Search

Семь песен о Боге – миссия своего «я»

«Песни о Боге» как продукт индивидуального творчества никак не вписываются в Христианскую культуру. Подобные вещи всегда отвергались ею как тексты маргинальных сект.

“Семь песен о Боге” – миссия своего «я», вооруженная афонским хором

"Семь песен о Боге" - миссия своего «я», вооруженная афонским хоромПрочитал на РИА «Новости» такой анонс.

Поэт и музыкант Борис Гребенщиков и композитор Андрей Микита создали ораторию “Семь песен о Боге” для солистов, нескольких хоров (из более чем 100 человек) и симфонического оркестра.

“В исполнении оратории участвуют: Российский национальный оркестр, Государственный академический русский хор имени А.В. Свешникова, Московский Синодальный хор, афонский хор “Филафонитэ”, солисты Наира Асатрян и Станислав Мостовой”, – сообщил РИА Новости художественный руководитель проекта, дирижер, заслуженный артист России Алексей Пузаков.

Премьера состоится 20 ноября 2012 года в 19 часов в Большом зале Московской консерватории.

“Семь песен о Боге” – это история поисков современным человеком своей идентичности, цели жизни, история обретения веры и постижения истины. В состав оратории вошли песни Гребенщикова “Господу видней”, “Обещанный день”, “Серебро Господа моего”, “Ещё один раз”, “Сокол”, “Дубровский”, “День радости”. Микита переработал их в жанре оратории, чтобы раскрыть преемственность музыкального и литературного творчества автора в исторической перспективе искусства как средства самовыражения и молитвы.

“Цель проекта – расширить круг ценителей классической музыки, сформировать поле русской музыкальной идентичности, которая может проявлять себя в разных формах выражения, но имеет единый корень. Это попытка кристаллизации культурно-исторической общности, называемой “Русский мир”, – пояснил Пузаков.

По его словам, пилотный релиз песни “Сокол” в ораториальной версии собрал около 40 тысяч просмотров в интернете, что для классической музыки является очень высоким результатом.

Путешествие Бориса Гребенщикова по Афону и его активное включение в церковно-благотворительную деятельность в Греции и в России, а также многолетнее творчество Андрея Микиты в сфере духовной музыки позволило проекту получить одобрение иерархов Русской православной церкви.

Жанр оратории сформировался в XVII веке. “Использовать его для современного проекта позволила глубокая и образная религиозная поэзия Гребенщикова, его искренние музыкальные темы, понятные широкой публике и имеющие корни в интонациях русского романса, канта петровской эпохи, и, как выяснилось в процессе работы, – знаменного распева”, – отметил художественный руководитель проекта.

По его словам, композитор Микита посчитал, что последнее открытие требует включить в партитуру исполнителей с древней певческой традицией – хор византийского пения с Афона. “В результате появился сплав старинных и современных музыкальных приемов, наработанных за четыре века существования жанра”, – добавил Пузаков.

Определение А. Пузакова «Искусство как средство самовыражения и молитвы» поневоле резануло меня. Искусство не есть средство молитвы. Молитва, являясь возношением ума и сердца к Богу, являемое благоговейным словом, есть чистый дар Божий человеку.

Поэтому лишь Церковь может слагать песни и петь о Боге – хоть и с помощью человеческого искусства, но основываясь на Откровении, Духом Святым.

Посему «Песни о Боге» как продукт индивидуального творчества никак не вписываются в Христианскую культуру. Подобные вещи всегда отвергались ею как тексты маргинальных сект.

И – с другой стороны – искусство не есть средство самовыражения! Если это так, то это плохое искусство, псевдоискусство. Искусство есть средство понимания Богом данной реальности, специфическое средство общения людей, то есть – средство выражения не своего падшего «я», но законов этого мира, общих для всех людей нравственных и живых.

Итак, налицо две принципиальные ошибки. Первая – духовная, вторая – земная. Первая в сфере религии, вторая – в сфере культуры.

Увидев далее, что А. Пузаков настойчиво относит ораторию на слова БГ к категории классического искусства, классической музыки, и будучи удивлен этим, я решил предметно ознакомиться с текстами «Семи песен о Боге».

Изучив эти тексты, я сделал выводы. По сути они совпали с предварительным ощущением от анонса. Выводы эти следующие.

Это не миссия христианской истины, так как в текстах «Семи песней о Боге» нет ничего специфически христианского. «Бог» популяризатора «Бхагават-гиты» Бориса Гребенщикова может быть и «Богом в душе» атеистов и «Богом» восточных религий, и даже Люцифером, являющимся, как известно из Писания, в виде ангела светла.

Это миссия синкретического, то есть воображаемого человеком, а не открывшего Себя в Откровении и принятого точной, несомненной и некритичной верою – Православной верою в это Откровение – Бога христиан. И так как Имя Божие произносится в данном контексте всуе, духовный вред от попрания Третьей Заповеди получат все.

Пусть ангелы несут тебя
Дорогой небесных огней
Но не забывай –
Господу видней.

Сегодня самый замечательный день
О нем написано в тысячах книг
Слева небеса, справа пустота
А я иду по проволоке меж них.

серебро Господа моего, серебро Господа
Выше слов, выше звезд, вровень с нашей тоской.

Не плачь, Маша, я здесь,
Не плачь, солнце взойдет,
Не прячь от Бога глаза,
А то как Он нас найдет?

Когда то, что мы сделали выйдет без печали из наших рук
Когда семь разойдутся чтобы не смотреть кто войдёт в круг
Когда белый конь узнает своих подруг
Это значит день радости.

И теперь, когда растаяла пыль под копытами волчьей зари
Талая вода пламя бесконечной зимы
Это ж Господи зрячему видно а для нас повтори
Бог есть свет и в нём нет никакой тьмы
Бог есть свет и в нём нет никакой тьмы.

Произвольное включение слов Писания, равно как и Имя Божие, подчинено здесь нехристианскому контексту (ведь Бог найдет каждого из нас независимо от поднятых нами или опущенных нами глаз!), включается в бредовые тексты об «узнавании белым конем своих подруг» и «летающем над нами аэроплане Дубровского, красивом как иконостас».

Итак, это – не миссия Христианства.

Но это и не миссия классической культуры, так как она апеллирует не к внутреннему общему для всех порядку, а к собственному индивидуальному и произвольному «порядку», то есть к хаосу для «непосвященных». Это не классическое искусство, так как в своем языке, образах и символике оно не смиряет себя обязательностью общих, принятых большой культурой, ориентиров и понятий.

Это либо маргинальная субкультура, либо постмодернизм. Собственно, последний ею и является: это субкультура агрессивного снобизма.

Истинное искусство, классическое искусство не является ни в коем случае миссией себя.

Его содержанием, предметом его повествования является общая для всех реальность.

Сравни: «кант» Гребенщикова:

Дубровский берет ероплан,
Дубровский взлетает наверх.

и – кант XVIII века в известном исполнении Академической капеллы имени Юрлова «Буря море роздымает». Приведем его здесь целиком.

Буря море раздымает,
А ветр волны подымает:
Сверху небо потемнело,
Кругом море почернело,
Почернело.

В полдни будто в полуночи,
Ослепило мраком очи:
Одна молнья-свет мелькает,
Туча с громом наступает,
Наступает.

Волны с шумом бьют тревогу,
Нельзя смечать и дорогу, –
Вдруг настала перемена,
Везде в мори кипит пена,
Кипит пена.

Прибавляет ветр погоду,
Чуть не черплет корабль воду:
Мореходцы суетятся –
От потопу как спасаться,
Как спасаться.

А начальство все в заботе,
А матросы все в работе:
Иной снизу лезет кверху,
Иной сверху летит книзу,
Летит книзу.

Ветром силу всю сломило,
Уж не служит и кормило.
Еще пристань удалела,
А погода одолела,
Одолела.

Не знать земли ни откуду,
Только видеть остров с груду,
Зде сошлося небо с понтом
И сечется, гонит гонтом,
Гонит гонтом.

Нестерпимо везде горе:
Грозит небо, шумит море,
Вся надежда бесполезна,
Везде пропасть, кругом бездна,
Кругом бездна.

Если сему кто не верит,
Пускай в мори сам измерит, –
А когда сам искусится,
В другой мысли очутится,
Очутится.

Сравни:

Переведи часы назад
И загадай три желанья.
Когда начнется звездопад,
К нулю придут расстоянья.

и – текст сюиты на стихи Микеланджело, написанной Шостаковичем и незадолго перед его кончиной исполненной в том же Большом зале Консерватории.

Здесь рок послал безвременный мне сон,
Но я не мертв, хоть и опущен в землю.

Это реализм.

Это внятно каждому.

Именно к этому внятному апеллирует классическое искусство.

На этом основана его коммуникативность.

На апелляции к внятному и обязательному для всех людей порядку.

Струнный Квартет си минор или Трио «памяти Соллертинского» Дмитрия Шостаковича, к примеру, привлекают нас глубоким неравнодушием к теме – человеческой смерти – и каким – то мягким, щадящим отношением к слушателю. В этом человечность классического искусства.

Поэтому Шостакович – классик, и даже – классицист.

Какая связанность предметом, какое смирение перед ним, какая обязательность темы! В этом и только в этом истинный гуманизм искусства. Художник дает тебе понять – непостижимым образом – что ему внятно то же, что и тебе, что ты не один в этом исполненном бед и скорбей мире. Эта единственная истинная функция искусства – коммуникативная – невозможна, если предметом авторского сообщения делается любые его переживания и обрывки мысли, если все они «драгоценны» для него в своем потоке. Это самолюбование, рефлексия, романтизация себя самого, кумиротворение собственного «я» – лишает авторское высказывание всякой подлинной, объективной и потому – высокой для всех живых и совестливых людей – цены.

В текстах «Песен» заметен грубый романтизм, романтизация своего «я»

Видимо, вот оно –
Пришло мое время,
А внизу медленно
Бредет мое племя

А мне лететь выше,
А мне лететь в солнце

Никаких признаков классического искусства в этих текстах нет. Еще раз подчеркнем: признаком классицизма является интерес к предмету, а не к самому себе. Это апелляция к порядку нравственного человека, а не к синкретическому беспорядку безнравственного.

«Попытка кристаллизации», о которой говорил дирижер, в данном случае не удастся, так как кристаллы вырастают вокруг структурной решетки – системы координат высокой культуры, совпадающей с общими для всех нравственными доминантами.

«Мы прижмемся друг к другу»; «загадай три желанья» и т.п., общие как для БГ так для Киркорова, Билана и Пугачевой – для всей современной массовой культуры – клише и штампы – не совпадают с этими доминантами. В отличие от Шекспира, Пушкина, Твардовского. В отличие от Баха, Моцарта, Бортнянского, Стравинского, Шостаковича. Их искусство имеет кристаллизацию. Их художественные высказывания содержат соль.

Настоящая поэзия содержит неотразимую соль правды. «Поэт роняет молча пистолет» – есть страшная правда смерти и поэтому великая поэзия.

Назвать солью перлы Гребенщикова невозможно. Это жеваная бумага масскульта с привкусом карамельного «неба».

Миссия хаоса. Инициация бессмыслицы. Слабые люди, «фанаты» становятся ее адептами. Но горе тому, кто соблазнит единого от малых сих, говорит Господь наш. Еще большее горе, когда соблазн – прививка бессмыслицы наделенным от чрева матери смыслом и совестью людям – осуществляется с помощью монашеского хора и знаменного распева.

Трагедия Консерватории Нейгауза, Юдиной и Шостаковича, на наших глазах вдруг ставшей лжеконсерваторией, трагедия подлинной Русской культуры, смешиваемой с культурой массовой – меркнет перед трагедией духовной: вполне, в общем, безболезненной рецепции гнозиса и синкретизма в Церкви – исполнением церковными монашескими хорами крайне романтических текстов современного декадента и «богоискателя».

Скажете: ну что плохого в том, что церковный хор озвучит «духовный поиск» барда?

Что плохого, если афонский хор споет:

«Господи, я твой…»

Церковный хор, когда поет «Господи», обращается к Главе Церкви и ни к кому другому. Здесь, к сожалению, это обращение не имеет этой спасительной определенности, заключенной в богодохновенных текстах Святой Церкви.

Реальные, настоящие монахи, хор, собранный во Имя Господне, озвучивает «молитву» к ненастоящему, воображаемому объекту. К существующему в воображении Бориса Гребенщикова Христа, бесконфликтно соединяющегося с образом Будды. И пользуются для этого святыми словами, взятыми из истинного богослужения.

Но если при пении псалма «Твой есмь аз, спаси мя» монахи укрепляются благодатью Божией, то здесь эти святые слова пусты – не наполнены благодатью Духа.

Но свято место пусто не бывает.

Такой «молитвой» всегда пользуется враг рода человеческого, являемый во образе ангела светла (2 Кор. 11:14).

Протоиерей Владимир Переслегин

Помочь проекту

СБЕРБАНК
2202 2036 4595 0645
YOOMONEY
41001410883310

Поделиться

Скончался протоиерей Петр Андриевский

29 сентября на 59-м году жизни отошел ко Господу протоиерей Петр Андриевский, клирик Минской епархии, многолетний автор и член редколлегии журнала «Благодатный Огонь».

Новая заповедь

“Внутренняя порядочность нравственного человека подразумевает и то, что он любит все созданное Творцом, непрестанно имея попечение о братьях наших меньших и пестуя красоту Божьего мира”.

Адогматизм

от греч. δόγμα — учение , положение веры, суждение — учение о непознаваемости основных истин христианской веры, о недостаточности любых понятий для постижения действительности. А. — главное отличие модернистского богословия

По разделам

12 Responses

  1. Может быть это и не очевидно, но почему-то думается, что “серебро Господа” Гребенщикова – это 30 сребренников, цена Цененного. Гребенщиков поёт: “ждёт перед самым концом пути – серебро…” Очень хотелось бы ошибиться.

  2. “… Я, Микита Андрей Иштванович, член Правления Союза московских композиторов, основатель (совместно с митрополитом Иларионом (Алфеевым)) и редактор сайта “Церковный композитор” (churchcomposer.ru). Православную духовную музыку пишу с 1987 года, она исполняется на богослужениях в десятках храмов Русской Православной Церкви в России и во всём мире. Мне кажется, что за 25 лет своей духовно-музыкальной деятельности я могу отличить христианские тексты от нехристианских. …
    …Я бы даже предложил Вам свои услуги в качестве эксперта в церковно-музыкальных вопросах.”

    Из открытого письма гл. редактора сайта “Церковный композитор” Андрея Микиты сайту “РНЛ” по поводу оратории на слова Б. Гребенщикова.

    Здесь – http://www.churchcomposer.ru/news230.html , на сайте “эксперта”, можно посмотреть на злосчастную афишу
    “семь песен о боге” и оценить оформление сайта католическим крестом.

    1. Таких экспертов как микита вместе с его покровителями нужно гнать из Церкви взашей. Я бы лично с чистой совестью заушил таких мирских “православных” композиторов. Найдется ли вот в наше время настоящий архиерей как святитель Николай Мирликийский?

  3. Дело не только в буддистских текстах Гребенщикова исполняемых афонским хором и насильно рекламируемых в православных храмах.
    Существенные откровения Андрея Микиты есть в его интервью
    http://www.pravmir.ru/andrej-mikita-o-sovremennyx-texnologiyax-i-xramovoj-muzyke-audio/

    По прочтении этого интервью, думается что есть попытки реформировать богослужебную музыку, заменять ее “авторской”, добавлять инструменты и для этого создано общество “церковных композиторов, включающее в себя Андрея Микиту и митр. Илариона Алфеева. Не случайно Андрей Микита – автор оркестровки музыки, а билеты на концерт продаются в храме, где настоятелем митр. Иларион.

    Вот цитаты из вышеуказанной статьи Микиты: “знаменный распев… так же, как церковнославянский язык — всё менее понятен, и нуждается в адаптации.”
    “Ещё одну тенденцию развития я вижу в вовлечении в интонационную сферу русской духовной музыки национальных фольклорных интонаций.”
    “В концертной духовной музыке происходит постепенное присоединение к хору, поющему богослужебный текст, различных инструментов, солирующих и аккомпанирующих. Под влиянием митрополита Илариона я, например, в своём «Гимне Богородице» ввёл орган.”
    “Для нас современная традиция – это поле свободы. И очень важной в современных условиях мы считаем направленность творчества к органичности и естественности”
    “если музыка войдёт в богослужебный репертуар, может быть, и народ в храме запоёт авторскую музыку”

    Концерт Гребенщиков – это следствие более глубоких и опасных процессов.
    Но Бог поругаем не бывает.

  4. Не прячь от Бога глаза, А то как он нас найдёт? В книге о.Александра Шаргунова “Вчера и сегодня” в главе о незрячей с детства, с сомкнутыми веками св. блаженной старице Матроне приводятся слова блж. Августина о том, что мы видим, потому что Бог видит нас. Подобная писанина Б.Г. – полное бесстыдство.

  5. Здравствуйте!

    Если позволите несколько слов. Отец Владимир отстаивает
    Истину, которая Бог и Господь Иисус Христос, в нем наше
    спасение и сейчас, и в Вечности. Обратите внимание в контексте
    темы на недавнюю видео лекцию канд. богосл. о. Димитрия Беженаря,миссионера,
    “МИССИОНЕРСТВО ИСТИННОЕ И ЛОЖНОЕ. ВЕРА В БОГА – ПОЧЕМУ ОНА ОСКУДЕВАЕТ И КАК УКРЕПЛЯЕТСЯ?” Ссылка
    http://www.700-let.ru/archive/video/lectures/?ID=23321

    Простите. Помогай Вам Господь!

  6. Борис Гребенщиков

    Голубой Огонек

    Черный ветер гудит под мостами,
    Черной гарью покрыта земля.
    Незнакомые смотрят волками
    И один из них может быть я.

    Моя жизнь дребезжит как дрезина
    А могла бы лететь мотыльком,
    Моя смерть ездит в черной машине
    С голубым огоньком.

    Не корите меня за ухарство
    Не стыдите разбитым лицом
    Я хотел бы венчаться на царство
    Или просто ходить под венцом

    Но не купишь судьбы в магазине
    Не прижжешь ей хвоста угольком
    Моя смерть ездит в черной машине
    С голубым огоньком

    Мне не жаль что я здесь не прижился
    Мне не жаль что родился и жил
    Попадись мне кто все так придумал
    Я бы сам его здесь придушил

    Только поздно – мы все на вершине
    И теперь только вниз босиком
    Моя смерть ездит в черной машине
    С голубым огоньком

    Хотелось бы попросить Алекссея Пузакова прокомментировать текст песни Гребенщикова, особенно последнее четверостишие, он ведь считает БГ выдающимся поэтом нашего времени, ищущим Неба.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.