Процессы патологического сознания

Маленькая книга о больном сознании

Патологическое сознание не остается только номенклатурой «концептов», как продуктов смешения в понятиях. В этом сознании непрерывно происходят беспорядочные, сознательно-бессознательные процессы. ПС соединяет истинные и ложные понятия по своим патологическим правилам и высказывает их на патологическом языке, тоже по неверным, нечеловеческим правилам. Процессы патологического сознания существуют как беспорядочные, эфемерные и вместе с тем стереотипные мыслительные ходы, «общие места», патологическая «топика».

Определение

Процессы патологического сознания можно охарактеризовать

• во-первых, как приемы борьбы человека с истиной в своей душе и в обществе и,
• во-вторых, как оправдание этой борьбы и этих приемов.

Процессы ПС предстают перед нами как методика личного и социального бытования ПС, то есть специфическая методика создания, поддержания и оправдания беспорядка в душе и вокруг.

Каждый процесс целесообразен, нужен как орудие против конкретных истинных понятий, законов мысли и речи, как мотивировка, почему больному сознанию отвратительны истина, нравственность и законы праводействия.

Сами процессы бессознательны и безумны, но оправдание их сознательное. Больное сознание рационально, а, если захочется, то иррационально, истолковывает свои и чужие ложные мысли, чувства и действия.

В свою очередь такое «объяснение» оказывает на носителя ПС гипнотическое, фасцинирующее действие. Тем самым круг замыкается: ошибка – ошибочное оправдание ошибки – ошибочное оправдание такого оправдания и т.д. ad infinitum.

Рационально оправдывать безумие – это же никакой не разум, а безумие вдвойне. Да и цели ПС может устанавливать себе любые, в том числе самые неразумные. Под пользой больное сознание может подразумевать как пользу, так и вред. Оно может увидеть пользу во всем, включая самоистязание и самоубийство.

Типаж носителя ПС точно описывает Герман Мелвилл в лице капитана Ахава:

Где-то в глубине души Ахав… сознавал: все мои поступки здравы, цель и побуждение безумны. Но, не имея власти ни уничтожить, ни изменить, ни избегнуть этого, он долго притворялся перед людьми, да в какой-то мере продолжал притворяться и теперь, но то была лишь видимость, воля его и решимость оставались неизменны.

Смешение как сущность процессов ПС

Сущностью всех процессов ПС является смешение. Иначе говоря, ПС отличается от разумного сознания не материалом для размышлений. И разумное, и неразумное сознание рассуждает об истинном и ложном, добре и зле, справедливом и несправедливом, красивом и некрасивом, полезном и вредном. Патологическое сознание отличается от разумного тем, как и что оно отбирает из общедоступного материала и как потом сочетает то, что отобрало. ПС безошибочно извлекает ложь из истинного и ложного, плохое из хорошего и дурного, уродливое из красивого и уродливого и т.д.

Смешение мыслей, чувств, движений

Как и в концептах, которыми оперирует ПС, в процессах ПС смешаны интеллектуальные, аффективные, иррациональные, двигательные элементы. Здесь в беспорядке смешались лжеощущения, греховные движения, опытное (моторное) познание и говорение, а также всякого рода пограничные элементы.

ПС знает об этом смешении и «осмысливает» то, что происходит внутри него, медитирует над своим нулевым содержанием и теоретизирует без теории. Предел самопознания ПС состоит в том, что носитель ПС понимает, что действует без всякой мысли, из одной лишь воли к противоречию.

Что движет процессами?

Процессы патологического сознания стереотипные, но не свободные. Процессы ПС никогда не бывают вызваны бескорыстной любовью к истине. Они движимы сознанием пользы, извращенного понятия о том, что полезно и что вредно в том числе для самого носителя ПС.

Процессы ПС нужны, в широком смысле, для самооправдания, то есть для «объяснения» любых поступков носителя ПС, хороших и плохих. В движениях души: ощущении, воображении, рассуждении и действии, – абсолютно преобладает принцип полезности, личной (лично порочной) и общественной (выгодной для развращенного общества).

Подчиняя все свои движения пользе, носитель ПС овладевает своим существованием (первый из существенных мотивов ПС).

Уход от преследования

Мы уже сказали, что процессы нужны для борьбы с истиной. Но ведь истина всегда сильнее лжи. Поэтому процессы ПС мы толкуем также как незаконные способы ухода от ответа на страшные вопросы (второй из существенных мотивов ПС).

Оказавшись в необычной и, скажем прямо, страшной ситуации, носитель ПС пытается ею овладеть, прежде всего – практически.

Ведь страшные вопросы пугают своей абстрактностью, которая требует от человека, чтобы он признал:

• ничего нельзя улучшить,
• ничего нельзя ухудшить,
• но с истиной все-таки надо согласиться.

По этой причине для всех процессов ПС характерен иррациональный отказ от абстракции и инстинктивный уход в практику. Например, услышав абстрактное утверждение, спрашивают: «Что будем делать?», то есть отвечают, создавая или воображая практическую ситуацию.

Социальная природа процессов

Такие процессы обнажают социальную природу патологических процессов сознания. Овладевать ситуацией дозволено только тем, кто высказывается от имени управляющего сознания.

Внутри этой ситуации носитель ПС выступает в роли неограниченного властителя, не только действуя свободно, но и владычествуя над значением слов и внедряя авторитетное понимание. В современном обществе тому, кто рассуждает о справедливости, разрешено быть несправедливым. Поборник равенства может узаконивать неравенство и т.д. Казалось бы, проповедник неосуждения сам не должен никого осуждать. Но нет же! Он осуждает, и делает это с увлечением.

Беспорядок

За процессами ПС стоит злая воля к связыванию понятий в беспорядке, вопреки природе понятий, как таковых. Процессы ПС – симптомы духовных болезней, и не только симптомы, но и сами болезни в их разрушительном действии на сознание и общество.

Процессы ПС – это:

• незаконные пути познания, то есть произвольные, ведут куда попало;
• запретные пути познания, то есть запрещенные для сознания разумного;
• направлены на разрушение порядка в личном рассуждении и общественном диалоге.

Процессы и устройство патологического сознания

Процессы ПС отражают устройство этого сознания. В них мы всюду различаем

1. раздвоенность, несамостоятельность управляемого (B-сознания);
2. независимость от истины, присущую управляющему (A-сознанию).

Поэтому не представляется возможным точно различить: внутренние ли это и психические процессы, или внешние и коллективные средства для обустройства в мире сем.

Как исследовать процессы?

Процессы патологического сознания могут быть исследованы, но задача эта, как уже понятно, непростая. Мы уже сталкивались с тем, что концепты не поддаются интроспекции, «включенному наблюдению».

Так же и в процессах ПС. В поступках и словах носителя ПС мы видим как-будто движение мысли, но не можем уловить логику, то есть, собственно, саму мысль.

Мы видим, что ПС методически соединяет и разделяет истинные и ложные понятий, но не можем понять ничего в этом методе, кроме того, что он безумен.

Носитель ПС на наших глазах переходит от мысли к действию, но мы не понимаем, как одно следует из другого.

Хорошо описал это состояние постороннего наблюдателя М.Е. Салтыков-Щедрин на примере либералов эпохи реформ (пенкоснимателей):

Это болото, в котором там и сям мелькают блудящие огоньки. Вот как будто брезжит нечто похожее на мысль; вот кажется, что пенкосниматель карабкается, хочет встать на какую-то точку. А ну-ко еще! еще, милый, еще! – восклицаете вы, мысленно натуживаясь, вслед за пенкоснимателем. И вдруг, хвать-похвать, – туман, то есть бесконечное и лишенное всякого содержания бормотание! И заметьте, что пенкосниматель никогда не обескуражится своим бессилием, никогда не замолчит. Нет, он будет судить и рядить без конца… и дотоле не сочтет себя побежденным, доколе будет сознавать себя способным разевать рот.

С точки зрения разумного сознания, а хотя бы и общественного порядка, процессы ПС необъяснимы. Непонятно, кто, как и на что действует. Следовательно, для исследования ПС нужны особые подходы, впрочем, тоже совершенно традиционные, но все же не те, с помощью которых мы исследуем разумное сознание.

Здесь нам неожиданным образом помогают сами представители патологического сознания. В борьбе с разумным сознанием, государством и Церковью они разработали приемы патологического мышления, методы смешения понятий, остановки мысли и т. д. Распознав их, мы присваиваем их, отнимаем у носителей ПС и делаем орудиями разумного сознания.

Для нас остается загадкой: стоит ли за словами и делами носителя ПС личность, отдельное «Я». Мы не можем удостовериться в смысле его слов и логике их соединения, не можем увериться в искренности его намерений. Но само это служит важным диагностическим методом, который устанавливает то, что мы имеем дело не с ошибкой, а с духовной болезнью, сознанием непобедимо ложным.

Схема движения патологического сознания

Что же мы узнаем с помощью нашей науки, исследующей процессы ПС, как духовные болезни Нового времени?

Прежде всего, мы узнаем, что ПС непобедимо в своей лжи.

ПС необучаемо, даже когда видит свою ошибку, чувствует свою вину и пытается исправиться и оправдаться. ПС отличается от разумного сознания именно тем, что исправление ошибки приводит его к еще большей ошибке, а самооправдание отягчает вину.

Все это, в свою очередь, сообщает нам нечто важное о природе ПС, позволяет различить типическую схему того, как движется ПС внутри и вне себя.

• ПС ставит невыполнимые требования перед сознанием, знанием, чувством, обществом, природой, языком, искусством, культурой. Здесь ПС еще контактирует с реальностью, то есть со страшными вопросами, но, разумеется, патологическим образом.

Пример. Профессор МДА А.И. Осипов сожалеет о том, что многозначность слова препятствует изложению истин о Боге:

Несмотря на продолжающееся весьма интенсивное развитие мышления человека, язык современного человека, как и прежде, не может адекватно выразить не только чувства, ощущения и переживания, но очень часто у него не хватает однозначных, точных понятий и для выражения идей и мыслей. Многозначность понятий и терминов — одно из значительных препятствий на пути межчеловеческого общения и взаимопонимания. Это препятствие во всей силе ощущается и в сфере научно-богословской, особенно в наш экуменический век (Осипов А.И. Спасение – освобождение для мира и справедливости во Христе. Значение Церкви // ЖМП. 1976. № 3. С. 60).

А.И. Осипов является представителем определенной школы православного модернизма (т.н. «нравственного монизма»), но в данном случае предлагает вариацию на общую гностическую, идеологическую тему «недостаточности языка».

Разумеется, для разумного сознания многозначность является достоинством любого языка, служит лучшему объяснению и пониманию. Сама «недостаточность» языка служит пробуждению внимания и, за счет этого, более точному и полному пониманию сказанного.

Итак, наш носитель ПС требует от человеческого языка то, чего в нем нет и быть не может. И это при том, что в языке есть нечто лучшее, чем то, о чем мечтает А.И. Осипов.

• Так как задачи, которые ставит носитель ПС перед собой и перед мирозданием, невыполнимы, то у духовно больного человека возникает бессильный и неутолимый протест, пафос борьбы с условиями человеческого существования и со страшными вопросами, которые Бог ставит перед человеком в истории.

Мнимая «недостаточность языка» заставляет искать, что могло бы заменить собой язык.

• Наконец, ПС предлагает решение проблемы, которое хуже, чем сама проблема.

В случае православных модернистов выходом является обращение к бессловесному человеческому чувству: смирению, сочувствию, состраданию, или же к совместному действию, синергии и т.п.

Конкретно А.И. Осипов видит выход в смирении, то есть в воздержании от суждения. При этом сам он не избегает пользоваться человеческой речью, проявляет во многих случаях нечеловеческую гордость, высказывая нечестивые суждения о Боге, Его Промысле и о Церкви.

Как мы видим, обращение в самой речи к чему-либо помимо слова разрушает и чувство, и слово, но зато открывает путь к любой деятельности. То же можно сказать о проповеди воздержания от суждения, которую мы слышим от людей, решающих все судьбы века, the choice and master spirits of this age (Шекспир. Трагедия «Юлий Цезарь»).

• Далее весь цикл повторяется, потому что отказ от пособия со стороны слова и разума препятствует магическому овладению действительностью и снова нуждается в разрешении через новую порцию патологической речи, через рациональное соразмерение целей и средств, хотя на предыдущем этапе от слова и разума уже отказались. Обычно на этом этапе даже сам носитель ПС обнаруживает, что на каждом шагу противоречит сам себе, но это его нисколько не останавливает, лишний раз показывая, что ПС нечувствительно к противоречию, как мы сказали выше.

На примере процессов ПС мы видим, что ПС – сумеречное сознание, свободно и стереотипно переходящее от бессознательного в сознательное состояние и обратно. ПС намеренно погружается в «софийный» сумрак (см. цитату из о. Павла Флоренского), умеет в него погружаться и любит это дело.

Роман Вершилло

Следующая глава: Классификация процессов патологического сознания