идеологами и модернистами в Новое время.

Когда мы ставим эти вопросы, то тем самым заявляем о своем желании увидеть вещи, как они есть.

Мы изучаем нехорошие вещи и нехороших вредных людей, в том числе себя самих. Если мы перестанем «думать только о хорошем» и сообщать «только добрые новости», то увидим ужасную картину общественной и церковной жизни.

Сейчас позже, чем ты думаешь

It’s later than you think.

о. Серафим (Роуз)

«Сейчас позже, чем ты думаешь», – вот типичный лозунг того, что я называю «пессимизмом».

Судьба человека бедственна, а нового человека – вдвойне. Из этого закономерно вытекает разочарование, пессимизм, охлаждение ко всему современному, ко всем подделкам под прошлое и ко всем мечтам о будущем. «Всё плохо» оказывается методом познания, как я писал некоторое время назад.

Наш пессимизм, собственно, это все, чем мы можем ответить на бедствия. Мы ни к чему человека не призываем, никуда не влечем, не даем никаких надежд на земле, но при этом не отказываемся размышлять над опасными вещами и личностями. Тем самым мы возобновляем христианскую традицию размышлений над бренностью бытия. И, согласно той же традиции, размышления наши бесполезны, но ведут к радости по Богу, «спасающему мя от малодушия и от бури» (Пс. 54:9).

В Церкви, и тем более в обществе, есть проблемы. Они привычно считаются преодолимыми: только руки приложи. Ну, а что если они нерешаемы в принципе?

В новом веке всё плохо.

Что это значит для сознательной веры, для любого сознающего ума?

Это значит, что полная картина мира складывается из того, что

• ничего нельзя понять как следует;
• ничего нельзя сделать как должно;
• никому ничего нельзя объяснить.

Раскроем каждое из этих утверждений.

Ничего нельзя понять

• Бедствия исходные
  • Будущее неизвестно.
  • Известно только то, что не все зло еще совершилось.
  • Действительность не носит характер системы.
  • Наше знание частичное и отрицательное.
• Бедствия вторичные:
  • Адогматизм обезвреживает для себя любое догматическое суждение;
  • Аморализм обезвреживает рассуждение моральное;
  • Модернизм обезвреживает христианское рассуждение.

Ничего нельзя сделать

• Упорядоченная душа социально не эффективна.
• Порядок невосстановим.
  • Развращенное общество неисправимо.
• Мы все одинаково беспомощны.
• Наши усилия бесполезны.
• Выхода нет.
• Антимодернисты не могут объединиться в коллектив.

Ничего нельзя сказать

• Богословие невозможно.
• Философия невозможна.
• Культура усиливает самость.
• Нет ответа:
  • Утрачена истина коммуникации, раскрывающаяся в разумном диалоге. Диалог ушел в частную жизнь.
• Сатира не действует, потому что действительность страшнее и смешнее любой сатиры.
• Эмоциональное осуждение не действует, даже когда принимает формы морального осуждения. Возмущение не является правильным христианским отношением к политическому бесстыдству.

Так мы по всем пунктам противостоим радостному, положительному христианству, но не из желания ему противоречить, а потому что ситуация действительно катастрофическая. И она еще хуже оттого, что у идеологов и модернистов есть свой план наступления в ответ на описываемое нами Отступление.

Ответы на нерешаемые вопросы будут по необходимости пессимистичными, разочаровывающими. В нашем пессимизме мы имеем прекрасных наставников: свт. Игнатия (Брянчанинова), Константина Леонтьева и Константина Победоносцева. К ним мы можем добавить и Блеза Паскаля. Они помогают нам разложить свое разочарование на части и подвергнуть их анализу.

Горькие ответы на страшные вопросы

После этого можно перейти к следующему вопросу:

Зачем мы об этом говорим и рассуждаем, если все равно ничего нельзя изменить?

Для душевного здоровья, ради государственной дружбы люди должны видеть, что беспорядок непоправим, что развращенное общество неисправимо. Однако у современных людей нет ушей, чтобы слышать слова о безнадежности положения, о неисправимых ошибках. Все сразу переходят к действию, от ума – к пользе. Но как писал И. Кронеберг: «Польза! Польза! Какую пользу приносит эта польза?»

Мы используем пессимизм как орудие познания внутреннего и внешнего мира. Не сходя со своего места, мы наблюдаем безвыходность, безнадежность, невозможность любого возвращения, возрождения, невозможность чего-либо нового, свое одиночество и свою бесполезность.

Мы остаемся в стороне, не участвуем в глобальном соревновании рабов и господ, не ищем победы в споре,[1] потому что боремся не за победу, а за правду, и только правду воздвигаем между ложью и своей душой. Мы, тем самым, выпадаем из общества взаимного признания, и исполняем свой гражданский долг. И такое наше состояние должно быть непоколебимым.

Конечно, наша задача не в том, чтобы погрузить человека в отчаяние – в пику гнозису, который вызывает у людей эйфорию. Мы понимаем это «Всё плохо», как предварительное, а не окончательное утверждение.

Объективное наблюдение не показывает сегодня ничего хорошего, но как только оно произойдет, мы готовы его признать хорошим и добрым.

Именно в этом своем условном виде пессимизм способен обличать гордость пессимистов и оптимистов, и вообще людей, ставших неукротимыми, по слову св. Григория Паламы:

Для тех, кто облечен в славу, богатство и власть и кто усердно прилежит к наукам и обладанию мудростью, усилия и старания нужны в большей мере, если желают спастись, так как стали они как бы более неукротимыми.

св. Григорий Палама

Не для всех верно

Раз мы сопроводили наш пессимизм оговорками, то будет последовательным с нашей стороны сказать далее, что «всё плохо» верно не для всех.

Очарование идеологий и модернизма почему-то действует не на всех. Не все заражены массовым безумием, а православный модернизм – один из примеров такого безумия.

Неверно было бы сказать, что

• Гитлер обманул в 1933 году всех немцев,
• в 1917 году все в России были охвачены революционным безумием,
• никто не мог предвидеть, к чему приведет распад СССР и т.д.

Нет, не всех, не все. Кто-то мог предвидеть, а кто-то не смог.

«В православии Достоевского сомневаться не приходится». Нет, приходится.

«Сама история доказала правоту Ленина». Нет, не доказала и не история.

Не для всех верно касается не только плохого, но и хорошего. Многие, например, читали о. Серафима (Роуза), но не на всех модернистов он произвел одинаковое впечатление. Есть среди них и почитатели о. Серафима, например, Владимир Легойда и прочие «облеченные» христиане из журнала «Фома».

Как Истина, так и идеологическое безумие не действуют на всех одинаково. Этот духовный факт зовет нас к исследованию различий между людьми.

Объединяться не с кем. Одиночество

Различие между людьми мы видим не в том, что образуются две группы: модернисты и противостоящая им группировка антимодернистов.

Единомышленные во зле едины, это правда.

Но антимодернисты, вроде бы тоже единомысленные, остаются почему-то каждый в одиночестве, не сбиваются в стаи и секты. Избирательное сродство склеивает людей друг с другом только в идеологиях и модернизме, а в Христианстве не работает. Почему?

В одиночестве христиан оставляет их пессимизм, о котором мы только что говорили.

Антимодернизм – индивидуальный проект, частное предприятие. Антимодернист отказывается быть солидарен с теми, кто создает духовный кризис в Церкви. Он всеми силами старается держаться подальше от организованной глупости. Это понятно. Но и дружба возможна лишь как исключение, как то, что тоже «не для всех верно».

Спасаяй да спасет свою душу, сказано остатку христиан, сказано Духом Божиим. Себя спасай! блажен, если найдешь одного верного сотрудника в деле спасения: это — великий и редкий в наше время дар Божий.

св. Игнатий (Брянчанинов)

Нас может утешать, если наши мнения временно совпали с мнениями других людей, но плохо, если мы ищем единомыслия, чтобы защитить себя от одиночества.

От одиночества не надо защищаться. С ним надо согласиться и возлюбить как свою судьбу.

Следующая глава Пропасть

Роман Вершилло

Примечания

[1] «Учи одного только бояться, а именно: своими лжеумствованиями подкапывать Веру. Не беда, если победят кого словом, потому что всем дан дар слова. Страшно отложиться от Божества, потому что упование всем необходимо» (св. Григорий Богослов. Слово 25, в похвалу философа Ирона. // Собрание творений в 2-х т. Москва: Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1994. С. 371.).