Политический гностицизм. Вводная лекция

Представляю читателям вводную лекцию из цикла «Политический гностицизм». Лекторий организован и проводится исследовательской группой «Два града».

Мы намерены познакомить читателей с вопросами современной политики в их соотношении с православным христианством. Всему циклу дано название «Политический гностицизм», который возникает в Новое время и является политической теологией, то есть псевдорелигиозным и антихристианским мировым движением.

В нашей вводной лекции расскажем об общем плане лектория, предложим обзор основных тем и расскажем о порядке их изложения. Во второй половине лекции мы расскажем о том, как и почему сегодня православному христианину надо думать и говорить о политике.

Нечто странное

Когда христианин смотрит на этот мир, то смотрит на него через Священное Писание. Он видит, что это очень странный мир, и нелишне выяснить, в каких отношениях он странен.

Христианин живет в странное время, и неплохо было бы знать, что в нем странного и как этому относиться.

Наконец, христианин замечает странности в себе самом и в других. На сцене Нового времени появляется «новый» человек, непохожий на человека из Священного Писания.

Христианин смотрит на безумства общественные и личные и не знает, плакать ему или смеяться. Нет более поразительного контраста, чем между этим миром и собственно Христианством, в котором все на месте, где все расположено в прекрасном порядке.

Христианин должен видеть контраст между тем, что есть, и тем, что было совсем недавно, лет 150 назад. Он должен видеть отличие современного общества и человека от того, каким должно быть общество, каким должен быть человек.

Этот контраст видят многие философы и писатели, но в разной мере поддаются очарованию нового мира. Контраст видят даже творцы нового мира: большие и не очень большие гностики. Но только христианин видит все это и враждует с миром по принципиальным основаниям. Он не хочет быть частью безумства, он знает, в чем оно состоит, и знает, как к нему не принадлежать.

Христианин отличается от всех: разумных и неразумных, малых и великих, – тем, что он не принадлежит к миру. А если принадлежит, то горе ему! И мы призываем его увидеть это, видим это в себе и показываем, где и какие выходы из этого печального положения.

Мы, действительно, не хотим участвовать в делах этого мира, и мы к нему не принадлежим. Мы в нем лишние люди. Иными словами, христианин не принадлежит к миру, а если принадлежит, то борется с этим, потому что знает, в чем он враждует с миром.

Собственно, в этом знании и умении состоит основа и зачаток христианской политической философии. Не искать места в этом мире, в нем не укореняться: вот наш лозунг и пароль. Только христианин видит безумства и из-за этого враждует с миром. Он не хочет успеха в этом мире, он не хочет изменить град земной, а взыскует Града небесного.

Странный мир

Итак, первое, о чем мы поговорим, это странный мир. Даже по наблюдениям людей посторонних Христианству – это мир безумный, безумный и еще раз безумный.

В нем господствует странная политика, не похожая на ту, что была совсем недавно. Политика теперь не действует для единства общества, мира в обществе. Это, напротив, политика разделения, возмущения, вражды, революции.

Наряду с политикой и в связи с ней мы видим промышленный поток развлечений.

И третья часть безумия – это погоня за успехом, которая пронизывает собой все: от политики и искусства до торговли и развлечений.

Самая же главная странность в том, что это мир новый, непохожий на мир прошлый. Где-то около 1500 года возникает новый мир идей, непохожий даже на гуманизм и предвозрождение, даже на средневековые ереси.

Создается гностическая цивилизация, новая цивилизация на новых умственных основаниях. Эта цивилизация глобальная. Она охватывает сегодня и Китай, и США, и Россию. Разные народы и государства присоединялись к ней в разное время. Так, еще 150 лет назад Китай имел свою традиционную цивилизацию.

Гностическая цивилизация имеет три стороны, повторяя устройство древнего языческого строя:

• Идеология, как аналог гражданской теологии.
• Массовая культура, как теология театра.
• Массовая религия, как теология поэтическая.

В этом контексте мы рассматриваем православный модернизм. Модернизм в Православии – это небольшая часть общей картины, разновидность массовой религии.

Наконец, новый мир необычен, потому что возникают антигосударства: США, СССР, гитлеровская Германия. Это уже не просто беспорядок, а беспорядок, отлитый в государственных формах.

Вот каковы, в общих чертах, претензии христианина к современному миру.

Как увидеть странности нового мира?

Как христианин может видеть особенности нового мира? Почему массовая религия – это плохо, почему массовая культура – это плохо?

У нас есть четкий критерий – единовластие как единственный порядок. Если есть на свете какая-то настоящая власть, хотя бы власть отца в семье, она повторяет Божественный порядок мироздания, то, как Бог устроил этот мир.

Все остальное, кроме единовластия, это безвластие и беспорядок: разделение властей, власть толпы, парламентов. В массовой культуре и религии тоже нет истинной власти. Ведь, например, церковная реформа в Русской Церкви это проявление не власти, а безвластия.

Итак, власть и безвластие – вот чем мы измеряем происходящее.

Второй инструмент – это единомыслие. Мы знаем, что все люди призваны к единомыслию. У них один ум и один порядок в головах. Основные понятия внедрены в человека при рождении, а все откровенные истины ему так или иначе проповеданы и открыты для познания через веру.

Вместо единомыслия в нашем обществе мы видим раздор, который принимает форму ложного единомыслия. То есть люди чувствуют, что единомыслия нет, и из практических соображений пытаются достичь единомыслия ложным способом.

Например, митрополит и муфтий собираются и говорят, что у них общие ценности. Вот пример ложного единомыслия: на самом деле единомыслия нет, есть только видимость. И эта видимость используется для создания все большего беспорядка.

Итак, единовластие – это единственная истинная форма власти, а единомыслие, или государственная дружба, есть единственная форма общественного порядка.

В нашем обществе, как мы знаем из истории, сегодня нет власти. Мы знаем, что Российская империя была разрушена в 1917 году, когда была свергнута православная монархия. В добавление к этому мы имеем раздор в обществе, и тогда картина общественного беспорядка становится полной.

Пример с трудовой миграцией

Всех нас удивляет присутствие мигрантов в России, хотя в разных регионах России ситуация отличается. Раньше рост миграции вызывал чуть ли не панику, например, в Москве при мэре Юрии Лужкове. Или вспомним известные опасения, что китайцы занимают пустующие местности в нашей стране. Мы не одобряем панику, как и любое неразумное поведение, но проблема мигрантов вполне реальная, и она видна в цифрах Росстата о числе мигрантов, которые замещают собой убывающее население России.

Если мы начнем рассматривать проблему миграции, то здесь мы различим безвластие. Безвластие состоит в том, что правительство действует не со властию, а допускает общественный распад и даже его провоцирует. Это такое сознательное управление обществом с заведомо неизвестным результатом.

С другой стороны, это проблема духовного мира, дружбы в государстве. У нас с мигрантами нет общего языка, общих чувств, общих интересов, личных и общественных. Значительная часть граждан исключена из государственной дружбы. Таким образом, приток мигрантов в принципе нарушает единомыслие и мир в стране.

Мы видим, как безвластие сочетается в данном случае с раздором в обществе. Из этой иллюстрации также видно, какое место в обществе занимает христианин. Он находится в совершенно эксцентрическом положении.

Он признает власть: «Нет власти не от Бога» (Рим. 13:1). Христианин признает Божественную власть и всю ей подобную власть на земле, и подчиняется ей не за страх, а за совесть. И вот, когда он ищет гражданскую власть, которой он мог бы подчиняться, то ее не обнаруживает. Он подчиняется, а власти нет.

Христианин – это также образцовый носитель единомыслия. У него здравый ум, и он единомысленен с разумными людьми, но с неразумными христианин находится в непреодолимой вражде.

В самом деле: общественную вражду между духовно больными лицами, например, либералами и коммунистами, магометанскими и православными экуменистами, можно как-то замазать, направить в «цивилизованное русло». А вражда между разумом и глупостью совершенно непреодолима общественными средствами. Следовательно, в развращенном обществе христианин будет не наилучшим гражданином, а наоборот, самым дурным.

Странное время

Для полноты описания нам нужно упомянуть и о странном времени. Это странное, Новое время возникло как бы ниоткуда. Где-то на середине второго тысячелетия по Рождестве Христовом начинают происходить разные удивительные события: открытие Америки, изгнание евреев из Испании, кругосветное путешествие Магеллана, Реформация и т.п.

Все эти события особым образом меняют мир. Теперь события идут иначе, с другой скоростью и в другой последовательности, чем прежде.

Мы дожили до какого-то туманного времени. Мгла покрывает умы. В одних видишь неожиданное, в других не видишь ожидаемого.

Свт. Филарет Московский

---

Наше туманное время – время Отступления, а если сказать точнее, время Отступления человечества от Бога. Этот процесс мы наблюдаем и находимся внутри него.

Странный человек

Мы говорили о странном времени и о странном мире. Но ни время, ни мир не делают человека. Нет никакой причины, чтобы время говорило человеку, каким ему быть. Христианин, да и любой разумный человек, не может с этим согласиться, он должен этому сопротивляться.

Он знает, что есть власть и что он должен подчиняться Божественной власти и властям, от Бога поставленным. Он знает, что должен быть единомыслен со всеми разумными людьми, а, например, с еретиками он не должен быть единомыслен.

Итак, все, о чем мы говорили: странный мир и странное время, новый мир и новое время, – суммируется в понятии нового человека, который представляет собой самое странное, что только можно себе представить.

Рождается необычный человек, от которого происходят все прочие странности, и мы можем описать этого нового человека. Это конкретно тот, кто обладает патологическим сознанием и объясняется на патологической речи.

Его сознание патологическое, то есть больное. Оно больно духовными болезнями, которые мы можем перечислить.

Главная из этих болезней – особый механизм мысли, который мы называем гностицизмом или гнозисом. Гнозис это познание через смешение, и мы его сегодня наблюдаем всюду в умах.

Например, исчезло прежнее разделение образа жизни на созерцательный и деятельный. У нас монахи занимаются мирской деятельностью, а миряне думают о себе, что ведут духовный образ жизни. У нас всё-всё перепуталось, и это при том, что нет уже ни того, ни другого образа жизни, каким он должен быть.

Гнозис есть механическое (бессознательное) познание через смешение нравственное, смешение предметов и смешение категорий.

Смешение нравственное: добра и зла, благого и злого.

Смешение предметов, например, Церкви и мира. Между ними не видят различия, не видят противоречия, отсюда произошла Церковная реформа и обмирщение как стратегия. Но есть движение и в обратную сторону: идет одухотворение общества, когда оно в патологическом смысле становится духовным. Например, люди уже не просто проходят свой жизненный путь, а «служат идеалам», ищут и находят «смысл жизни».

Наконец, гнозис это смешение категорий, например, единичного и общего, личности и общества. Это заблуждение рождает одновременно индивидуализм и коллективизм нашего общества.

Устройство нового человека

Новый человек существует в двух разных видах, функциях, и это отражает устройство патологического сознания.

С одной стороны, он идеолог, человек, действующий со властью, опять же в патологическом смысле. Он внушает идеи, руководит сознанием, зажигает людей, ведет за собой. Это господствующая часть общества и сознания.

На месте слушающего и повинующегося тоже стоит новый человек, его разновидность: частный человек.

Христианин не может быть идеологом и должен всеми силами сопротивляться своему превращению в частного человека.

Вывод

Всюду мы наблюдаем отсутствие порядка, странную расстроенность в совершенно определенных отношениях. И мы намерены в нашем лектории «Политический гностицизм» исследовать эту расстроенность.

Три основные темы нашего лектория:

• Новый мир,
• Новое время,
• Новый человек.

Почему надо думать и говорить о политике

Теперь мы можем попытаться ответить на вопрос о том, почему нужно думать и говорить о политике.

Мне уже доводилось говорить об этом.

Первое, что отличает политику, это ее актуальность, острый интерес. В России, сопредельных странах и по всему миру происходят могучие сдвиги, потрясения, в том числе санитарно-политические, прямые военные столкновения и прочие катаклизмы.

Несмотря на это, нас должен звать к исследованию политики не праздный интерес, не любопытство, а готовность участвовать на стороне справедливой, если вообще она есть. Есть такие конфликты, в которых трудно выбрать какую-то сторону. И есть такие конфликты, в которых христианин должен принять участие. Но решается это на уровне нравственно и рационально высоком.

Участие в политике – это не вопрос эмоциональной вовлеченности. Говорить о политике нужно, потому что мы видим духовные болезни в себе и в окружающих нас людях.

Прежде всего мы наблюдаем неграмотность, как особую духовную болезнь. То есть люди ничего не знают о политике, они не знают, откуда взялась процедура выборов, какова реальная структура власти в их стране и т.д.

С другой стороны, публика сегодня много знает о политике и готова о ней свободно рассуждать. И это уже болезнь всезнайства.

Наконец, более всего похожа на духовную позиция тех христиан, которые думают, что политика не имеет значения. Это, например, уранополиты, с точки зрения которых Христианство может существовать безразлично при всех обществах и при всех режимах. Христианин должен извлекать из любой политической ситуации миссионерскую выгоду.

Все эти отношения: неграмотность, всезнайство и безразличие, – показывают нам, что о политике следует говорить, и говорить по ее существу, а не с точки зрения выгоды и не ради удовлетворения любопытства.

За этими ошибками, за незнанием того, что такое политика, и невниманием к тому, что такое политика, стоят конкретные духовные болезни. Например, такова неграмотность в духовных вопросах. А вопросы политики, то есть о том, как должно быть устроено общество, это вопросы духовные.

Всезнайство состоит в том, что у человека есть наработанные представления. Он сам готов перестать быть простым человеком и становится своего рода идеологом, скажем, политического монархизма. Такое всезнайство это просто глупость.

Наконец, безразличие к вопросам политики означает, что люди видят не всю духовную реальность.

От этих всех ошибок: неграмотности, всезнайства и равнодушия, – происходит то, что люди, христиане, бессознательно следуют приказам идеологов. Это особого рода приказы, которые мы тоже называем «гностическими».

Христианин становится игрушкой идеологов, пропагандистов. Он спрашивает: «А почему нельзя ходить на демонстрации?» «Почему нельзя свергать режим Александра Григорьевича Лукашенко?»

Он, не задумываясь, участвует в политике, даже когда он к ней равнодушен. Он говорит: «Политика – это не важно, и поэтому можно делать все, что угодно», и после этого едет выступать в прокремлевские летние лагеря, идеологические по своей сути. Такой христианин в своих реакциях не отличается от обычного частного гражданина, но довольно сильно отличается от христианина, каким он должен быть.

Итак, нам недостает политической грамотности по причинам владеющих нами глупости, неграмотности и бессознательности.

Для чего нам нужна политическая грамотность? Не для того, чтобы самим участвовать в политике, конечно. Нам это нужно ради истины, ради того, чтобы в нас утверждалось представление о порядке: о Божественном порядке, о том, какой порядок Бог хочет видеть в нашем обществе, в конце концов, в нашей душе.

Выступают же христиане за порядок в душе, за порядок нравственный, выступают против безнравственности и абортов. И они выступают за порядок в мыслях о мироздании, возражают против учения об эволюции. Так почему же порядок в обществе человеческом мы считаем не важным?

Мы ведь гораздо в большей мере живем в государстве, чем в природе.

Ну и наконец, нельзя христианам находиться в бессознательном состоянии. Иначе мы будем брать грех на душу, участвуя в том, от чего должны находиться наиболее далеко.

Итак, на вопрос: «Нужно ли думать о политике?», мы должны ответить: «Да, думать надо, и не как попало, а определенно». Здесь невозможен плюрализм идеологий, вопреки тому, что нам говорят сторонники ложного единомыслия типа Владимира Легойды.

Не может быть многочисленных ответов на вопрос о том, каков должен быть общественный порядок. И вот этот вопрос мы предлагаем исследовать в нашем интернет-лектории, темой которого является политический гностицизм.

Роман Вершилло