Написанная на смехотворном наукоязе, пространная работа А. Швечикова в который раз “соединяет” науку и религию. Только теперь данный тезис представлен почему-то в качестве православного.
Г-н Швечиков – председатель “Собора православной интеллигенции”, директор Межвузовского центра по проблемам науки и религии, член Координационного совета по взаимодействию Министерства образования РФ и Русской Православной Церкви, доцент, кандидат, а с недавних пор и доктор философских наук. В первых строках он сообщает: В связи с обострением духовного кризиса, который не обошел и современную Россию, и необходимостью поиска путей выхода из него жёстко актуализировалась проблема взаимоотношений двух духовных сил человечества – религии и науки. История их взаимоотношений в Западной цивилизации показала, что разведение этих сил в противоположные стороны и изоляция их друг от друга приводит неизбежно: науку к духовному оскоплению, а религию к оторванности от живой жизни человека и общества. В конечном же итоге противостояние науки и религии становится одним из важнейших истоков духовного кризиса.
Понятно: “распалась связь времен”, и г-н А. Швечиков намерен внести вклад в уврачевание космического разлома. Только вот беда: когда же, в какое время наука и религия существовали неразрывно, без “изоляции” и “разведения в противоположные стороны”?
Во время земной жизни Спасителя, во времена Апостольские? Вовсе нет, и мы точно знаем, что наука и религия смешивались вместе, но не в Церкви, конечно, а в гностических сектах, с которыми у Первоначальной Церкви шла война.
Или наука и религия мирно сосуществовали, например, в Царской России XVIII-XIX веков? в Древней Руси? в средневековой Западной Европе? В какой “золотой век” нас намерен вернуть А. Швечиков: не к древневавилонским ли жрецам-звездочетам?
Да и какая наука имеется ввиду? Если античная философия Аристотелевского толка или филология Александрийской школы, то напрасный труд их соединять с религией: все лучшее из них давным-давно вошло в святоотеческое христианское мировоззрение. Если наука современная, начавшаяся с Джордано Бруно, Галилея и Бэкона, то она как раз в своем основании не была отделена от религии. И очень плохо, что не отделена.
Всем знакомым с историей науки известно, что именно протестантизм породил новый подход к науке о природе. Умозрительные науки уступили первенство естественнонаучным знаниям, а метод дедукции (анализа) – методу экспериментальному и синтетическому (индуктивному). Все вместе это и породило современную науку, как институт, стремящийся преодолеть последствия грехопадения, как несомненный способ создать Царствие Божие на земле, или усилием прорваться в него. Наука, какой мы ее знаем и до сего дня, была задумана в качестве орудия для достижения “золотого века”, и ее цели были именно религиозными, хилиастическими, а не только светскими и земными. Последствия этого мы наблюдаем до сего дня: в клонировании, например, и в других “достижениях”.
Приведем фрагмент из классической книги Ф. Йейтс “Розенкрейцерское Просвещение”: Будущее науки мыслилось Бэконом отнюдь не в образе прямолинейного прогресса. Его проект “Великого восстановления наук” подразумевал возврат к состоянию Адама до грехопадения, то есть к чистому и безгрешному общению с природой, к осознанию ее могущества. Той же концепции научного прогресса, прогресса вспять, к состоянию Адама, придерживался Корнелий Агриппа, автор популярного в эпоху Ренессанса пособия по оккультной философии. Научные воззрения самого Бэкона тоже не полностью освободились от оккультизма. В Бэконов обзор тогдашнего состояния наук включены такие дисциплины, как “естественная магия”, астрология (которую он желал бы реформировать), алхимия (оказавшая на него глубокое влияние), искусство заклятий (как вспомогательная “магическая” дисциплина) и т.п.
Йейтс продолжает: Джордано Бруно, странствуя по Европе, провозглашал грядущую всеобщую реформацию мира, основанную на возвращении к “египетской” религии герметических трактатов. Обновленная вера преодолеет религиозные различия посредством любви и магии и будет основываться на новом видении природы, достигаемом путем герметических медитативных упражнений.
Если говорить по существу вопроса, то Св. Писание и св. Отцы резко различают даже знание от веры, не то что науку от религии. Св. Григорий Нисский пишет о соотношении веры и знания в религии: Не знание Бог вменяет людям в праведность, но веру. Ибо знание имеет как будто какую торгашескую склонность, вступая в связь с одним познаваемым, а вера христианская не так. Она служит осуществлением не одного познаваемого, но и ожидаемого (Евр. 11:1); а то, чем уже обладают, не бывает предметом надежды. Ибо если кто имеет что-либо, говорит Апостол, то “чего ему и надеяться” (Рим. 8:24)? Недающееся нашему разумению вера делает нашим, собственною твердостью ручаясь за неявившееся еще, ибо о верующем так говорит Апостол, что он “как бы видя Невидимого, был тверд” (Евр. 11:27).
Св. Филарет Московский говорит, что благочестие не есть отрицание наук и знаний: вам именно говорят, и говорят от лица Самого Бога, что “благочестие есть премудрость” (Иов 28:28), а премудрость есть мать, воспитательница, покровительница истинных знаний и полезных наук. И благочестие есть жизненное, руководительное и охранительное начало истинного знания.
Обращаем внимание читателей на то, что Христианская премудрость – мать и покровительница наук, но не сама наука. И благочестие – начало всякого истинного знания, но не само это знание.
Наш автор предлагает восстановить естественное единство взаимоуважения и доверия друг к другу. Состояние вражды между наукой и религией противоестественно и должно быть преодолено во имя будущего человечества, во имя его спасения. Откуда же у религии может взяться доверие к науке? Разве религии уже не во что верить?
А. Швечиков догадывается о существовании проблемы, но считает ее самою что ни на есть мелочью: расхождением в целях, но не в существе дела. Он пишет, что наука отражает прежде всего сторону физического бытия, религия – бытия духовного. Но это не беда, поскольку нельзя же выстроить глухую стену между духом и телом человека.
Замечательное, в некотором роде, решение проблемы! Единство науки и религии обеспечено тем, что они существуют в человеке, который, и правда, состоит из тела и души!
Вчитаемся в совершенно бессмысленную аргументацию г-на Швечикова: В результате исследования методологических оснований научного познания религии мы имели возможность убедиться в том, что достаточных объективных оснований противостояния науки и религии не существует, хотя они и отражают разные стороны бытия человека: наука – прежде всего сторону физического бытия, религия – бытия духовного. Но как нельзя выстроить глухую стену между духом и телом человека, так нельзя искусственно выстраивать ее между религией и наукой. Они по определению обязаны соработничать, а не противостоять друг другу. Выстроенная веками стена недоверия и взаимного подозрения между наукой и религией – следствие извращения их естественного единства взаимоуважения и доверия друг к другу. Состояние вражды между наукой и религией противоестественно и должно быть преодолено во имя будущего человечества, во имя его спасения. Одной из основных гарантий соработничества науки и религии являет глубокое взаимное знание друг о друге, понимания специфики своих задач, объединенных общей целью достижения блага для всего человечества, обеспечения мира и благополучия для всех народов планеты Земля.
Г-н Швечиков полагает, что раз наука и религия связаны с человеком, находятся в нем, то это уже залог их родства и сотрудничества. Жаль, что он не знаком с историей научных представлений. Он бы знал, что его мысль родом прямо из герметической и каббалистической традиции. Председатель “Собора православной интеллигенции” предлагает читателям вариант известной идеи человека-микрокосма. Мы даже не станем объяснять, какие кощунственные и непристойные выводы следовали бы из теоремы: Все, что в человеке, уже по одному этому связано и не может быть разделено и противопоставлено.
Наука и религия связаны с человеком, да по-разному. Душа – это сам человек, а тело изменчиво и смертно. От существа человека не может отвлечься никакая из наук. И потому наука отражает (именно отражает) в не меньшей мере духовную, а не только телесную сторону бытия человека. Наука исследует всего человека, но при этом не затрагивает его коренной сути. В этом внутреннее ограничение, которое современная наука пытается преодолеть путем революционного насилия.
И Истинная религия Христианская обращается ко всему человеку, поклоняющемуся Богу духом и истиною, приходящему в храм, совершающему молитвы, коленопреклонения, соблюдающему посты. В отличие от науки, религия охватывает само существо человека, и поэтому она не может быть поставлена на одну доску с наукой как отражение стороны человека. Божественное Откровение, лежащее в основании религии, ставит ее вне всякого сравнения с наукой, культурой, государством и вообще всем прочим. Как таковая, Христианская вера не может находиться во взаимодействии с институтами мира сего. И никогда религия и наука не “поделят” человека, и всегда будут соперничать в борьбе за него. Виновата в этом, разумеется, сама наука, которая ставит в Новое время задачи не человеческие, а сверхчеловеческие.
Трогательно читать у г-на Швечикова: Как нельзя выстроить глухую стену между духом и телом человека, так нельзя искусственно выстраивать ее между религией и наукой. Они по определению обязаны соработничать, а не противостоять друг другу.
По какому “определению”? В том-то и беда, что дух и тело не разделены стеной, и плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы (Гал. 5:17). Данное утверждение Апостола непосредственно относится к науке и религии, если они не разделены принципиально и по определению.
Это же противопоставление, отметим, содержится в словах Спасителя: Неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его? Потому что не в сердце его входит, а в чрево, и выходит вон, чем очищается всякая пища. Далее сказал: исходящее из человека оскверняет человека (Мк. 7:18-20).
В заключение хотелось бы сказать, что г-ну Швечикову все-таки удалось нас немало подивить. Обратите внимание на замечательное методологическое достижение г-на Швечикова: он считает, что проще и яснее всего выяснить взаимоотношения науки и религии на примере, чего бы вы думали? На примере научного религиоведения!
Откровенно признаемся, что столь хитрый ход недоступен нашему пониманию. Неужели г-н Швечиков не осознает, что науке безразлично, что изучать? И совершенно безразлично, будем ли мы сопоставлять религию с квантовой механикой или теорией искусственных языков. Была бы лишь подлинная наука, и подлинная религия.
И с тем, и с этим у А. Швечикова проблемы. Он признает, что религиоведение в его нынешнем виде не составляет самостоятельной отрасли научного знания, а существует на пересечении дисциплин. Поэтому он предлагает создать религиоведение заново на указанных им метафизических основаниях, и именно из своего плана сочинения несуществующей еще науки черпает оптимизм относительно союза между наукой и религией. Мы не знаем, как оценить этот подход, но научным или разумным он точно не является.
Автор ставит науке неслыханные задачи: она обязана внести свой вклад в исследование религии, понять силой разума то, что открывается ей в мире религии, в мире тех истин, которые становятся смысловыми основами этого бытия. И здесь главной задачей науки о религии становится нахождение тех методов познания, которые позволяли бы глубоко и всесторонне познавать то, что раскрывает религия перед наукой, проникать в ее нераскрытые еще тайны.
Это, во-первых, была бы не наука, а сверхнаука. И эта сверхнаука, открывающая тайны религии, стала бы кошмарнейшим апокалиптическим явлением.
Религию же глава “Собора православной интеллигенции” понимает как целостную систему, духовно-нравственной основой которой, ее сущностным элементом (первоосновой) является Бог. Смелый автор поясняет: Каждая система имеет свой системообразующий элемент, представляющее ядро (первоначало) системы. В языке – это слово, в слове – буква, в системе образования – школа, в школе – учитель и т. д. В религии – это Бог.
А. Швечиков много и правильно критикует либеральных религиоведов, но не ужаснее ли появление новой науки, которая станет “изучать” Господа Бога, как (страшно повторить) “сущностный элемент” религии?
Боже, упаси!
9 Responses
Если я правильно понимаю, правильное понятие о соотношении науки и веры является золотой серединой между крайностями нравственного монизма и учения Швечикова? То есть Швечиков смешивает науку и религию, а проф. Осипов утверждает, что между наукой и религией нет ничего общего?
Между современной наукой и религией возможен только конфликт, борьба за сердце человеческое. Но, конечно, отдельные ученые могут смиряться перед религией, как Пастер, и ставить науку на службу религии, как это и было до Нового времени.
Уважаемый Роман, а Вы не подскажете истоки самой идеи, что можно восстановить мир с помощью тех или иных средств в его состояние до грехопадения? Где она впервые появляется? Спасибо.
Затрудняюсь Вам ответить. Насколько мне известно, впервые она появляется в иудейской каббале. Истоки, возможно, следует искать в гностицизме. Кстати, всем известный “голем” – одно из проявлений этого “восстановления”.
Спаси тебя Господи, Роман.
Описанное в статье явление беззаконного смешения земли и Неба, в результате которого не остается ни того, ни другого – знак времени.
Смешивают науку и Религию. Смешивают искусство и Религию. Смешивают задачи и функции государства и Церкви.
Этим духом смешения и профанации пронизано все. Лепка, вышивание, спортивные игры и т. п. в неурочное время и в неурочном месте (например при храме в Воскресенье) формируют и неуважение к Святыне храма и Воскресенья, учрежденного для спасения душ, а не для развития земных способностей, – и непрофессиональное, халтурное отношение к земным занятиям, требующим сил, порядка и обязательности, несовместимых со временем отдыха, необходимого после Службы.
Шесть дней делай дела твоя, день Седьмой – Господу.
По сути вся проповедь Швечикова, Охлобыстина, Лунгина, пропаганды “православных песен”, “православных ярмарок”, “православного меда”, “православных кафе” (!), и даже “православных магнитов” (своими глазами видел в магазине Издательского отдела на Погодинской) – все это не что иное, как агрессивная проповедь отмены Заповеди Божией: Помни День Субботний.
Пусть песни, кинематограф и магниты будут хорошего качества. Этого достаточно.
А Православной может быть только Вера, Религия, Церковь Божия, Священство, Спасение души.
Это должно быть освящено, то есть – отделено от всего.
Начинается с раздачи бутербродов в храме, а кончается священником с гитарой или священником в роли шута в “православном” фильме.
Не сочтите за навязчивость, я спрашиваю потому, что эта идея (восстановления), похоже, не считается чем-то, противоречащим христианству у многих..хм..деноминаций. Так, я часто встречал это в книгах протестантов. Наука, служение своей общине и т.д. считаются средствами этого восстановления. За 16-17 века и говорить нечего, там это вообще массово. Возможно Вы правы относительно истоков этой идеи, но как она тогда получила законные права, скажем, у тех же протестантов с их опорой только на Писание?
Я писал об этом некоторое время тому назад. Прошу прощение за самоцитату:
Если Православное Христианство всегда учило о сохранении образа Божия даже в падшем человеке, то, согласно отцам-основателям протестантизма, в грехопадении природа человека повреждена бесповоротно. Человек в корне греховен, и спасение состоит не в превращении грешников в святых, а во вменении греховным людям оправдания. Simul iustus et peccator (одновременно оправданный и – грешник),- гласит знаменитое изречение Лютера.
Наука или алхимия? Невежество (по мнению Лютера и Кальвина) – это результат повреждения человеческой природы, а не отнятие сверхъестественных способностей (мнение схоластов и Тридентского собора). В таком случае легче восстановить подлинное знание естественными средствами, поскольку проще усовершенствовать уже существующие принципы жизнедеятельности тела и души… Райская невинность может быть восстановлена только с помощью благодати, а власть человека над природой – не сверхъестественный дар, а естественная способность. Хотя и поврежденная природой, эта власть может быть в какой-то мере возвращена естественным путем, «различными трудами», как писал Фрэнсис Бэкон (Peter Harrison, The fall of man and the foundations of science. Cambridge, 2007. P. 158).
Хороша «научная» логика – если способности отняты Богом, а человеческая природа повреждена не непоправимо, то они не восстановимы. И наука не нужна. А если безнадежно испорчена сама природа человека, то восстановимы! И тогда-то становится полезным и важным создание современной экспериментальной науки!
Возникает вопрос: что наши естествоиспытатели подразумевали под «природой»? Нечто особенное, родом из каббалы или алхимии. Поэтому, как пишет Гаррисон: Бэкон в научном сообществе видел (параллельную Христианству.- В.Р.) систему священства, которая достигает возрождения поврежденных Адамовых способностей… «Я исполняю должность истинного священника здравого смысла»,- писал Бэкон (Idem. P. 171).
За идиотической аргументацией скрывается цель: создать массовую науку, доступную глупцам, то есть тем, кто не желает знать истину. Не надо отныне желать знать истину, все человечество шагает в ногу к прогрессу. Знание в этом смысле – знание нового, ранее не известного.
На самом же деле знание возможно только потому, что это знание не нового, а старого и даже вечного. Но узнавание по-новому, вновь.
Знание и наука возможны, потому что в человеке сохранился образ Божий. А если не сохранился (как учили Лютер и Кальвин), то наука приобретает уже не человеческий, а сверхчеловеческий и эсхатологический смысл, как каббалистическое воссоздание Адама и всего мира.
Спасибо за ответ. У меня есть книга Harrison-a, но от нее недоумение не уменьшилось. По-видимому именно вследствие аргументации, которую Вы назвали “идиотической”. Вопрос, каким образом эта аргументация получила легализацию в протестантизме, так и остается, впрочем. Насколько я понимаю, никакой почвы в Писании для этой идеи нет.
Спасибо за статью. Очень актуальна в наше время, потому что эти хилиастические идеи проникают и в нашу церковь. В подтверждение высылаю цитату из православного молодежного журнала “Шестое чувство”: Освоение алгоритма, в соответствии с которым был создан наш мир, позволит человечеству выжить в следующем и последующих столетиях с помощью создания по проектам коллективного разума человечества новых мирозданий, более приспособленных к жизни людей и неограниченному развитию разума, которое предопределено Богом Отцом.
Как говорится начали за задравие – об реформировании ядерной промышленности, а в конце “случайно” проговорились о том, что наука перетендует на роль религии. Вполне физическими средствами построить “рай на земле”. Прямо хилиазм какой то……