Три вопроса о порядке

Выбранные места из переписки с друзьями

В комментариях к книге «Упорядоченная душа в Новое время» читатель задал мне три вопроса о порядке. Вопросы очень важные и я решил на них ответить отдельной статьей. Отвечу по порядку.

Первый вопрос

Как именно идеологии делают мир необъяснимым?

В главе «Итоги 2022» я утверждал, что идеологии сделали мир непонятным, и пытался объяснить, как это произошло.

Вообще, это вопрос философский, и о нем придется порассуждать, много раз повторяя слова «порядок» и «беспорядок».

Философия порядка

Есть такое направление здравой философии, как «философия порядка». К философам порядка можно отнести Лейбница, К.Н. Леонтьева, Эриха Фогелена и др. Иногда это направление отождествляют с рационализмом, но это не точно, потому что философия порядка видит в мире:

1. Понятное, то есть порядок;
2. Непонятное, то есть беспорядок.

Идеологии делают мир непонятным, то есть вносят в него беспорядок, разрушают государство, Церковь, семьи и души. С другой стороны, идеологии делают мир по-своему понятным.

Но ведь и Христианство, и Ум Христов тоже делает мир понятным и непонятным!

Почему так? Потому что в мире есть и понятное, и непонятное.

Порядок нам должен быть понятен, и мы его усматриваем в мире, обществе, душе.

Беспорядок мы не понимаем и не должны понимать. Мы не понимаем зла, не знаем так называемых глубин сатанинских (Откр. 2:24).

Например, если злой злодействует, и злодействует злодей злодейски (Ис. 24:16), то причины этому нет: только злая воля, которая, в свою очередь, необъяснима и случайна.

До сих пор, я надеюсь, все было понятно.

Что мы знаем о беспорядке?

Как же мы опровергаем всякого рода отступления, если мы их не знаем? Чтобы опровергать модернизм, марксизм, национал-социализм, нам нужно некоторое знание о них, не так ли?

Да, и следовательно, мы некоторым образом тоже знаем и беспорядок. Как?

Мы знаем, что он есть в мире. Мы не можем делать вид, что вокруг один только порядок, и в мире нет зла и греха. Это было бы незнание, неразумие, непонимание того, в каком мире мы живем. Мир действительно так устроен, что в нем есть и порядок и беспорядок.

Если нас это озадачивает, то на помощь приходит блж. Августин:

Никто пусть не доискивается причины, производящей злую волю… Желать найти причины этих уклонений… было бы то же, как если бы кто-либо захотел видеть мрак или слышать безмолвие… Ибо то, что познается не в проявлении, а по отсутствию проявления, то, если может быть выражаемо словами или понимаемо, познается некоторым образом через незнание, чтобы сознательно не зналось.

блж. Августин. О Граде Божием

Итак, что же получается? Христианам внятен и порядок, и беспорядок. Однако первый мы понимаем через понимание, а другой через непонимание.

После такого вступления перейдем собственно к ответу на вопрос:

как идеологии делают мир необъяснимым?

Идеологи тоже понимают эту двойственную природу действительности, то, как устроен мир. Они узнали об этом, когда были христианами или слышали о Христианстве.

Дальше начинается различие идеологического сознания с сознанием разумным.

Порядок идеологи понимать не хотят. Он мешает им свободно действовать в мире, потому что это порядок не человеческий, а созданный и поддерживаемый Господом Иисусом Христом.

Тогда идеологи закрывают для себя и других существенные части порядка: что-то истинное остается, но без центральных истин это уже не порядок, а беспорядок. В этой операции, еще прежде всех разрушительных действий в мире или Церкви, проявляется идеологический бунт против порядка.

Марксизм

Возьмем в качестве примера марксизм. Он исключает из рассмотрения вопрос о том, что человек не сам себя создал. Отсюда вытекают атеизм и демонизм, активизм и сциентизм, свойственные марксистам.

Власти опровергнуть истину от бытии Божием у них нет. Такой власти нет вообще ни у кого. Идеологи могут только приказать себе и своим адептам: «Не думай об этом и этом».

Как пишет Эрих Фогелен:

Человек осознает себя звеном в цепи бытия, и он непременно задается вопросом: на чем эта цепь держится? И что надо ответить на такой «глупый» вопрос? Маркс дает тот же самый ответ, что и Огюст Конт: не задавай таких вопросов, они «абстрактны», они «бессмысленны», держись реальности бытия и становления! В самый критический момент изложения доказательств от нас требуют «не задавать глупых вопросов». Тот, кто не задает таких вопросов, есть по определению «социалистический человек».

Voegelin E. From Enlightenment to Revolution

Отсюда мы можем сделать то наблюдение, что марксисты претендуют на немыслимую власть над своими мыслями и над мыслями других людей, которые им подчиняются.

Их магия действует не на всех. Но главное даже не это, а то, что Бог существует и промышляет о мире. И вот этот Божественный порядок идеологи отрицают, и тогда мир становится непонятен, потому что Бог действительно существует.

А вот беспорядок, в отличие от порядка, идеологи познавать хотят и могут. Все так называемые «глубины» вызывают у них прямо-таки жажду познания, и поэтому некоторые вещи (немногие) они видят яснее современных православных.

То есть порядок идеологам непонятен, а беспорядок им понятен, потому что создан ими и им подобными. Они уговаривают других жить в беспорядке, и уговоры эти действуют до поры до времени.

Как же нам во всем этом разобраться? Нам не нужно ничего делать: не нужно «возвращать смысл», «восстанавливать порядок». Порядок остается неизменен, сколько бы люди ни искажали свои души доверием к беспорядку.

Нам нужно только не обманывать себя и не принимать беспорядок за порядок, и наоборот. Такая путаница будет не безвинной.

Второй вопрос

Теперь нам будет понятен и ответ на второй вопрос:

Что значит «неудобное становится удобным» (см. главу Антимодернизм как вражда против мира)?

Жить в беспорядке очень неудобно, даже если он создан самим тобой.

Удобно и полезно жить в упорядоченном мире.

И если в мире установился беспорядок – Христианского государства нет, в Церкви победили модернисты, – то мы, христиане, не должны притворяться, будто он нам удобен, что мы можем в нем устроиться.

В свою очередь идеологам был неудобен порядок в обществе и в Церкви, и поэтому они его разрушили. Им удобен беспорядок, революционный угар, лжемиссионерское и обновленческое обалдение.

Но опять же вспомним прием, который мы уже применяли.

Беспорядок удобен идеологам не потому, что им там хорошо. Очень многим идеологам совсем не хорошо в созданном им мире. Вспомним репрессии против старых большевиков, или хотя бы участь отставных идеологов, типа Суркова или недавно умершего Павловского.

Беспорядок удобен идеологам тем, что они могут в нем скрыться, так как он однороден с беспорядком в их душе.

Законы естества отменить не получается, поэтому можно только вообразить, притвориться, что беспорядок удобен. Или даже так: притвориться, что, хотя беспорядок существует, в нем можно устроиться, благодаря ему или вопреки.

Например, современная семья находится в состоянии распада. Это факт. Как реагируют на это православные модернисты? Либеральные модернисты предлагают принять это за норму, а консервативные – восстановить порядок силой.

Ни то, ни другое не является выходом, потому что выхода нет. Если власть отца в семье утрачена, ее нельзя восстановить силой, потому что ее источником была не сила. Но и примириться с безвластием тоже нельзя, конечно.

Третий вопрос

И, наконец, мы можем перейти к последнему вопросу.

Почему Дугин не философ? Меня лично от дугинских сочинений почти физически тошнит, но то же самое и от Ницше, например. Или, если вы имеете в виду, что «любовь к мудрости» подразумевает мудрость истинную, то тогда из тех, кого называют философами, вообще мало кто таким является.

Для нас важно определить Дугина как не философа, потому что он – атом того беспорядка, о котором мы выше рассуждали.

Дугин – гностик, а не философ или мыслитель. Он всего лишь публицист, производитель слов, но гностик он настоящий, хотя и не первого разбора.

Как гностик, Дугин претендует на мнимое – лжеименное (1 Тим. 6:20) – знание глубин, которые на поверку оказываются тоже мнимыми. Если рассуждать в избранных нами терминах, Дугин приветствует беспорядок в мире и, в частности, является поклонником смерти, как самого явного выражения этого беспорядка.

Его метафизика –

это метафизика с разделением всех уровней бытия и небытия на пары по половому принципу на «мужское» и «женское» начало. Причем «женское» начало (небытие, или смерть) первенствует в каждой паре, то есть на каждом уровне бытия.

Вершилло Р. А. О сочинениях Александра Дугина

Может ли человек устроиться удобно в смерти или, по крайней мере, в разговорах о смерти? Вот, вам Александр Дугин и вот вам пример того, как неудобное становится удобным. Поэтому, согласно нашей классификации, Дугин – правый модернист.

Почему это не философия?

Почему Дугин не философ, мы поймем, вспомнив Ницше, как нам и предлагает читатель.

Ницше – псевдофилософ в том смысле, что его философия ложная. Но это философия в том смысле, что переводит мнения в знание, или, по крайней мере, пытается описать, почему мнения так и не становятся знанием. Поиски ясности хотя бы в этом вопросе порождают неустроенность Ницше в этом мире. Он испытывает неудобство, которое никаким образом не может превратиться в удобство. Ницше – сатанист, но не волшебник.

У Дугина, и у других гностиков, ничего этого нет. Они удовлетворяются мнениями, которые нужны им здесь и сейчас. Мнения (даже самые радикальные на вид) нужны им для практических целей. Мы можем уверенно назвать эти цели низменными.

Иные гностики ищут спасения в человеческой самодеятельности, а смертепоклонники, типа Дугина или Проханова, ищут гибели, но тоже такой, которая находится, якобы, во власти человека.

Вот почему гностицизм неразрывно связан с магией. Перед нами новейшие колдуны, обещающие победу, а чтобы не ошибиться, они обещают победу смерти над жизнью, которая им кажется самоисполнимой.

Философ, даже если его душа в кошмарном беспорядке, все же измеряет ею порядок. Он может остановиться перед неразрешимыми вопросами.

Гностик же измеряет беспорядок своей беспорядочной душой. Поэтому он всегда отрицает Божественный миропорядок.

Нравится ли ему при этом беспорядок или не нравится, гностик всегда находит, что можно натворить или наговорить в этом мире.

Роман Вершилло

Список литературы

• блж. Августин. О Граде Божием. // Творения. Киев: , 1905. Ч. 4. С. 245-246.
• Voegelin E. From Enlightenment to Revolution. Durham, N.C: Duke University Press, 1975. ix, 307.
• Вершилло Р. А. О сочинениях Александра Дугина. Москва: Православное действие, 1998. 22 c.

(10 оценок, среднее: 4,90 из 5)

Загрузка...