Search

Семнадцатое осмистишие. Псалом сто-осмнадцатый

Семнадцатое осмистишие

св. Феофан Затворник

Стихи 129 – 136

Заголовка к этому восьмистишию «пе — уста».

Уста Божии изрекают повеления и заповеди; уста людей богобоязненных, исповедав полную покорность свою Богу, молят Его научить и дать силы в точности исполнять все, что изречено устами Его, изъявляя сокрушение и раскаяние, если случится когда отступить от того. Все это и составляет предмет настоящего восьмистишия, в разных оттенках и выражениях.

Стих сто двадцать девятый

Дивна свидения Твоя, сего ради испыта я душа моя.

«Свидения», или свидетельства Божии, обнимают все Божественное откровение и о Боге всесовершеннейшем, и о свойствах и делах Его, о Его творении, промышлении, а наиболее об устроении нашего спасения во Иисусе Христе, которое созерцалось верою и до пришествия Его во плоти. Но так как настоящий псалом рассуждает все о заповедях Божиих, то есть не о Боге, а о том, как угодить Ему, то в настоящем стихе под свидениями надлежит разуметь заповеди Божии, правила жизни. Да и все Божественное Писание преимущественно учит, как жить, о прочем же поминает как бы мимоходом, ибо задача его приготовлять не мудрецов, а святых людей.

Почему же эти свидения, эти заповеди — «дивны»? Что дивен Бог, дивны все совершенства Его, дивно творение и промышление Его, и особенно спасение в Сыне Божием, это очевидно само собою: но как дивны заповеди? — Дивны потому, что полны и совершенны, что обнимают в совокупности все, и каждая не имеет ни малейшего недостатка. Так говорим мы о вещах, прекрасно устроенных: «Дивно хорошо, не хотелось бы глаз от них оторвать!» Дивны «свидения» Божии по плодам, ибо поставляют верно исполняющего их человека в свой чин и возвышают его над всем сотворенным, облекая в богоподобие. Дивны потому еще, куда они приводят: облекши богоподобием здесь, они по смерти вводят в область вечного покоя и блаженства. Дивны и потому, наконец, что во многом непостижимы. Кроме предписаний нравственных, свидения Божии определяли весь чин богопочитания. Чин этот был и прост и таинствен, ибо служил сению грядущих благ. Пророческий дух прозревал это грядущее сквозь сень, и не мог не дивиться высоте его, не постигая, впрочем, его. Блаженный Августин говорит: Дивно, что дан закон, не могший животворить, но составлявший, однако ж, неминуемый путь к животу истинному.

Если отвлечемся от ветхого и обратимся к новому, то дивность свидений Божиих печатлеется тут на каждой черте их. Что это такое, что Сыну Божию и Богу надлежало прийти, воплотиться и пострадать? Что это такое, что без веры в пришествие, воплощение и искупление смертию Сына Божия и думать нельзя явиться угодным Богу и приблизиться к Нему, как ни живи хорошо? Что это такое, что, несмотря на такую жертву, надлежало Господу по воскресении вознестись на небо и вместо Себя послать иного Утешителя? Что это такое, что без этого вознесения, как бы проложения пути, Духу Божию нельзя было и низойти и вселиться в нас? Что это такое, что хотящий угодить Богу и спасти душу свою должен приять Духа Божия в себя, и притом так, что, кроме веры, возжелания Бога и всецелого предания себя Его вседействию, необходимо приобщиться тайнодействиям, в коих одних сообщается невидимый Дух, чрез посредство видимого вещества? Что это такое, что без вседействия Духа благодати невозможна настоящая нравственная жизнь, и притом так, что Дух сей не действует без вседействия свободы и собственных сил человека? Что это такое, что для того, дабы облечься новою духовною жизнию, надо умереть, хоть и не телесно? Что это такое, что без действительного приобщения кресту Христову, чрез скорбное самоумерщвление, лишения и болезненную борьбу до гроба, не дается жизнь в духе?..

Это все дивности в общем строе жизни христианской, но и в частности сколько дивных заповедей! Ударит кто тебя в ланиту, подставь другую; хочет кто взять у тебя верхнюю одежду — отдай и исподнюю; тянет кто тебя насильно пройти с ним поприще едино — иди с ним два; врага люби, злодею благотвори, обидчику спускай всякую обиду; кто что ни попросит, давай, не требуя и не ожидая отдачи, и проч. И все это внушается как совершеннейший образ действования, скорее и прямее ведущий к цели, как очевиднейшая печать истинного христианства. Соображая все это, как не воскликнуть: «дивна свидения Твоя, Господи!».

Сознание дивности свидений Божиих располагает дивиться им, то есть смотреть на них, углубляться и исследовать их, с любовию и желанием осуществить их потом в жизни своей. Это занятие стоит на переходе к исполнению их делом. Посему пророк и говорит, что, дивясь свидениям Божиим, душа его принялась исследовать их, и не как-нибудь, а со всем усердием: сего ради испыта я душа моя. Испыта — усиленно стала исследовать, по толкованию Зигабена и Анфима. Такое исследование держит память и внимание все на том, как жить; а постигнув красоту правил жизни, располагает к ним и возгревает ревность жить по ним. Потому-то поучающийся в законе Господнем день и ночь бывает, яко древо насажденое при исходищих вод, еже плод свой дает во время свое (Пс. 1:3). Писание не знает научного исследования в видах голого знания: у него речь все о жизни и об устроении ее. Ученое исследование порождено беспечностию о жизни, чтобы прикрыть этою видимостию праздное свое безделье.

Стих сто тридцатый

Явление словес Твоих просвещает и умудряет младенцы.

Что такое «явление словес»? Когда царь в покоях, никто его не видит; а когда он выходит на балкон, то всякий может его видеть. Так и свидения Божии, пока остаются в уме Божием, пребывают невидимыми, а когда изыдут из уст Его, становятся явными. Об этом-то явлении словес и говорит здесь пророк. Это все равно, как бы он так сказал: словеса, исходящие из уст Твоих, просвещают и умудряют младенцев.

Можно доразумевать тут еще вот что: только явление словес Твоих просвещает. Не будь этого явления, не было бы и просвещения. Совесть хоть и свидетельствует о том, что следует, но не всегда ясно, не всегда полно, не всегда убедительно и действенно; оттого и не определяет к делу и остается бесплодною. Слово же, исходящее из уст Божиих, ясно, полно и действенно. Оно падает на совесть и, возбуждая ее, проходит до разделения души и духа, членов и мозгов.

«Просвещает и умудряет…». Когда восходит солнце, оно все освещает, и все предметы, все стези среди их, со всеми разветвлениями, бывают тогда явны. Весело и небоязненно идти тогда путнику. Так и слово Божие, исходя из уст Божиих, освещает все пути богоугодной жизни, и возревновавший идти по ним ясно видит, куда идти, и идет смело, не боясь, что оступится. Как велико это благо, можно видеть из сравнения состояния не имеющих просвещающего слова Божия с теми, которые имеют его и живут по нему. Блеск очей и светлость лица свидетельствуют, что за ними есть душа, просвещенная словом уст Божиих.

Просвещение указывает порядки и правила жизни, а умудрение научает, как по ним жить и действовать. Это нужнейшая сторона для делателя. Уменье жить и совершать дела добродетели всегда в свое время, в своем месте и в своей мере, сообщающее делам привлекательное благообразие и плодотворность, — такое уменье есть великий дар Божий. Вселяется же он чрез словеса уст Божиих. Они и прямо нередко указывают, как что делать должно; более же настраивают силою воздействия своего ум и совесть к тому, чтоб они в нужный час определяли всесторонне образ действования так, как хочет ему явиться всеправящий Господь. До этого всегда доходит тот, кто пребывает верным слову Божию.

Но слово Божие просвещает и умудряет «младенцы». Можно думать так: слово уст Божиих так приспособительно к нашему понятию, что его может уразуметь и поучаться ему и малосмысленное дитя. Можно разуметь вместо дитяти и простых, неученых людей. Но прямее тут понимаются простые сердцем, хотя бы они и высоко были образованны. Слово Божие просвещает и умудряет тех, которые бесхитростно принимают его, не пытают, почему и для чего, не колеблются раздумываньем: да полно, так ли? — а прямо, как слышат, так и последуют ему, что ни заповедало бы оно. Прившедшее мудрование не оставит без повреждения простоты слова Божия и возмутит лишь шаги хотящих следовать по указанию его. Его нужно подклонять под слово Божие; и тогда младенческое приятие слова сердцем сделает его плодоносным, как плодоносит земля, беспрекословно разверзающая недра свои для принятия семян.

Стих сто тридцать первый

Уста моя отверзох, и привлекох дух, яко заповедей Твоих желах.

Слова эти буквально выражают то же, что обычный у нас оборот речи, когда кто, долго и усиленно ища и домогаясь чего-либо, наконец достигает желаемого. «Слава Богу, говорят тогда, наконец-то я свободно вздохну; достиг того, чего желал!» Применительно к этому и святой Давид описывает свое внутреннее состояние, которое испытал он, когда обрел заповеди и вступил на путь их. Сильно желал он знать и, имея их в сердце, жить по ним, чтоб угодить чрез то Богу и пребыть в любви Божией. Но кто скажет, что он сам собою может дойти до того? Не дерзал на это и святой пророк, но искал. И вот, когда услышал он из уст Божиих исшедшие заповеди, дивные, просвещающие и умудряющие, когда возлюбил их всем сердцем и устремился на путь их, тогда не мог удержаться, чтоб не воззвать: «Слава Богу! Свободно вздыхаю, ибо достиг того, чего желал: узнал заповеди и вступил на них; теперь я на пути к цели. Нечего больше желать, только бы не сбиться с этого спасительного пути». Какая свежесть духовной жизни! Какое живое и сердечное отношение к заповедям! Не холодно относится он к данному образу жизни, усвояя только форму ее, а всею душою устремляется к тому, не видя иного блага на земле, кроме того, чтоб быть верным заповедям и воле Бога Вышнего. Это — корень, источник истинно нравственной жизни, крепкий, обильный, неистощимо бьющий.

Но все наши толковники: Афанасий Великий, Феодорит, святой Амвросий, Августин, Иларий, Анфим, Зигабен и приводимые у сего последнего Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский, преподобный Нил, — не останавливаются на букве, а видят в этих словах более глубокий смысл. Они разумеют под отверзением уст отверстие ума и сердца,— выражение жажды духа человеческого, а под привлечением духа — желание и приятие Духа благодати, утверждающего и пособствующего в исполнении заповедей, возлюбленных всем сердцем. «Устами»,- говорит святой Афанасий Великий,- называет здесь пророк сердечное усердие, потому что,- поясняет блаженный Феодорит,- оно привлекает благодать Духа, как и в другом месте он говорит: «разшири уста твоя, и исполню я» (Пс. 80:11). Уразумей же,- учит святой Амвросий,- что такое уста. Это — сердце, или устремление внутреннего человека. И душа имеет свои уста. Их и открывай Христу, чтобы привлечь Дух Его.

Сердце, отверзшееся верою, жаждет напитаться небесною истиною,- рассуждает святой Иларий,- но ее пишет на скрижалях сердца Дух (см. 2 Кор. 3:3). Привлечь его и ищет пророк, так как Дух приходит не иначе, как тогда, когда его ищут. Следовательно, надобно желать, искать, привлекать его, чтобы напитаться от Него духовною пищею, как питается невинное дитя молоком от груди матери.

Чего,- пишет блаженный Августин,- так усердно желал пророк? — Исполнения заповедей Божиих. Желал, но достичь желаемого не надеялся. Потому и отверз уста, чтобы привлечь то, чрез что мог бы достигнуть того, — отверз, прося, ища, толкая; и в жажде напоился Духом благим, чтобы силою Его совершить то, что сам собою не мог совершить, исполнить то есть заповедь святую, праведную и благую (Рим. 7:12). Ибо если мы, зли суще, умеем даяния блага даяти чадам своим: кольми паче Отец, иже с небесе, даст Духа Святаго просящим у Него (Лк. 11:13). Не те, кои своим духом действуют, но те, кои Духом Божиим водятся, сии суть сынове (Рим. 8:14). И тем более сделываются благими сынами Богу, чем обильнее дается им от Отца Дух благий.

Стих сто тридцать второй

Призри на мя и помилуй мя, по суду любящих имя Твое.

Уже возлюбил заповеди, вступил на путь их, сознал безопасную верность этого пути, привлек и Духа благодати,— чего же он еще желает? — Непрерывности Божия покрова и Божия благоволения. В жизни духовной ни на минуту нельзя предаваться беспечности: всюду препоны, отвсюду враги, и не увидишь, как подкрадутся и сокрушат. Только око Божие все зрит; только покров Божий от всего обезопасит. Отсюда и вопль: призри на мя и помилуй мя. “Помилуй”, яви то есть милость и благоволение, «по суду», или по чину «любящих имя Твое». Пророк,- говорит блаженный Феодорит,- умоляет о том, чтобы сподобиться ему Божия благоволения, но не просто, а как обычно Тебе — Богу, оказывать милость Свою любящим Тебя. Умоляю дать и о мне то же определение, что и о них.

Как,- изъясняет святой Афанасий,- определил Ты призирать любящих имя Твое и сподоблять их великого Твоего посещения, так сподоби и меня той же милости! Так сознает себя постоянно держимым на руках Божиих усердно угождающий Ему исполнением заповедей; а все-таки, видя бездну под собою, молится, чтобы не отнимал от него Господь десницы Своей. Истинная жизнь в духе держится непрестанным, так сказать, взаимодвижением Бога к духу и духа к Богу. Когда есть живое устремление духа нашего к Богу и действенное привтечение Духа Божия к нашему духу, тогда жизнь духовная в движении. В этом и состоит то духовное дыхание, которым поддерживается жизнь духовная, точно так, как дыханием телесным поддерживается жизнь телесная. Нет жизни в телесном организме без дыхания; нет жизни в духе без сказанного Богообщения. И в этом ничего нет невероятного. Бог везде и все исполняет. Когда сердце отверзается верою, исканием, богопреданностию, Бог входит и исполняет его. Вот и жизнь духа! Дивиться надо только тому, что не все мы живем этою жизнию. Многие даже не знают, что это за жизнь, ибо она невидима и как бы неосязаема, хотя и вседейственна. Другие разумеют под нею совсем не то, что она есть такое. А это еще более жалко: сами себя обманывают, полагая, что имеют, тогда как вовсе у них ничего нет. В том-то и премудрость, чтобы попасть на истинную тропу. Но кого влечет Отец Небесный, тот всегда находит ее.

Слова: по суду любящих — указывают и на Божию любовь. Так обетовал Сам Бог: Аз любящие Мя люблю (Притч. 8:17). Любовь Божию приемлет сердце любимого и ощущает теплоту ее. И своя любовь к Богу есть теплое чувство. Теплота с теплотою, сливаясь, возгнетают горение духа внутри человека, горение не потребляющее, а животворящее. Так бывает у всех тех, которые идут настоящим путем. Так как Бог есть свет, то любимые Богом бывают осенены облаком света, который делает их видимыми для всех любящих Бога и Богом любимых и сокрывает от врагов и богоборцев, ослепляя их. Любовь Божия есть естественный покров любимых Им и любящих Его. Таков чин любящих имя Божие. Об этом-то и молится пророк: помилуй мя, по суду любящих имя Твое. Покровом света, источаемого любовию Твоею, да будет всегда одеваема душа моя, чтобы, согреваясь теплотою ее, жить ей радостно в себе и, озаряясь светом ее, отражать врагов, пребывая как бы в некоей несокрушимой крепости.

Стих сто тридцать третий

Стопы моя направи по словеси Твоему, и да не обладает мною всякое беззаконие.

Пророк продолжает выражать, что нужно ему после того, как он обрел, возлюбил и положил творить заповеди, изреченные устами Бога живого, зримого и любимого им: стопы моя направи по словеси Твоему. Уж он идет, а все боится, как бы не сделать неверного шага, ибо много есть такого, что кажется достодолжным, не будучи таковым. На этом строится самая опасная сеть врага, которою уловляет он ревнующих, но еще не искусившихся. Подставляет он им для делания добро, которое или не к месту, или не ко времени, не к лицу действующего или к лицам соприкасающимся. Неопытный делает; а так как такого рода дела сопровождаются смятением мыслей и чувств, то, вследствие того, он и подвергается сильнейшему нападению врага, который великий мастер ловить в этом смятении, мутящем светлость сознания. Приражаются затем внушения уже недобрые, но только такие, нечистота которых за смятением не так ясна. Сделай шаг по ним — уж и полупадение, а там недалеко и до падения. Вот почему у всех богобоязненных людей всегда теплится самая искренняя молитва: стопы моя направи по словеси Твоему.

Сам Бог,- говорит святой Афанасий Великий,- направляет шествие тех, кои, оставя порок и неведение, вступили на путь добродетели и ведения. И только те,- прибавляет блаженный Феодорит,- кои сподобляются такого руководства и предаются ему, идут безопасно и верно. Предавший себя Богу не бывает оставляем Богом, а когда мы привносим еще усердие к тому, Бог подает помощь и направляет наше шествие. Как святые апостолы говорили о себе, что они и подумать ничего целесообразного не могут сами собою в делах своего апостольского служения, так исповедует это и всякий ревнитель о деле спасения своего, которое, вместе с тем, есть и дело Божие, первое и желательнейшее Ему. Как подается указание, как приемлется, сознается и одобряется, этого никто не может знать и изъяснить, кроме того, кто сподобится сего. Но и тут все совершается так, как это бывает в обычных делах, то есть после некоторого расследования, и затем — решения; иначе не избежать подсад. Бывает, что и чувство прямо определяет, но ему прямо последуют только стяжавшие уже обученные чувства в рассуждении добра и зла.

И да не обладает мною всякое беззаконие. Это еще откуда молитвенный вопль, при такой ревности, при такой близости к Богу, при таком дивном водительстве? С какой стати может тут иметь место обладание беззаконием? — Точно, оно не имеет места, но может возыметь. Опасаясь этого, пророк молится, чтобы не подпасть такому насилию. Грех не отстает от вступившего на Божий путь добродетели, и грешное, как стая комаров, вьется вокруг головы шествующего так, жужжа и покушаясь уязвить его. Это — помыслы, соблазны, влечения. Кто от них свободен? Но у верного своему решению они как приходят, так и отходят — ни с чем; манят, но не увлекают, ибо гуляют лишь вокруг, вьются над головою. Но есть и такие, которые и внутрь проходят, и из этих иные — старые друзья; они могут так охватить и с такою силою влечь, что испытывающий это ведется, как на поводу, не к доброму. Не приди помощь свыше — долго ли до падения? Потому-то пророк и молится: не допусти, Господи, чтобы грешные возбуждения, противные Тебе, когда-либо возобладали мною, одолели меня и увлекли к недоброму, в оскорбление Тебе.

Стих сто тридцать четвертый

Избави мя от клеветы человеческия, и сохраню заповеди Твоя.

Святой пророк поминал пред сим о внутренних искушениях,, влекущих ко греху, и молился, да не возобладают они над ним; теперь молится об избавлении от искушений совне, выставляя самое чувствительное из них — клевету: избави мя от клеветы. И видимая напасть и напраслина горька, но горше невидимая, когда, не нападая видимо, причиняют зло скрытно, распространяя клевету. Клевета, дошедши до слуха оклеветаемого, прежде чем причинит какое-либо видимое зло, уже сжимает сердце, ослабляет энергию к доброделанию и охлаждает к нему. Шествующий известным путем, получив нечаянно удар в грудь, хоть и не падает, но останавливается в недоумении. Так поражает шествующего путем добродетели и клевета. Конечно, свидетельство совести есть сильный отпор клевете, но и оно несколько колеблется и на время уступает пред злым воздействием клеветы. Сочувствие окружающих, хотя не есть производительная сила добродетели и не должно быть таковою, но оно есть очень благоприятная атмосфера для ее расцветания и плодоношения. Отсутствие же его и тем паче присутствие противоположного кривого истолкования дел действует на произведение их, как мороз на растения в пору весеннюю. Понятно после сего, почему с избавлением от клеветы соединяется у пророка обет: «и сохраню заповеди Твоя», то есть как бы так: и буду беспрепятственно хранить заповеди, или: и мне легче и удобнее будет тогда хранить заповеди Твои.

В отвращение такого злого влияния клеветы на делателей добродетели и Христос Господь, воодушевляя ревнителей ее, в конце прибавил: Блажени есте, егда поносят вам… и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех (Мф. 5:11-12). Клевета обособляет от других и убивает чувством одиночества среди многих. Это испытал и пророк, выразившись в другом месте так: озираюсь кругом, и никого не вижу знакомого, словно все чужие мне. И что же? Ноги, говорит, подломились: погибе бегство от мене. Куда обратиться человеку, всеми оставленному? — Некуда, кроме неба. Воззвах к Тебе, Господи, рех: Ты еси упование мое (Пс. 141:5-6). Оставя мир и все, что в нем, надо переселиться такому человеку надеждами своими горе, и там успокоиться, веруя, что неложно слово Господне: блажени есте, егда поносят вам.

Соображая текст этот с предыдущим, где пророк молится, чтоб не возобладали над ним внутренние искушения ко греху, можно думать, что и здесь, молясь об избавлении от клеветы, он молится об избавлении от пагубного действия ее на душу, то есть чтобы клевета не возобладала над ним, не сжала сердца, не поразила и не охладила его к добру. Бог силен заградить уста клевете, но не всегда делает это. Вместо этого, оставляя клевету жить и ходить, Он ниспосылает утешение в сердце оклеветаемого и тем избавляет от опасности, какой подвергается душа, поддавшаяся скорбным от того чувствам.

Стих сто тридцать пятый

Лице Твое просвети на раба Твоего, и научи мя оправданием Твоим.

По лицу угадывают, в каком расположении тот, кого встречают, к тому, кто встречает,— в добром или недобром, благоволительном или неблаговолительном. Мрачное лицо означает неблаговоление, лицо светлое — благоволение, отношение любовное, а в высшем — и покровительственный, и защитительный взор, с желанием сделать всякое добро. Потому говоря: просвети лице Твое, пророк молится о Божием к себе любительном благоволении.

Лице Божие невидимо, но созерцается умом. При этом совесть дает знать — в каком отношении состоит созерцающий Бога к созерцаемому, всевидящему Богу, и в чувстве отражается Божие благоволение или неблаговоление к нему, смотря по свидетельству совести. Это не что-нибудь воображаемое, а то, что действительно происходит в духе от действительного воздействия Божия на него. Бог везде есть и все содержит; Он держит и дух человека. Это держание отражается в духовном чувстве, соответственно строю духа. Посему просвети лице — может означать еще: даруй мне. Господи, всегда воззревать на Тебя умными очами без боязни и смущения за свою неисправность пред Тобою. Даруй выну предзревать (Пс. 15:8) Тебя пред собою и никогда не дерзнуть оскорбить Тебя чем-либо и понудить благостыню Твою омрачить светлое лице Свое. В мирном, несмущенном, дерзновенном воззревании к Богу — отрада и крепость ревнителей о богоугождении. Оно преисполняет дух сладостною теплотою и держит все силы в напряженной готовности тотчас приступать к делу в угодность Господу, как только укажут его текущие обстоятельства. Это есть самое спасительное состояние — светлым лицом воззревать на светлое лице Божие. Оно одно может заменить все подвижнические приемы, хотя без них трудно ему установиться и стоять, если даже не невозможно.

Но кто чист? И помимо сознания нашего, сколько может быть неисправностей и нечистот! Господь снисходит немощам и покрывает их милостию Своею. Но ревнитель богоугождения, дыша любовию к Нему, не может равнодушно относиться к этому и желанием желает быть совершенно во всем чистым пред Богом. Потому он и молится: научи оправданием Твоим, научи быть всегда правым пред Тобою в делах, словах, помышлениях, чувствах и начинаниях, и притом не в проявляемых только, но и в самых сокровенных, Тебе единому ведомых и видимых. Молящихся так искренно Господь постепенно вводит в познание сокровенных их неисправностей и научает исправлять и заглаждать их, чтоб они могли, наконец, явиться совершенно чистыми и безукоризненными пред лицем Самого Бога и были засвидетельствованы таковыми в день Господень.

Стих сто тридцать шестой

Исходища водная изведосте очи мои, понеже не сохраних закона Твоего.

Пророк подал пред этим мысль о несознаваемых неисправностях, а здесь поминает он о неисправностях сознаваемых, с засвидетельствованием, что такого рода сознание изводит из очей его два источника слез. Этим означает он искреннее раскаяние во всем, что сознательно допущено им во внешней жизни и во внутренних движениях неугодного Господу, противного явной воле Его, выраженной в заповедях.

Путник или человек, занятый работами, поневоле запылится и загрязнит одежду свою; потому ему бывает надобно и умыться, и одежду переменить. Так и идущий путем жизни духовной при всех трудах доброделания нередко погрешает, то по недальновидности, то по невниманию и случайному рассеянию мыслей, а иногда и по вырывающемуся сочувствию и увлечению. Все это в разных степенях — нечистоты, тяготящие совесть, — тяготящие, говорю, но не подавляющие. Сознав их, ревнительный человек приходит в движение и спешит очистить нечистое, — чем же? — водою слез. Он не довольствуется тем, чтобы сознаться только в неисправности и положить намерение вперед не допускать ее; но скорбит о том и сокрушается так глубоко и искренно, что от томления сердца очи становятся «исходищами водными». Слезы сокрушения — это духовное омовение. И оно не есть что-либо мечтательное, а совершается действительно. Поплакавший обновляется. Но это обновление печатлеется лишь за тем, кто по исповеди получает разрешение. Вот и стал опять чист человек. Снова загрязнишься — снова употреби то же омовение, и так всю жизнь. Есть такие любители телесной чистоты, что каждый день переменяют белье и употребляют омовение. Если же это делается для тела, то насколько усерднее должно быть совершаемо то же для души!

Что изводит такую воду из очей кающегося? — Не страх и не опасение за себя, а любовь. От страха и опасения за себя может произойти только решение исправиться и остерегаться вперед неисправностей, а слезы, омывающие нравственную скверну, изводит любовь. Любовь не может сносить выступления из воли любимого. Между людьми подобные случаи нередко прикрываются тем, что любимый не узнает об отступлении от его воли, это утешает и успокаивает любящего; но в отношении к Богу такое прибежище неуместно. Ему ведомо всякое нарушение воли Его. Сознавший это за собою сознает вместе с тем и то, что оно ведомо Господу и не может не оскорблять Его. Любовь, всегда видящая лице Господа, не может не видеть, как омрачается оно от того или другого оскорбления, а видя это, не может не сокрушаться; сокрушаясь же, не может не проливать слез. Так святой Петр по отречении от Господа в каком-то непонятном забытьи, встретив очами своими обличительный взор Господа, изшед вон со двора архиереова — места оскорбления Господа, плакася горько (Лк. 22:62).

Предисловие

Первое осмистишие. Стих 1-8

Второе осмистишие. Стихи 9 – 16

Третье осмистишие. Стихи 17-24

Четвертое осмистишие. Стихи 25-32

Пятое осмистишие. Стихи 33-40

Шестое осмистишие. Стихи 41-48

Седьмое осмистишие. Стихи 49-56

Восьмое осмистишие. Стихи 57-64

Девятое осмистишие. Стихи 65-72

Десятое осмистишие. Стихи 73-80

Одиннадцатое осмистишие. Стихи 81-88

Двенадцатое осмистишие. Стихи 89-96

Тринадцатое осмистишие. Стихи 97-104

Четырнадцатое осмистишие. Стихи 105-112

Пятнадцатое осмистишие. Стихи 113-120

Шестнадцатое осмистишие. Стихи 121-128

Семнадцатое осмистишие. Стихи 129-136

Осмнадцатое осмистишие. Стихи 137-144

Девятнадцатое осмистишие. Стихи 145-152

Двадцатое осмистишие. Стихи 153-160

Двадцать первое осмистишие. Стихи 161-168

Двадцать второе осмистишие. Стихи 169-176

Публикуется по изд.

св. Феофан Затворник. Псалом Сто-осмнадцатый. М., 1891

Помочь проекту

СБЕРБАНК
2202 2036 4595 0645
YOOMONEY
41001410883310

Поделиться

Сказки братства Ын

Идеология евразийства является одной из отечественных форм немецкой неогностической философии всеединства.

Православие без границ?

Журнал «Фома», как известно, – журнал для сомневающихся. Так вот сомнения действительно возникают.

По разделам

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.