6 января на канале «Россия-24» митр. Иларион (Алфеев) отвечал на вопросы.
Митр. Волоколамский Иларион, напомним, председатель Отдела внешних церковных связей, и в соответствии со своей должностью профессионально владеет политической речью.
Для нас ценен ответ митрополита на вопрос о главных событиях и проблемах 2019 года. По его мнению, самой главной проблемой и вызовом для Русской Церкви было “предоставление так называемой «автокефалии» Константинопольским Патриархом группе украинских раскольников”.
Проблема? Вызов?
Как мы видим, митр. Иларион оценивает это необычайно важное событие, и делает это довольно неточно. Почему это “проблема”, почему это “вызов”? Мы ведь не называем “проблемой” и “вызовом”, например, ограбление банка. Раскол – это не проблема ни в каком смысле слова, разве только если мы еще не до конца выяснили: раскол это или нет.
И все-таки эти слова выбраны хотя и автоматически, но и не случайно. Дело в том, что проблема подлежит не суду, а решению. Проблему можно решить. Это как бы вопрос, и стоит над ним хорошенько подумать, как в голову придет тот или иной ответ, прямой или уклончивый.
То же и с известным штампом “вызов“. Это “вызов” не в смысле серии дерзких и выходящих за все человеческие и общественные пределы поступков. Это вызов – а чаще даже многочисленные “вызовы” -, встретившись с которым мы опять же состредотачиваемся и даем ответ.
Так и здесь: в речи митр. Илариона за “вызовом” как повозка за лошадью следует “принятие вызова”:
Этот вызов Русская Православная Церковь приняла с большим смирением и большим достоинством.
А это уже непосредственно пустое выражение. В церковных делах нельзя ни бросить вызов, ни принять. Усомнимся мы и в возможности для Церкви принять вызов “с достоинством”. Так можно сказать о человеке, и человеке новом (Национальный корпус русского языка отмечает это выражение впервые в письме Н.В. Станкевича 1833 года).
Следовательно, слова “проблема”, “вызов” и “достинство” нужны, чтобы показать достоинство не Церкви, а достойные усилия церковных деятелей по решению проблемы и ответу на вызов. То есть, событие произошло ужасное, но не все плохо, все под контролем.
Еще большая консолидация
И вот оптимистический тезис, которым завершает свой ответ митр. Иларион:
Наша Церковь вошла в 2020 год, наверное, еще более консолидированной, еще более крепкой, чем была прежде.
Здесь мы видим, к чему приводит митр. Илариона его неуправляемое говорение. Он и раньше неточно, то есть неверно, говорил о расколе и Церкви. Здесь он прямо заговорил идеологическим языком.
На таком языке: “еще более консолидированный”, “еще более крепкий”, нельзя говорить о Церкви, которая “одно тело и один дух… одна вера, одно крещение” (Еф. 4:4-6). На языке коллективизма невозможно сообщить что-либо истинное о Церкви, а впрочем даже ни о чем, потому что язык коллективизма говорит только о фантомах общности, а не об истинно существующих вещах.
С другой стороны, это же высказывание митр. Илариона содержит в себе обман. Можно ли говорить о еще большей консолидации после известных решений относительно русского языка в богослужении? С 2020 года Русская Церковь официально разделена на русскоязычные и традиционные приходы. Значит, слова о консолидации и крепости не только пустые, но и ложные.
Наконец, после речи неточной и речи ложной мы можем усмотреть в том же отрывке и истинное речение. “Консолидация”, “крепость” и “достоинство” относятся на самом деле к группе реформаторов.
Здесь у нас нет оснований не верить митр. Илариону: реформа Церкви и правда объединила вокруг себя сплоченную и крепкую группу деятелей.
Я попытался исследовать краткое высказывание митр. Илариона, чтобы показать, как интересно действует патологическая речь. Она ничего не сообщает, лжет и говорит правду одновременно.
Роман Вершилло
2 Responses
Есть интересное наблюдение у одного популярного блоггера, как образуются патологические концепты. Оно хоть и не слишком точно, но достаточно образно:
“Просто когда Леонид Яковлевич разговаривает, он передает нам куски какого-то внешнего, слышимого ему одному эфира, с помехами и разрывами. И не утруждает себя пониманием, да и вряд ли в состоянии понять, связаны ли эти куски по смыслу или нет.
У него что-то просвистело между ушей из «Голоса Америки» и «Радио Свобода»: у одного — про «вызов, брошенный Америке», а у другого — про «вооруженную демократическую оппозицию в Сирии». Затем как-то само собой запуталось в извилинах, склеилось и выбежало наружу, шебурша лапками, косенько подмигивая и пугая неопытных читателей.”
«Поистине не только пороки льнут к добродетелям, но и нечестивые рассуждения оказываются так близки к благочестивым, что от малейшего добавления или изъятия легко превращаются одно в другое и смысл слов изменяется на обратный; оттого любое лжеучение носит личину истины для людей неспособных заметить это небольшое изъятие или прибавление. Здесь – хитрая уловка лукавого с его великим искусством обмана. Ведь ложь, недалеко отстоящая от истины, создает двойное заблуждение: поскольку крошечное различие ускользает от большинства, либо ложь принимают за истину, либо истину, по ее близкому соседству с ложью, – за ложь, в обоих случаях совершенно отпадая от истины. » свят. Григорий Палама. Триады в защиту священнобезмолствующих часть 3, ответ 1.