3 ноября 2011 г. «Церковный вестник» попросил прокомментировать некоторые статьи принятого Госдумой РФ 01.11.2011 г. закона «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» председателя общественной организации «За жизнь и защиту семейных ценностей» о. Максима Обухова и директора Института демографических исследований Игоря Белобородова.
В этом интервью о. Максим говорит о том, что закон содержит два пункта, которые вызвали в российском обществе самые оживленную дискуссию: это запрещение абортов и суррогатное материнство.
По поводу личного отношения о. Максима к исполнению заповеди «Не убий» мы уже неоднократно писали. Его главный принцип, стратегия и тактика по спасению жизни нерожденных детей в России выражаются в одном слове: «Потом». То, что слово «потом» – это тавтология с «никогда», о. Максим тоже отлично понимает. По всей вероятности, запрещением абортов о. Максим называет предложения комиссии Мизулиной, с участием его самого, внесшей законодательные поправки о принудительных насильственных абортах для несовершеннолетних и недееспособных (поправки к статьям законопроекта 50 и 52 (ч. 3,4).
Согласно закону, если срок беременности не превышает 11 недель, а женщина хочет сделать аборт, ей дается «неделя тишины», то есть 7 дней размышлений перед убийством собственного ребенка. Если срок 12 недель, то – двое суток, – говорит о. Максим.
Однако он умалчивает в своем интервью о возможности выполнения аборта в день обращения, когда правила о так называемой «неделе тишины» не действуют. Почему? Потому что комиссия Мизулиной-Обухова внесла в эту поправку очередное исключение о медицинских показаниях для аборта:
Статья 52 п.6. Запрещается проводить аборт ранее 48 часов с момента обращения женщины в медицинское учреждение по вопросу о проведении аборта, а при сроке беременности до одиннадцати недель – ранее семи суток с момента обращения, за исключением случая, когда медицинское вмешательство неотложно.
А уж восторги Белобородова (Я очень положительно оцениваю то, что беременной женщине перед абортом будет предоставлено время подумать о своем решении) в свете того, что эту поправку пролоббировали фармкампании, заинтересованные в производстве гормонального аборта (мифегин-мифепристон, для удобства осуществления которого и выделен срок 48 часов перед абортом 4-7 недель), можно объяснить лишь необходимостью пиара «хоть маленькой, но победы пролайфа».
Известно, что за эту поправку неоднократно выступала в Госдуме РФ первый заместитель руководителя фракции «Единая Россия», член комитета по охране здоровья Яковлева Т.В. Против нее о. Максим опубликовал пост с комментариями, содержащими грязные матерные и непотребные слова в ее адрес. Так что о. Максим и Белобородов могут спать спокойно, они здесь совершенно не причем. Просто «Единая Россия» договорилась обо всем с проабортным лобби без них. Но их собственные проабортные предложения при этом никто не отменял. Как известно, что написано пером, то не вырубишь топором.
Я очень положительно оцениваю то, что беременной женщине перед абортом будет предоставлено время подумать о своем решении, – заявил «ЦВ» директор Института демографических исследований Игорь Белобородов. – Но, к сожалению, это единственный одобренный депутатами пункт из целого списка поправок, подготовленных ко второму чтению законопроекта группой экспертов и представителей Церкви. Решение вышло половинчатым, в паре с ним должна быть принята и другая норма – снижение самого абортивного срока до 6 недель. Но поскольку к полному отказу от абортов приходится идти поэтапно, то эта мера очень существенна.
Тут цели Обухова-Белобородова и проабортного международного и российского лобби полностью совпадают, так как в «снижении самого абортивного срока до 6 недель» заинтересованны иностранные и российские фармацевтические кампании по производству гормональных детоубийственных пилюль (их можно применять только до 6 недели беременности), а также коммерческие абортарии. Гормональный химический аборт «выпил таблетку – и нет ребенка» значительно дороже всех других видов детоубийства. Кроме того, он не предполагает непосредственного кровавого участия в нем врача-абортмахера.
Наша справка:
Еще в конце 40 гг. XX столетия основательница Международной федерации планирования семьи (МФПС) и борец за политику контроля рождаемости во всем мире Маргарет Зангер была не совсем удовлетворена результатами своей деятельности, так как МФПС не имела удобного и простого в применении инструмента против деторождения. Зангер давно мечтала о гормональной таблетке, которую принимают как лекарство против беременности, как витамины после завтрака. Говоря на языке бизнеса, у нее не было идеального продукта, удобного инструмента для детоубийства. Поэтому в 1951 г. она начинает разворачивать проект по созданию гормональной пилюли против жизни. В 1960 г. департамент ФДА США одобрил производство и распространение первой гормональной таблетки против детей. Один из ее создателей Джон Рокк в 1954 г. заявил, что при изобретении этой пилюли надобность в водородной бомбе отпадет.
Гормональные таблетки против детей появились в России в начале 70-х гг. XX столетия. Но они не стали популярным средством против деторождения из-за очевидных медицинских последствий применения. Однако медикаментозный аборт с помощью гормональной таблетки мифегин-мифепристон распространяется последние 10 лет в России очень успешно, с широкой рекламой в день обращения и со скидками на Рождество и на 8 марта.
Гормональный аборт – детоубийство скрытое под простым принятием таблетки, как будто бы против боли, и осознанное на 100% , так как женщина сама платит за аборт деньги. Маргарет Зангер, которая умерла в 1966 г., сегодня была бы удовлетворена тем фактом, что в России приоритетом борьбы против нежелательной беременности стали реклама и распространение «удобной» гормональной детоубийственной пилюли против детей. Ее идеи живут и побеждают в России.
О.А. Селихова,
директор межрегиональной
общественной организации «Жизнь»
