Игра в Церкви, «оправдание» безумием

Гностик, живет ли он в Церкви или в обществе, силится подчинить себе реальность, превращая свою жизнь в игру и властно требуя участия в этой «ролевой игре» всего творения Божия. И не может.

Творение почему-то не подчиняется.

Весь мир, завороженный патологической речью идеологов: писком свирелей, рыданиями, или их многозначительным мычанием, кривлянием и бормотанием, – должен, уверены они, принять правила их игры, стать театром, плакать или радоваться не самостоятельно и «самочинно», но подчиняясь их прихоти, а точнее – похоти их власти над людьми и над Церковью Божией.

Плакать – но не блаженным плачем о грехах – а плакать о « человечестве, страждущем от разделения», об «экологической проблеме», о «дискриминации достоинства и свободы человека» и других «глобальных вызовах современности».

Радоваться – но не тому, что имена христиан ценою Искупления написаны на Небесах будущего века – а «самоисполнению Церкви»: земной коллективистской спайке, земному энтузиазму «общины», земному празднику самосозерцания, самоисследования и самореализации человека, правилами недетской игры «освобожденного» от страха Божия.

“Не будьте дети умом”

Не будьте дети умом, на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершенны (1 Кор. 14:20).

Однако в глазах адептов религии самоспасения весь мир обязан впасть в детство, стать – не по Евангелию, а вопреки ему – ребенком не по злобе, а именно по уму.

Лишь отменив власть ума над душой, Христианин позволяет себе забывать, кто он, где он и перед Кем он – и позволяет себе и своим детям играть в Церкви – начиная с детских площадок и рок-клубов при храме, кончая бизнес-тренингами «миссионеров», начиная с игр в Крестные ходы на велосипедах, мотоциклах и самолетах, начиная с викторин по Евангелию и конкурсов церковных чтецов, кончая занимательными играми с Литургией, когда, чтобы не впустить в свои души скуку, устав от им надоевших принятых Русской Церковью чинов, современные реформаторы «реконструируют», как из конструктора Лего, «утраченные Церковью древние чины», когда, ради развлечения себя и паствы, заигравшись, прерывают ради своих «пояснений» настоящую Литургию, поворачиваясь спиной, не окончив начатого прошения – к Настоящему Богу!

Это безумие, так как любая игра, чтобы оставаться игрой, должна иметь жесткие правила и границы. А эти злые дети настаивают на безграничности игры и отсутствии правил, принципиальном произволе: чтобы игра была по их меняющимся правилам и притом никогда не кончалась. Ведь награда за игру – это уже не игра, а реальность. Но они не признают ее.

Если настоящие футбольные команды за плохую игру разгоняют, если настоящих музыкантов освистывают, то модернистов это не касается. Их игра – во второй реальности. Их игра, их «миссия» – только в их воображении. Ее правила не зависят ни от Закона Божия, ни от законов истинного земного искусства.

Для человека, не потерявшего здравый ум, вся их деятельность безумна – и с духовных, и с мирских позиций.

Когда человек не имеет истинного страха Божия в предстоянии пред Невидимым, но, напротив, подчиняет своим мнениям, идеологемам и мифам картину окружающего его изнутри и извне мира, тогда, как сказано в Апокалипсисе, Небо скрывается от него, свиваясь «яко свиток» (Откр. 6:14).

Верующий оправдан Премудростью Божией, оправдан Искупителем. Он припадает ко Христу в полной нищете и немощи, будучи «гол как сокол».

Играющие же в веру, находясь в этой «ролевой игре», «тренинге», чтобы не обнажить перед собой независящую от них Реальность и не обнаружить своего безумия в противостоянии ей, вынуждены идти в безумии до конца: создавать целостную, герметичную и закрытую для разумной критики систему новой религии самоспасения. Ее адепт не оправдывается перед Богом, не ищет оправдания от Него, глаголя: «благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим» (Пс. 118:12), а сам оправдывает свою «премудрость», ставя идола своего коллективистского «я» на Его место.

В. П.