Померанц Григорий Соломонович

(1918-2013) – культуролог и публицист. Иррационалист, мистик-атеист.

В 1940 г. окончил Институт философии, литературы и искусства (ИФЛИ) по отделению русской литературы, специалист по Ф.М. Достоевскому. В 1940/41-м учебном году читал лекции в Тульском пединституте.

Осенью 1942 г. вступает в компартию и становится комсоргом управления дивизии.

В 1949 г. арестован по обвинению в антисоветской деятельности, осужден на 5 лет. В лагере до 1953 г., реабилитирован в 1956 г. Работал библиографом в ИНИОН РАН. Автор статей в советской научной печати по востоковедению и сравнительной культурологии, выступает с докладами и лекциями в научных учреждениях и ВУЗах.

Участник диссидентского движения, активный автор самиздата.

В 1959-60 гг. вокруг Г.П. образуется полуподпольный философско-исторический и политэкономический семинар. Среди участников В.Н. Осипов.

Участник самиздатского сборника “Феникс-66” (статьи “Квадрильон” и “Нравственный облик исторической личности”). Публикуется в эмигрантской печати (“Грани”, “Континент”, “Синтаксис”). Во второй пол. 1970-х гг. Г.П. близок к редакции самиздатского неокоммунистического журнала “Поиски” (П. Егидес, Р. Лерт, Г. Павловский).

Благодаря публицистике А.И. Солженицына Г.П. заслуженно стал воплощением советского “плюралиста” и беспочвенного “образованца”.

После “перестройки” Г.П. активно издается, выступает с докладами и лекционными курсами, в том числе в РГГУ, “Университете истории культур”. Член Русского ПЕН-Центра.

________________

В своих сочинениях Г.П. исповедует иррационализм и нравственный и идейный плюрализм. Г.П. так описывает свою эволюцию: Я начал комментировать Достоевского по Марксу, а закончил толкованием Маркса по Достоевскому, т.е. пришел к тому, откуда вышел.

В основном Г.П. остается верен кругу марксистских идей, дополнив их внеконфессиональным мистицизмом в духе движения New Age. Здесь встречаются отчетливые рецидивы марксистского гностицизма, в частности, учение о прогрессе, “лучшем будущем” и соответствующем этому “светлому будущему” “новом человеке”: Во всех примитивных и архаических религиях старое лучше нового (сравните: «старое доброе время»). В еврейском мессианизме, в головах странников, оторванных от земли предков, торжество добра переместилось в будущее. Но только в христианстве идея лучшего будущего (для всех племен и народов) слилась с идеей нового, преображенного человека, человека, которого прежде не было.

В духе Л. Фейербаха Г.П. пишет: Богопознание есть открытие не видимой на поверхности и потому всегда неведомой глубины естественного — своей собственной глубины. Эта “глубина” – не Христианский Бог-Троица, поскольку в учении Г.П. Бог вообще не явление, не предмет, не отдельность. Бог есть наша собственная Суть. Наша и всего мироздания одновременно.

Собственно религиозная составляющая воззрений Г.П. близка к холизму New Age, когда утверждается, что в основе всех религий лежит одна и та же иррациональная “глубина”, совпадающая с единой природой вещей: Богопознание — поиск реальности, в которой все мы составляем единое целое. Есть ли оно, это целое, не расчлененное на части, то, от чего мы не можем отделиться, не умерев? Если мы ответили на этот вопрос «да» — тогда для нас есть Бог. У Бытия есть общий центр. Мы открыли его внутри себя и, открыв его, перестали быть только собой, а причастились всему мировому целому.

С этой точки зрения все догматические истины веры являются несущественными, поскольку “глубина” доступна лишь абсолютному плюрализму: Критерий истины — в обретении этой глубины, сверхличной и сверхпредметной, единой для всех. И всякое стремление сделать этот критерий общим аршином, которым измеряют внешние предметы, или частной, произвольно субъективной мерой — является духовным искажением, отходом от богопознания.

Настаивать на истинности догматов – это “фундаментализм”, с которым Г.П. активно полемизирует. Религия, которая считает себя саму единственным подлинником, оказывается в тупике. Она не Путь и не Дверь.

Как иррационалист, Г.П. призывает людей не быть рабами своего ума, потому что ум несет в себе опечатки неизменных догматических истин: Сегодняшнее непосредственное чувство истины выше вчерашнего, воплощенного в слове, в законе. Важно, что человек перестает быть рабом созданий своего собственного ума. Этот бунт против разума и истины Г.П. приписывает учению Христа: Дух человеческий ставит Он выше всех авторитетов, вековых установлений, законов. Он напоминает людям о том, что законы творились духом, который внутри них самих, и призывает людей к высокой творческой свободе.

Исходя из этих воззрений, Г.П. является сторонником безбрежного экуменизма, либерализма и, главным образом, борется с “национализмом” и “фундаментализмом”, который видит в любом уклонении от исповедания “глубины”.

Альтернативой “фундаментализму” является иррационализм, который сближает Г.П. с представителями богословского модернизма. Митрополит Антоний Сурожский в своем выступлении в Париже в 1974 году дал очень интересную формулировку: христианин должен следовать не принципам, а божьему следу. Божий след пересекает все принципы: этические, правовые, философские и богословские. Надо укорениться в Боге и идти по Божьему следу.

Или такой тезис: Понимание многогранности истины противоречит фундаментализму – иудейскому, христианскому и мусульманскому, но оно не противоречит Христу. Его (Христа) отношение к законам и принципам – скорее индийское, чем иудейское или византийское. Он свято почитал Моисея и смело отступал от него всякий раз, когда буква традиции становилась нравственным абсурдом. Так же относится к традиции и Антоний Сурожский. Его учение о Божьем следе – соль, которую можно выпарить из рассказов о поведении Христа, столкнувшегося с Законом.

Г.П. использует идеи Г.П. Федотова, Н.А. Бердяева и др. модернистов, беспорядочно воспроизводя модернистские клише “богословия иконы”, синергизма и т.п. Г.П. близки митр. Антоний Сурожский с его религиозным индифферентизмом и холизм о. Александра Шмемана.

Г.П. особенно привлекают антирелигиозные мотивы в богословском модернизме: Фальшь религии протоиерей Шмеман обличает почти на каждой странице своих дневников. В рамках атеистического мистицизма он легко находит общий язык, например, с о. Георгием Чистяковым: Я помню разговор, в котором участвовало несколько человек – там были и другие священники, но запомнил я о. Георгия, я бросил реплику: “Ну, что ужасного было в несторианстве?!” На что о. Георгий ответил: “А что ужасного было в монофизитстве?”

Г.П. учит о Символе веры: Какое нагромождение византийских изощрений ума там, где в Евангелии ничего подобного нет.

В рамках атеизма Г.П. все религиозные вопросы являются открытыми. Он хвалит “Дневники” о.А. Шмемана – это блестящее создание человеческого ума, где вы живете в мире творческого переживания вопросов, оставшихся до сих пор не решенными в мировом религиозном сознании.

Был дружен с о. Александром Менем, с которым Г.П. сближал экуменизм и радикальный либерализм. О.А. Мень участвовал в написании книги Г.П. “Великие религии мира”. Из более молодого поколения модернистов Г.П. выделяет С.С. Аверинцева, сожалея о том, что Сережа хотел реформ и даже очень серьезных реформ, хотел изменить рамки догм, но не отбросить их вовсе, в отличие от митр. Антония Сурожского; а также о. Вениамина (Новика) (сознательно стремится к христианской демократии) и о. Георгия Чистякова (один из очень немногих духовных мыслителей, которые остались в нашей стране).

О нем

Вершилло Р.А. С христианской точки зрения

Основные труды

Квадрильон // Грани. 1967. № 64. С. 150-166

О роли нравственного облика личности в жизни исторического коллектива // Грани. 1968. № 67. С. 134-143

Человек без прилагательного // Грани. 1970. № 77. С. 171—198

Неопубликованное: Большие и маленькие эссе. Публицистика (1972) издательство “Посев”

О сущности религии. Коммунисты и религия: (Из выступления философа Г. Померанца на дискуссии в Институте народов Азии) // Политический дневник. Амстердам, 1975. Т. 2: 1965—1970. С. 529—540

Модернизация незападных стран // в сборнике “Самосознание” (1976)

Толстой и Восток // Поиски. 1979. № 1. С. 275—284

Князь Мышкин // Синтаксис. 1981. № 9. С. 112—166

Акафист пошлости // Синтаксис. 1984. № 12. С. 4—54

Сны земли: Раздумья автора (1984)

Стиль полемики // Вестник РСХД. 1984. № 142. С. 288—297

Страстная односторонность и бесстрастие духа: Ст. 1—4 // Страна и мир. 1984. № 1. С. 101—114; № 2. СС. 70—78; № 3. СС. 77—90

Три измерения духа// Страна и мир. 1984. № 9. С. 70—86

Осязанием слепого // Страна и мир. 1987. № 1. С. 107—118; Риск надежды // Синтаксис. 1987. № 20. С. 4—10

Отвернувшееся поколение // Страна и мир. 1988. № 2. С. 42—50

Что сказать Иову?: Вокруг “Жизни и судьбы” Василия Гроссмана // Страна и мир. 1988. № 6. С. 138—151

Плюрализм или империя? // Время и мы. 1988. № 101. С. 155—163

Открытость бездне: Этюды о Ф.М. Достоевском (1989)

Живые и мертвые идеи в сборнике “Погружение в трясину: (Анатомия застоя)” (1991)

Собирание себя (1993)

Выход из транса (1995)

Записки гадкого утенка (1998)

Тринитарное мышление и современность (2000)

Великие религии мира (1995)

Источники

Лифшиц М. Осторожно — человечество // Литературная газета. 1967. 15 февраля

Солженицын А.И. Образованщина // Из-под глыб. Париж, 1974. С. 217-260

Солженицын А.И. Наши плюралисты // Вестник РСХД. 1983. № 139. С. 133—160