Мир враждует против Истины, и делает это посредством нового человека.
Идеолога, массового человека и, в частности, православного модерниста, – всех их объединяет отказ от разума, очарование абсурдом. В новом обществе абсурд принимает конкретную политическую форму: надо не только поступать абсурдно самому, но надо еще и уничтожить смысл там, где он есть.
Истина тоже враждует против «всего, что в мире» (1 Ин. 2:16), и делает это через посредство христиан, которые участвуют в этой вражде деятельно и разумно. Их деяние соединено с разумом.
При внимательном рассмотрении вражда с миром оказалась довольно сложной политической, философской и духовной проблемой. Приходится затрагивать вопросы порядка вообще, миропорядка, порядка в обществе и порядка сверхъестественного, благодатного.
И разум нам подсказывает, что вражда христиан с миром состоит из многих и понятных частей. Мы участвуем в ней всеми и разными сторонами своей жизни. Христианин – это образцовый гражданин, и он же гражданин, живущий в массовом обществе, которое отрицает принцип гражданства. Мы христиане, и мы же христиане эпохи Отступления. Мы – представители классической культуры, и мы же – люди культурные в национальном смысле, определенным образом образованные. И все это разные стороны, которые надо не путать.
Короче говоря, вражда с миром – истинно христианское направление воли и мысли, но поэтому как раз и нуждающееся во внимательной проверке, в тщательном и глубоком исследовании. Надо уметь враждовать с миром, чтобы не оказаться богопротивником (Деян. 5:39).
Вражда с миром в истории
Церковь всегда враждует с миром, и Апостольское слово тому свидетель. С другой стороны, Христианская вражда с миром имеет историческую природу. Церковь была не согласна с миром язычества и иудаизма. Сегодня она не согласна с миром, вступившим в эпоху Нового времени.
Дополнительно усложняет картину то, что в Новое время возникают независимые мыслители, которые тоже враждуют с миром. Из этого их протеста рождаются великие идеологии, философские направления: например, марксизм, учения Шопенгауэра, Достоевского и Ницше. Из этого мы видим, что не все нонконформисты владеют искусством несогласия, если из их вражды рождаются такие чудовища.
В результате, христиане выступают не только как противники современного мира, но и как противники патологического протеста против современного мира. В противном Христианству лагере мы имеем великих критиков современности и рядовых нигилистов, которые с ненавистным им миром успешно примиряются. С одной стороны, мы враждуем и с Достоевским, и с его эпигонами-модернистами, которые приспособили достоевщину для безмятежного проживания в развращенном обществе, безразлично в западном, восточном или советском.
Христианин не может быть гностиком, хотя бы и самым великим. Гностический бунт с его стороны исключен. Христианину препятствует истинное знание, которого нет у гностиков (у них есть знание, но ложное: 1 Тим. 6:20). У христианина есть Откровение, Священное Писание, и из него он знает про эпоху Отступления. Вот какой разум мы соединяем со своим деянием, так что наша вражда с миром становится разумной и искусно практикуемой.
