Радионяня для нерожденных

Один из посетителей нашего сайта охарактеризовал наши материалы в целом как демагогию. При этом он оценивает нижеприведенный фрагмент радио-интервью митр. Антония Сурожского Русской службе Би-Би-Си как слова человека думающего, искренне болеющего за человека (может, это покажется кому-то странным), ищущего истину.

Митр. Антоний говорит об абортах:

А иногда бывает чисто безнравственный подход. Например, недавно я читал о том, как чета, в которой мать передавала гемофилию, настаивала, чтобы у них рождались дети, хотя знала, что они будут погибать, но — “мы хотим детей”. В данном случае, конечно, выход был бы не в аборте, а либо в воздержании, либо в противозачаточных средствах, — законных и не представляющих собой никакого уродства.

О.С. С какой точки зрения ты говоришь такие вещи, Владыко: это жалость к человеку, или можно сказать. что это подлинно христианский подход?

М.А. Ты мне ставишь очень трудный вопрос — в том смысле, что я не могу сказать, что я зрелый и совершенный христианин, который может ответить как бы от имени Христова. Могу только сказать, на основании очень теперь длинной жизни, что речь идет не о том, чтобы пересматривать существующие церковные правила; но надо задуматься, при каких условиях они были провозглашены, что люди знали о жизни, о смерти, о зачатии в тот момент, когда были определены те или другие правила. И для меня несомненно, что некоторые правила применимы в той области, в которой они соответствовали знанию. Но когда появляется новое знание, новое понимание, приходится не каноны изменять, а задумываться над тем, в какой мере и в какой полноте мы их можем применять — или имеем право не применять.

И это мы делаем постоянно. Когда человек приходит на исповедь, мы, например, никогда не применяем существующих правил об отлучении от Церкви, о лишении причастия на десятки лет. И не потому, что мы безразлично к этому относимся, а потому, что цель всякого закона и всякого применения закона — спасение человека, помощь ему. Я не могу разделить в себе человека, христианина, епископа, врача. Бывают ситуации, в которых я взял бы на себя ответственность поступить так или иначе, потому что в уродливом мире, в котором мы живем, применять абсолютные идеальные правила — нереально.

Этот текст является иллюстрацией того, как именно думающий, искренне болеющий за человека  автор, одновременно со тщанием и напряжением интеллектуальных сил стремится к уклонению от Истины.

Как изощренно ищет митр. Антоний возможность поступиться Истиной, сохраняя с Ней при этом некоторые деликатные отношения, но только ради самого человека, ни больше, ни меньше. В этом смысле понимаемое утверждение “Цель всякого закона и всякого применения закона — спасение человека, помощь ему” является прямой фальсификацией, поскольку  ни  различение добра и зла, ни Заповедь, ни боязнь согрешить не могут уже “омрачить” тонкого и конечно абсолютно ложного чувства безопасности человеку, вступившему в эту зону комфорта, а по сути – минное поле

Для этого действительно не нужно менять каноны, можно лишь применять их в соответствии с новым знанием о жизни и смерти. А как же быть с Заповедями? Ведь они даны людям Самим Богом, который знает о жизни и смерти все, будучи Владыкой живота и победителем смерти? В этом вопросе митр. Антоний снимает с себя ответственность, так как заранее предупреждает, что не может ответить как совершенный христианин.

Жалость к человеку или подлинное христианство? вопрошает о. С. (о. Сергий Гаккель) своего собеседника. Жалость, конечно жалость, мягкая как пластилин мораль уродливого мира, где абсолютные правила неприменимы, и даже некоторые митрополиты сомневаются в своем христианстве.

Человек , как объект непомерного жаления, навсегда отлучен от Истины безграничной добротой владыки. Заботливая радионяня баюкает рожденных в жизнь вечную взрослых, наводя на них тяжкий духовный сон, и пугает своей ложной добротой нерожденных детей.

Митрополит Антоний признает реальность уродливой и обещает человеку спасение и помощь, но это не та реальность, в которой в любое историческое время живут христиане и не то спасение, которое обещано Богом. В уродливой реальности, описанной в интервью, спасение есть иллюзия того, что суд человеческий и Суд Божий это приблизительно одно и то же. В этой же самой реальности кто-то может предложить нам помолиться за Березовского, печально известный Познер хочет, видите ли, публично сказать Богу “как Вам не стыдно?”, а убийца и нацист Брейвик из пожизненной тюрьмы жалуется на отсутствие увлажнителя воздуха, недостаточное количество масла, которое он может намазать на хлеб, и плохой вид из окна.

Эта радиопередача давно закончилась, но мир по-прежнему льстит человеку, выдавая за поиск Истины полный отказ от Неё.

О.Ю.В.