Словом выражаем свои мысли и понимаем чужие

Христианский суд и неосуждение

Теперь можно перейти к тому непростому вопросу: как же слово выражает наши мысли?

Сперва мы дали определение слову. Затем мы сказали, что имена даны людьми.

Далее мы выяснили, что звучание и смысл слова соединяются по человеческому обычаю, но не по чистому произволу, а по некоторым основаниям.

Хотя звук и смысл соединяются условно, но имена имеют постоянное значение, а не каждый раз разное и случайное.

Слово имеет один смысл, но разные вещи называем одинаковым именем, а один предмет – разными именами.

Слово – слабое и сильное орудие

Так мы увидели, что слово представляет собой одновременно сильное и слабое орудие, точное и неточное. Слово сообщает нам свой смысл, но в то же время нуждается в нашем понимании.

Выходит, что не только говорящий может неправильно выразить свою мысль, но и слушатель может неправильно понять. Да они и оба вместе могут ошибаться.

Но, с другой стороны, так ли уж это плохо? Когда участники диалога непрерывно чувствуют опасность ошибиться, это пробуждает внимание и, собственно, делает общение сознательным. Я уж не говорю о тех распространенных случаях, когда мы правильно понимаем мысль человека, выраженную до крайности неточно.

Прекрасным примером такой намеренной неточности является метафора. Все иносказания затрудняют понимание, но делают речь более точной и понятной для желающих понимать.

Короче говоря, речь – это всегда сочетание ясного и неясного и за счет этого заставляет человека внимать словам и стараться понимать их значение.

Слово не тождественно с умом, ни различно

Слабость и сила слова происходят из самой его природы. Слово не тождественно с умом человека, но и не отлично:

Наше слово, выходя из ума, ни всецело тождественно с умом, ни совершенно различно, потому что, будучи из ума, оно есть иное сравнительно с ним; обнаруживая же сам ум, оно уже не есть всецело иное сравнительно с умом, но, будучи по природе одним, оно является другим по положению.

св. Иоанн Дамаскин

Здесь, как мы видим, св. Иоанн Дамаскин утверждает, что слова и ум человека – по сущности одно, но различны по положению. Иначе говоря, слово находится не там же, где находится мысль. Слово находится в мире внешнем – так сказать, между людьми, – а мысль находится в уме. Однако в звуке слышится та самая мысль, которая есть в уме:

Звук, при посредстве которого слышится мысль, возникающая в безмолвии сознания, не есть то, что сама эта мысль… но в звуке голоса слышится сама мысль.

блж. Августин

Словами открываем движения ума:

Так как возникающие в нас мысли, по той причине, что природа наша заключена в телесной оболочке, не могут обнаружиться, мы по необходимости, наложив на вещи, как бы знаки, известные имена, посредством их объясняем друг другу движения ума. А если бы как-нибудь иначе возможно было обнаруживать движения разума, то мы, перестав пользоваться периодической услугой имен, яснее и чище беседовали бы друг с другом, открывая стремлениями разума саму природу вещей, которой занимается ум.

св. Григорий Нисский

Поэтому, кратко говоря, «слово произносимое… есть вестник мысли» (св. Иоанн Дамаскин).

По словам мы понимаем чужие мысли

У нас нет иной возможности сообщать свои мысли, как только посредством слов. Верно и обратное: чужие мысли мы понимаем тоже по словам.

По словам мы догадываемся о смысле, сокровенном в сердце. Мы судим по тому, что слышим, настаивает св. Григорий Нисский, защищая св. Василия Великого от нападок Евномия:

В чем же наша неправда, если, как люди, по сказанному догадываемся о смысле, не имея никакого понятия о сокровенном в сердце? Богу принадлежит и незримое видеть, и черты ни коим образом не постигаемого рассматривать, и познавать несходство в невидимом; а мы судим единственно по тому, что слышим.

Из этого следует, что искусство слова надо совмещать с искусством чтения (слышания). Это и понятно: ведь не слово является причиной нашей мысли, а наоборот:

Сказанное так или иначе не делается причиной составившейся в нас мысли, а напротив того, сокровенное помышление сердца подает причину к произнесению известных слов. Ибо по сказанному: «от избытка сердца говорят уста» (Мф. 12:34). И истолкователем помышленного делаем мы слово, а не наоборот, из того, что говорим, собираем мысли, хотя сходятся между собой оба эти действия, и помыслить правильно и истолковать, человек же совершен при том и другом.

св. Григорий Нисский

Сокровенное в уме – вот причина слова. Высказываясь о чем-либо, мы уже толкуем свою мысль, излагаем ее словами. За счет этого и для слушателя оказывается доступным истолкование слова, то есть понимание наших мыслей.

По словам мы догадываемся о смысле, сокровенном в сердце:

Сокровенных чьих-либо мыслей не знает никто из людей, а о сокрытом мы догадываемся на основании сказанного.

св. Григорий Нисский

Как в телесном образе был видим Сам Бог, так в звуке голоса слышится сама мысль:

Не следует смущаться, что, будучи невидимым, Он, как повествуется, часто являлся праотцам. Ибо как звук, при посредстве которого слышится мысль, возникающая в безмолвии сознания, не есть то, что сама эта мысль; так и тот образ, в котором был видим Бог, невидимый по природе, не был тем, что есть Сам Он. И однакоже в телесном образе был видим Сам Бог, как в звуке голоса слышится сама мысль.

блж. Августин

Следовательно, для нас возможно знать чужие мысли. Больше того, эти мысли невозможно скрыть, потому что выражаемое наружно есть только избыток внутреннего:

А впрочем, возможно и людям знать их (мысли другого человека. – В.Р.). Естественно, чтобы слова изливались наружу чрез уста, когда внутренность преисполнена злом. Поэтому, когда ты слышишь человека, произносящего худые слова, то не думай, что в нем лежит лишь столько зла, сколько показывается в словах, а заключай, что источник его гораздо еще обильнее, потому что выражаемое наружно есть только избыток внутреннего.

св. Иоанн Златоуст

Итак, по словам мы узнаем мысли другого человека, смысл, сокровенный в его сердце, то есть все то, что никак не назовешь посторонним существу человека.

Смысл и звуки

Не звуки, а смысл

Можно уверенно сказать, что в слове нас интересует смысл, а не звуки:

Бессмысленно, как полагаю, и невежественно принимать во внимание не значение его (слова. – В.Р.), а словесную оболочку.

св. Дионисий Ареопагит

Надобно смотреть на мысль предлагающих слова веры, а не увлекаться звуками.

св. Григорий Нисский

Нужно изучать искусство чтения, иначе человек будет видеть одни слова, не вникая в их смысл:

Верный ученик Евангелия, имеющий благодать рассуждать о духовном и на камне создавший дом веры своей, стоит твердо и безопасен от их (ариан. – В.Р.) обольщения. А кто прост… и не крепко наставлен в вере, тот, имея в виду одни слова и не проникая в смысл, скоро увлекается их кознями.

св. Афанасий Александрийский

Слово истины приуготовляется в душе и потом уже излагается разными словами, не по их звуку подбираемыми, а по смыслу:

Или не предварительной ли чистотой сердца от лукавых мыслей приуготовляется слово истины; для обнаружения же душевных движений употреблять должно речения, которыми может быть открыто сокровенное в уме без мелочных разысканий об известном звуке слова?

св. Григорий Нисский

Св. Григорий Нисский утверждает, что прежде всего нужна точность в мыслях, а затем уже точность их выражения словами:

Не от речений ли и произношения терпит опасность неколебимость веры, а о точности в смысле нет и слова?

св. Григорий Нисский

И смысл, и звуки

Но для речи нужны и звуки, так как сообщают нам смысл.

Мы снова сталкиваемся с огромной силой речи: способностью передавать невидимое. Но тут же мы вынуждены указать на уязвимое место в человеческой речи: она выражается таким вещественным средством, как звук.

О духовном надо судить духовно, но не презирать и звуки. Св. Григорий Богослов так отзывается о некоторых своих современниках:

Нимало не смотрим на букву, все хотим разуметь духовно (сколько грез! какое обширное поле пустословию!).

Слово не сущность, а знак

Такое сочетание силы и слабости, твердости мысли и эфемерности звука, объясняется, как мы уже сказали, самой природой слова.

Слово (имя) – это не сущность:

Имена только означают сущности, а не сами суть сущность.

св. Василий Великий

Конкретно это означает, что слово, а заодно и внутреннее слово, и мысль (см. выше), не имеют самостоятельности, ипостаси:

Никакое имя само по себе не имеет существенной самостоятельности.

св. Григорий Нисский

Мы и можем судить по слову о сущности именно потому, что само слово не сущность, но зато означает ее.

Слово означает сущность

Слово не представляет сущность и не изображает ее, а означает.

За слышимой речью стоит мысль о сущности, поэтому «истинные имена суть признаки сущности именуемых» (св. Василий Великий).

Всякое имя есть некоторый признак и знак какой-либо сущности и мысли, сам по себе и не существующий и не мыслимый.

св. Григорий Нисский

О чем бы ни говорили, мы говорим о сущности. Какие бы слова мы ни употребляли, мы называем тот же самый предмет, потому что «в самом предмете различие имен, приписываемых ему, не производит никакого разделения» (св. Григорий Нисский).

Имена только означают сущности, но это и дает нам возможность познавать по именам и действиям. Ведь не по сущностям же нам судить! Это было бы прямое сверхчеловеческое проникновение в сущность вещей и магическое овладение ими:

Имена только означают сущности… Мы познаем не по сущностям, а по именам и по действиям, особенно же так познаем существа бестелесные.

св. Василий Великий

Следующая глава Словом обозначаем то, что поняли

Роман Вершилло