По мысли Соловьева, Богочеловечество Господа Иисуса есть восстановление первоначального, некогда бывшего Богочеловечества в мире. «Вообще человек,— пишет Соловьев,— есть некоторое соединение Божества с материальною природою, что предполагает в человеке три составных элемента: божественный, материальный и связующий оба, собственно человеческий»… «Таким образом, понятие духовного человека предполагает одну Богочеловеческую личность, совмещающую в себе два естества и обладающую двумя волями»… Как видим, Соловьев прилагает догмат Богочеловечества Сына Божия ко всему человечеству. При этом он сам пытается смело утверждать, что подчеркнутое определение, — выражаемся его словами: — «безусловно тождественно с догматическими определениями Вселенских Соборов V-VII веков» («Чтения о богочеловечестве». чт. 11 и 12). Сам по себе мир, по Соловьеву, имеет Божественное происхождение, он есть проявление, обнаружение, воплощение Божественного начала — «мировой души». Мировая душа, Божия материя, вечное тело Божие, матерь мира, вечная душа мира, коренная стихия бытия, центр и основа всей тварной жизни, идеальное человечество, получает у Соловьева имя «Софии». Мировая душа, благодаря своему самоутверждению, отпала от Бога. Это отпадение повлекло за собой весь дальнейший распад мира. дробление его на самоутверждающиеся, эгоистически направленные в своих стремлениях единицы. Зло в мире заключается в стремлении к этому обособлению. Таким образом, зло имеет формальный характер, оно есть движение от Бога, в сторону от Бога. Поэтому добро состоит в обратном движении к Богу, в отказе от своей обособленности, от своего самоутверждения вне Бога… Так как высшим, сознательным проявлением мировой души является человечество, то обратное воссоединение Бога с миром, с мировой душой должно совершиться в человечестве. Оно совершается чрез вочеловечение, воплощение Божие, чрез Богочеловечество Господа Иисуса Христа. Божественное начало, Логос, со своей стороны само стремится к соединению с мировой душой. Так происходит соединение двух начал, Божественного и человеческого. при чем «первое представляет собою элемент действующий, определяющий, образующий или оплодотворяющий, а мировая душа является пассивною, которая воспринимает идеальное начало и воспринятому сообщает материю для его развития, оболочку для его полного обнаружения» («Чтения о богочеловечестве». чт. 10). Бог воплотился, Логос соединился с Софией. Этим открыт путь к богочеловечеству вселенскому.
….
С ложным пониманием богочеловечества у Соловьева непосредственно связано свое особое понимание Церкви. Человечество, воссоединенное со своим божественным началом чрез посредство Иисуса Христа, есть Церковь, «тело Божественного Логоса» («Чтения о богочеловечестве». Чт. 11 и 12). Христос — «глава человечества», человечество — «тело Его», Церковь — «всечеловечество». «Это тело Христово,- продолжает Соловьев,- являющееся сперва как малый зачаток в виде немногочисленной общины первых христиан, мало-помалу растет и развивается, чтобы в конце времени обнять собою все человечество и всю природу и в одном вселенском богочеловеческом организме». Церковь — все человечество, «вселенское тело», «земное же существование Церкви» есть ее видимое проявление, ее обнаружение, «соответствующее телу Христа во время Его земной жизни (до воскресения)» («Чтения о богочеловечестве». Чт. 11 и 12).
…
«Если осенение человеческой Матери (с большой буквы) действующею силою Божества произвело вочеловечение Божества, то оплодотворение матери (Церкви) действующим началом человеческим должно произвести свободное обожествление человечества». Эта формулировка, в одном и том же виде находится и в «Чтениях о Богочеловечестве» и в «Духовных основах жизни» («Чтения о богочеловечестве». чт. 11 и 12). Что значит это выражение: «оплодотворение Церкви действующим началом человеческим», долженствующее «произвести свободное обожествление человечества»? Что значит эта формула, странная по самому своему построению? Послушаем выяснение самого Соловьева.
В воплощении Сына Божия, говорит Соловьев, «искомое было дано, идеал стал фактом, событием, действующее божественное начало стало материальным, Слово плоть бысть, эта новая плоть есть божественная субстанция Церкви». Теперь, после воплощения Сына Божия, «само божественное, как уже воплощенное, становится неподвижною основою, стихией жизни для человечества: искомым же является человечество, отвечающее этому божественному, т. е. способное от себя соединиться с ним, усвоить его». «Как искомое, это идеальное человечество является действующим началом истории, началом движения, прогресса». «Действующим и образующим началом является разум человеческий, и результатом является человеко-бог, т. е. человек, воспринявший божество, а так как воспринять божество человек может только в своей безусловной целости, то есть в совокупности со всем, то человек-бог необходимо есть коллективный и универсальный, т. е. всечеловечество или Вселенская Церковь» («Чтения о богочеловечестве». чт. 11 и 12; «Дух. осн. жизни». ч. II. гл. 2).
…
Одним из средств к достижению человечеством этой своей цели, по взгляду Соловьева, является христианское государство, «свободная демократия», способствующая своей «принудительной организацией» «пересозданию этой нашей человеческой и мирской действительности по образу и подобию христианской истины, воплощению Богочеловечества»…
…
Мы не можем пройти мимо тех отрицательных выводов из представленного учения Соловьева о богочеловечестве. которые непосредственно задевают практическую сторону Христианства. Главнейшие из этих выводов —- 1) распыление понятия Церкви, 2) примиренчество со злом и 3) умаление идеи личного спасения человека.
1) Распыление понятия Церкви. Если Церковь — весь мир, все человечество, то Православная ‘Церковь становится просто организованной группой или обществом, служащим орудием этой мировой Церкви. Тогда историческое назначение Православной Церкви оканчивается. Оно состояло в консервативном сохранении чистой истины; но это ее служение всечеловечеству было односторонне, эта роль — пассивная. На смену выступает активное начало, воплощающееся, может быть, частично в других исповеданиях, а главное — в свободном творчестве сил, принадлежащих уже к «Церкви-всечеловечеству». Очевидно, эти силы — лица и общества — могут не принадлежать вообще ни к какой «исторической» Церкви. По мере активизации таких свободных сил — науки, философии, искусства, государства,— не естественно ли ожидать ликвидации этой обособляющейся от мира исторической Церкви?
2) Примиренчество со злом. Хотя Соловьев признает, что мир во зле лежит, но, если Церковь обнимает «все», то обнимает в себе и само зло, находящееся в человечестве и в мире. Очевидно, и враги Христианства, и сам антихрист, раз они в мире, они тоже в Церкви. А все, что в Церкви, предназначено раньше или позже к обожествлению. И так как зло есть в сущности обратная сторона добра, поворот «от» Бога, вместо обращенности к Богу, то зло не так страшно, его нужно повернуть и обратить в добро. Остается, спросить: А не следует ли его полюбить, чтобы тем успешнее трудиться над его преображением? И хотя сказано в Слове Божием: «Не любите мира и того, что в мире, кто любит мир, в том нет любви Отчей», — и хотя сказано также: «дружба с миром есть вражда против Бога»: не лучше ли будет соединить «веру в Бога» с «любовию к миру»? Есть ли тогда в мире место для «воинствующей Церкви»? Не лучше ли снять всякую преграду между ею и миром, бросить оружие и начать братание, в надежде, что мир повернется в сторону добра?
3) Умаление идеи личного спасения человека. Человек, по Соловьеву, достигает спасения в Христе не индивидуально, а вместе со всем миром, его личная судьба зависит от судьбы всего человечества и мира. Поэтому, как пишет Соловьев, «молись Богу с верой, делай добро людям с любовию и побеждай свою природу с надеждой будущего воскресения. Тем исчерпывается наше отношение к благодати внутри нас». Но «не в нашей власти соединить себя всецело с Божеством, спасти вселенную и переродить природу мира. Поэтому, внушает Соловьев, «религия и не говорит никому из нас лично: сливайся с Божеством, спасай человечество, возрождай вселенную» («Дух. осн. жизни». Ч. I, гл. 3). Итак, выходит: ни себе, ни другим, ни себя спасай, ни человечество… Вот какое унылое положение выпадает по этому взгляду на долю личности, на долю индивидуального человека в искании Царствия Божия.
И стороне остаются слова Христовы: «Возьми крест твой и иди за Мною, и слова Апостола: со страхом и трепетом совершайте свое спасение».
И церковь святых, «достигших совершенства», остается также стороне. Для православного сознания они в центре тела Церкви Христовой, а потому в центре нашего зрения духовного, ибо и «наше жительство на небесех». По этому же взгляду, не только наше, но и их спасение еще впереди, и лежит оно в будущем преображении и обожении земной культуры, мира и человеческой плоти.
Публикуется по изд.:
Помазанский Михаил о. Догмат Халкидонского Собора и его истолкование в религиозной философии Вл. С. Соловьева и его школы // Православный путь. 1951. С. 140-158 доступно по адресу https://antimodern.ru/halkidonskij-dogmat-v-istolkovanii-soloveva/
