Возражения против политики правды

Против политики правды можно выдвинуть много возражений, в основном, со стороны политического православия, собственно православного модернизма.

Так политика правды не по своей воле оказывается предметом спора и нападения, и не уклоняется от этого. Представьте себе, насколько скромность политики правды противна для тех, кто и в Церкви ищет влияния на лица и массы, стремится к рационально рассчитанному успеху!

Впрочем, христианин все равно не становится участником гностической политики. Политическое православие нападает на его душу как искушение, сеет в нем сомнение в правде.

Мы говорили, что политика правды предполагает знание правды. Поэтому мы предпримем попытку найти здравое зерно в возражениях против политики правды. В результате, мы, возможно, лучше узнаем, что она такое.

Бездействие политики правды

Главное возражение против политики правды состоит в том, что она призывает к бездействию и ненасилию, чуть ли не буддийскому недеянию.

Политика правды, с ее отстраненностью, выглядит неуместной. Сегодня электронные СМИ, средства связи и платежные системы предоставляют частному человеку неограниченные возможности, обеспечивают мобильность по типу бесплотных духов.

50 лет назад в распоряжении инакомыслящих были разве что ручка, бумага, пишущая машинка и, в лучшем случае, ксерокс. Сегодня частный человек с помощью компьютера и смартфона может перед лицом всего мира благотворить, писать и подписывать письма протеста, объединяться с себе подобными, создавать СМИ, писать комментарии.

Я не стану сейчас исследовать духовную природу новой мобильности и новой иммобильности. Могу лишь указать на то, что эти возможности являются иллюзорными в моральном смысле. Нас пьянят возможности, а не действительность. Поэтому надо непрестанно испытывать, в чем именно следует участвовать, а от чего отстраняться.

Не участвовать

Призывая не участвовать в Церковной реформе и антигосударственных протестах, в развлечениях и политике, мы исходим не из принципа недеяния. Мы по большей части не видим безопасного (в духовном смысле) способа действования. Нет дороги – и мы стоим.

Вот возьмите экуменическую молитву. В ней нельзя участвовать, потому что так написано в Книге правил. Но ведь и в светской молитве тоже нельзя участвовать. Государственные и общественные ритуалы – это тоже род молитвы. Недопустимо поклоняться Вечному огню, хотя бы и в совершенно мирском смысле.

Теперь представьте себе: сколько светских ритуалов политической религии вокруг нас! А ведь многие мы даже не замечаем, участвуя в них по привычке.

Значит, больше нельзя отмечать День прилета птиц и посадку первого дерева в аллее, участвовать в выборах и демонстрациях, выступать на митингах, благословлять концерты и спортивные соревнования.

Сознательная христианская жизнь резко сужает круг допустимых действий и целых профессий. Лишь изредка появляется возможность сделать что-либо в общественном поле. Надо видеть положение вещей, и размышлять над тем, почему так обстоят дела, и со спокойствием выслушивать обвинения в трусости и лености.

Тот, кто отстраняется от участия в светских ритуалах, выглядит нелояльным по отношению к власти или оппозиции. И это еще одно обвинение, которое надо отвергать в принципе. Наша лояльность другого рода, и она навсегда останется непонятной участникам современной политической борьбы.

Боремся ли мы с модернизмом?

Мы по привычке говорим, что боремся с модернизмом, Церковной реформой, ересями и сектами. Следовало бы подробнее исследовать, что же происходит, когда мы сталкиваемся с модернистами, спорим с ними.

Хотелось бы надеяться, что в этих спорах мы сами стоим пред Лицем Божиим. А это значит, что мы не соревнуемся с модернистами за власть и влияние в Церкви, а говорим правду как слова Божии (1 Петр. 4:11). Мы не участвуем в информационной войне и не занимаемся контрпропагандой, не ввязываемся в соперничество между разными мнениями.

Все вместе это означает, что христианин побеждает ложь даже тогда, когда бывает побежден в споре и в борьбе за власть. И, наоборот, христианину грозит поражение, даже когда он одерживает победу.

Церковная жизнь течет поверх человеческих расчетов.

Вот как идет борьба с модернизмом: без всякого ажиотажа на трибунах, без поражений для правой стороны.

В этом смысле самое важное происходит незаметно, в частной жизни. И здесь христианина подстерегает обвинение в том, что он борется с Церковью.

Боремся ли мы с Церковью?

Антимодернизм тоже борется против Церкви, как и модернизм, – говорит один наш критик. Интересно, но он в чем-то прав. Мы не участвуем в борьбе за власть и влияние, мы бессильны и безвластны. В то же время мы постоянно, хотя и неэффективно, критикуем лица, документы, Церковную реформу как таковую.

Современная иерархия полностью законна, и мы нисколько не оспариваем власть управления и учения. Но пользуется она властью, чтобы противоречить предыдущей истории Православной Церкви, и так впадает в противоречия сама с собой.

Власть реформаторов – это безвластие, когда каждый следует своей воле к власти и ничем в этом не ограничен. Отсюда такая роль мирян, как чувствуют конформисты и бунтовщики. Сегодня власть в Церкви зависит от мирян, от их конформности со всем, что говорит иерархия. Но и это тоже недостижимо, как любая тоталитарная утопия.

Чтобы «не бороться с Церковью», мирянин должен не писать ничего на «Антимодернизме». Но этого мало. Он не должен внутренне и внешне выражать какое-либо несогласие, как-либо уклоняться от участия в реформе Церкви. Он обязан даже в мыслях соглашаться со всем, что говорит и делает иерархия сейчас. Но даже в этом случае он не будет в мире с Церковью, потому что никто не может приспособиться к беспорядку, создаваемому Церковной реформой.

Вот в чем мы не участвуем, и не напоказ, без расчета на удобство и успех. Политика правды – это единственный непротиворечивый ответ на беспорядок в обществе и Церкви. Только так мы противоречим не Богу, а только миру политики и лжи.

Конечно, для политики силы все будет «политикой». Что бы ты ни делал, твои действия всегда будут борьбой за власть, хочешь ты этого или нет. И это тоже надо принимать со смирением, переносить все, что нам уготовили представители политики силы.

Наконец, рассудим о том,

откуда берутся возражения против политики правды.

Не сразу понятно, почему политика правды вызывает столько возражений. Мы говорили о ее скромности, о том, что она всегда на своем месте и не покушается на чужое. В наше время она в политическом смысле находится нигде. Она незаметна и социально бездейственна. Она даже не интересуется ходом борьбы за Патриарший престол, хотя это входит в обязанности современного православного.

В мире, где идет постоянная борьба за чужое место, за власть над умами и сердцами, политика правды занимает ни для кого не завидное место. Она судит мир, даже когда молчит, даже когда она стерта с лица земли.

То, что христианин находится на своем месте, а место его – пред очами Божиими, раздражает сильнее самой яростной провокации. Вы мне скажете: кого раздражает? как раздражает? Больше похоже на то, что в современном мире о вас и о вашем Боге никто не знает и это нисколько не заботит сильных мира сего.

На это я отвечу, что политика правды раздражает глупца во мне самом.

На стороне политики правды: Правда, знание Правды, смирение перед Ней, страх Господень.

Роман Вершилло