Политика и Церковь

В мире борются не только противунаправленные воли к власти. Друг против друга воинствуют христианский ум и воля к власти.

Уйти от такого открытого и тотального противостояния хотели бы многие христиане. Они хотят сохранить и свою веру, и свою волю к власти.

Например, на чьей стороне сегодня православные модернисты: России или Запада? И там, и там. Они в меру своих сил обслуживают соперничающие воли к власти, то есть в каждом случае свою волю.

Модернист повернут к власти, он ориентирован как компас на более сильное магнитное поле. Он либо следует за властью, либо столь же бессознательно ей противится. Ум же ему нужен для расчета: выгодно следовать власти или ей противиться, и как это в том и в ином случае оправдать.

Ум отказывает прежде совести

При этом ум, как правило, отказывает прежде совести. Например, совесть подсказывает, что убивать нехорошо. А ум уже не объясняет, что война это не убийство. Война – это нечто совсем другое.

Или совесть подсказывает, что Россия права в нынешнем конфликте, а ум предлагает подкрепить свидетельство совести идеологией или простым конформизмом.

В общем, модернист – плохой гражданин, а часто преступник, потому что он следует за властью только до тех пор, пока она соответствует его воле к власти.

Реакция на войну

Война есть наивысшее общественное бедствие, которое может постигнуть человека. Самый же страшный вид войны – война гражданская.

Мы неслучайно упомянули слово «страх». Война вызывает страх, и он совершенно естественен и законен. Если это не страх за себя, то – за других. Тем самым человек показывает, что у него доброе сердце, способное сострадать другим, само не испытывая боли.

Еще одна возможная реакция – мудрость. Мудрец видит в войне обнаженные условия человеческого существования: бедность, болезнь и смерть. Мудрость говорит, что мы всегда живем в этих условиях, и в никаких других. История есть «цепь злодейств» (Г.Р. Державин). Cщмч. Виктор Глазовский говорит о «сей жизни-погибели».

Совершенная мудрость освобождает от страха, но много ли таких совершенных, у кого мудрость сочеталась с любовью?

Как отличить христианина от модерниста?

Как мы отличим модерниста от православного? Он судит о войне по побочным, несущественным признакам, несущественным не только для военного времени, а вообще.

Модернист не хочет видеть происходящее с ним и вокруг него таким, каково оно есть на самом деле. Во время операции на Украине все еще развлекаешься литургической реформой? Подписан на группу «Православные шутят»? Продолжаешь редакционную политику «только хороших новостей»? С тобой все ясно.

Как обстоят дела

Напомним для контраста, как обстоят дела на самом деле, а не с чьей-либо точки зрения.

Есть Божий мир. В нем порядок природы нерушимо хранится таким, как ее создал Бог. Вся тварь повинуется Христу, оставаясь всегда в своих границах.

Есть мир духовный со своими законами: Божественный сверхъестественный порядок. Ему подчиняются только христиане.

Наряду с этими двумя видами порядка мы видим беспорядок в обществе, в том числе в нашем, российском.

От того, что люди создали беспорядок, власть Бога не уменьшилась. Человеку всё так же не позволено творить на земле преступления и чудеса по своему усмотрению, своими силами спасаться или по своей воле погибать. Беспорядок в обществе и мировой политике говорит лишь о крайней развращенности и неверии идеологов и ими одурманенных простых людей.

Создав беспорядок в светском обществе, некоторые люди пытаются вмешаться в сверхъестественный порядок и навести там свои порядки. Этих людей мы называем православными модернистами.

Малый порядок в обществе и Церкви

Идеологи не могут жить без правил, без планов на будущее. В меру своего развращения и неверия они создают малый порядок в обществе и в Церкви.

Первый признак малого порядка состоит в его закрытости от Божьего мира, тварного и духовного.

Второй признак малого порядка – непризнание реальности, полное или частичное.

Почему христианин отказывается видеть, что в Православной Церкви победил модернизм? Свидетельства об этом поступают каждый день. Да их накопилось гораздо больше, чем может вместить один человек!

Почему бы христианину не думать о политике?

Почему христианин не видит малого порядка, который сложился в его государстве?

Потому что составили свои понятия (ложные) и неправильно их соединяют. Поэтому даже страдания и смерть не позволяют увидеть вещи, как они есть.

Политика и Церковь

Но модернисты делают больше этого. Они и сами не видят суть вещей, и мешают разглядеть другим. Самым лучшим способом заслонить реальность оказывается малый порядок, человеческий, политический своем существе.

Так и сама Церковь в модернизме, а именно в сергианстве, понимается как светская организация. В такой светской организации, пусть и под наименованием «Церкви», можно закрыться от Божьего мира и от Божественного сверхъестественного порядка. Такая закрытость почитается «спасением», опять же в светском, политическим смысле.

Сщмч. Виктор Глазовский о «малом порядке» в Церкви

Сщмч. Виктор Глазовский говорит о Декларации митр. Сергия (Страгородского):

«Воззвание» есть удаление от истины Спасения. Оно смотрит на спасение как на естественное нравственное совершенствование человека (языческое философское учение о спасении), а для осуществления его, безусловно, необходима внешняя организация. По моему мнению, это заблуждение, которое я обличал в лице Митрополита Сергия и известного Антония Храповицкого еще в 1912 году, предупреждая, что они этим своим ЗАБЛУЖДЕНИЕМ ПОТРЯСУТ Церковь Православную… В силу этого своего заблуждения, они не могут МЫСЛИТЬ Церковь без внешней организации.

Для «спасения» митр. Сергию (Страгородскому) нужна Церковь как внешняя организация. Ради создания такой организации митр. Сергий решил пойти на компромисс с советской властью.

Сщмч. Виктор объясняет далее:

Они не могут МЫСЛИТЬ Церковь без внешней организации, а так как власть СССР, как гражданская политическая организация, в этих отношениях для них не приемлема (стесняла их внешнюю различную деятельность, умаляла внешнее их положение), то вполне возможно и их противодействие этой власти; а потом они раскаялись в этом, сознали свою ошибку, или, вернее, БЕСПОЛЕЗНОСТЬ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ.

Митр. Сергий рассудил, что советская власть сильна и установилась надолго. В этом состояла пресловутая мудрость митр. Сергия.

Сщмч. Виктор показывает, как модернизм сочетает в своей программе обмирщение и самоспасение.

Во что мы веруем?

А как обстоят дела на самом деле? В какие истины мы верим?

Мы веруем, что спасение во Христе Иисусе Благодатию Божией; эта Благодать Божия присуща только Православной Церкви и преподается нам через Св. Таинства, и что сама Церковь есть Дом вечного благодатного спасения от сей жизни-погибели, а не внешняя какая-либо организация политическая. Как благодатный Союз верующих, Церковь может не иметь и не должна иметь никакой политической организации среди своих членов (католическая церковь учит иначе), которые как граждане имеют одну общую для всех политическую гражданскую организацию, по которой они находятся в зависимости от гражданской власти.

Православные христиане отвергают и обмирщение Церкви, и гностическую политику, как самоспасение. Они спасаются благодатью Божией, а как граждане находятся в зависимости от гражданской власти.

Роман Вершилло