“Удерживающий”. Судьба одного понятия в православно-патриотической публицистике

Для нашего времени весьма характерна судьба понятия об “Удерживающем” (2 Фес. 2:6,7). Вокруг него ведутся споры, и одновременно оно активно используется современными публицистами, несмотря на свою неясность, а, может быть, благодаря ей.

Мы выбрали именно это понятие, поскольку оно взято из Священного Писания и по определению имеет точный смысл. Для анализа можно было бы взять и другие идеи, вроде монархии, демократии и т. п., но благодаря работе талантливых перьев они, к несчастью, превратились уже в совершенное ничтожество.

Для нашего небольшого очерка возьмем капитальный труд М. В. Назарова “Тайна России”, как типичный образец православно-патриотической продукции [1].

В своем сборнике статей М. Назаров много раз упоминает об “Удерживающем”. Для простоты поиска слово внесено в предметный указатель в конце тома. Тем самым автор показывает, что он, по крайней мере, знает, где и в каком смысле это понятие им употребляется. Г-н Назаров особо отмечает важность для нашего времени именно учения об Удерживающем. Он даже находит возможным упрекать классиков консерватизма за их невнимание к этому понятию.

Он пишет, что всемирная удерживающая роль России даже в рецептах по “подмораживанию” (К. Н. Леонтьев, К. П. Победоносцев) не всегда осознавалась в должном масштабе… Удерживающее эсхатологическое значение Третьего (и последнего) Рима недостаточно осмыслено ни у Достоевского, ни у В. О. Ключевского, ни у М. Н. Каткова, ни даже в монографии “Монархическая государственность” Тихомирова, – отмечает М. Назаров (1. С. 516).

При такой строгости нашего автора, у него самого мы насчитали по меньшей мере девять независимых значений этого слова. Приводим их в том порядке, в каком они выступают на страницах “Тайны России”.

1) По мнению г-на Назарова, существует две мировых цивилизации: одна из них – русская “удерживающая” (1. С. 284-285).

2) Под Удерживающим автор понимает Божественные силы, но не допускает их прямого действия, а только через каких-то носителей в земном мире (1. С. 547).

3) Что-то скорее всего связанное с Россией (1. С. 547).

4) Удерживающий – это непрерывно длящийся христианский подвиг богоносного народа (1. С. 547).

5) Удерживают и христианские принципы, которые более всего в мире отстаивала православная Россия (1. С. 622).

6) Удерживающий – это православная Россия (1. С. 647), причем в смешанном значении: как государство и, вместе с этим, как народ.

7) Удерживающий – это Царь-Мученик Николай (1. С. 693);

а также:

8) Божия Матерь, воссиявшая в образе “Державной”. Само событие явления Образа рассматривается, как последний шанс временного удержания мира Самой Божией Матерью (1. С. 716);

и:

9) Новомученики Российские на небесах, во главе с Царской Семьей (1. С. 719).

Естественный протест вызывает сам способ обращения православного публициста с понятием, почерпнутым из Священного Писания. М. Назаров употребляет его для гладкости слога, чисто риторически, без всякой связи с тем, что писал Апостол, и даже без осмысленной связи разных значений друг с другом.

Выглядит совершенно неуместным, чтобы “Удерживающий” играл в сочинении М. Назарова роль какого-то “гуттаперчевого мальчика”, который послушно следует извивам туманной мысли автора.

В пользу М. Назарова, как будто, говорит то, что и у самих Святых отцов мы встречаем различные толкования слов об “Удерживающем”. Св. Феофан Затворник отмечает, что мы не знаем точно этого значения, а можем лишь догадываться вместе со Святыми отцами: В этом речении – главная мысль Апостола… Но между тем оно одно не дает определенного понятия, и открывает пространное поле догадкам. Для нас безопаснее всего придержаться отеческих мнений (2. С. 316).

Все это так, но наше незнание точного смысла не равносильно тому, что этого точного смысла нет и никогда не было. Совсем напротив. Св. Феофан пишет, что из устных объяснений Апостола современникам было совершенно ясно, о ком или о чем идет речь, а на письме он не счел нужным уточнять, а просто пишет: удерживающее весте.

Таким образом, если мы не знаем смысла данного слова, то легко можем узнать, какого смысла оно не имеет и иметь не может. Данное понятие является истинным, и потому имеет свою внутреннюю плотность, которая не позволяет произвольно изгибать его по нашему усмотрению.

Вместе со св. Иоанном Златоустом св. Феофан сводит святоотеческие предположения об Удерживающем к двум основным. Во-первых, это благодать Святаго Духа. А во-вторых, это царская власть, а в точном историческом смысле для Апостольского времени – власть Римского императора.

Св. Феофан уточняет: раз Римская империя пала, значит: удерживает царская власть вообще. Эта власть, имея в своих руках способы удерживать движения народные и держась сама христианских начал, не попустит народу уклониться от них, будет его сдерживать. А когда царская власть падет, и народы всюду заведут самоуправство (республики, демократию), тогда антихристу действовать будет просторно (2. С. 320).

Или, как то же самое выражает прп. Амвросий Оптинский под влиянием св. Филарета Московского: Придет же антихрист во времена безначалия, как говорит Апостол: “Дондеже держай от среды будет”, то есть когда не будет предержащей власти (3. С. 22). “Предержащей” в данном случае означает “высшей власти” (Рим. 13:1), противопоставляемой как анархии – безвластию, так и “низшей” власти – то есть народовластию.

Даже и по самому значению слова katecho (удерживать, препятствовать) у Апостола можно сказать, что имеется ввиду иерархическая власть, подавление, удерживание сверху. Это общее значение роднит между собой Божественную власть над миром и царскую единодержавную власть.

Отсюда легко выяснить, что М. Назаров лишь единожды верно употребил слово “Удерживающий”, когда назвал этим словом Царя-мученика. Св. Николай II был удерживающим, как носитель высшей власти.

Другие толкования г-на Назарова либо не точны, либо вовсе невозможны.

С г-ном Назаровым можно было бы согласиться, когда он говорит, что Святые и, прежде всего, Матерь Божия удерживают мир от пришествия антихриста, но именно в том ключе, как это рассматривают Святые Отцы: удерживают, потому что являются носителями благодати Святаго Духа.

Но М. Назаров уточняет, что Божественные силы непременно действуют через каких-то носителей в земном мире (1. С. 547). Тем самым он противоречит и Отеческому толкованию, и сам себе, поскольку ниже именует Удерживающими Св. Новомучеников на небесах и Матерь Божию.

А вот приписывая удерживающую роль “цивилизации”, “народу”, “чему-то связанному с Россией”, М. Назаров идет прямо против сути дела. Народ и цивилизация, пусть и самые замечательные, – это именно не “высшие власти”, а “низшие”. Да ведь и физическая природа мира будет сопротивляться пришествию антихриста, и тварь возмутится от прихода его. Но не они удерживают его от появления в мире, а только высшая сила – Божия благодать и царская власть.

После этого становится ясным, чего стоят упреки М. Назарова в адрес Победоносцева, Тихомирова и Леонтьева за их недооценку понятия об “Удерживающем”.

К. Леонтьеву, как представителю “эстетического консерватизма”, это понятие не было нужно. Он изучал по преимуществу “низшую” власть: власть цивилизации, народной культуры. Леонтьев и выносит осуждающий приговор современности, в том числе и нашей русской. Он с обреченностью видит “вторичное упрощение”, которое в его системе наступает как неотвратимая судьба стареющего мира. И именно Леонтьев пришел бы в ужас от того, что роль удерживающего приписывается М. Назаровым современной русской цивилизации и современному русскому народу!

Константин Леонтьев призывал царскую власть “подморозить” Россию, но видел в этом почти невероятное чудо, которое должно остановить неизбежный, по его мнению, ход “триединого процесса”.

Трудно также понять, для чего г-ну Назарову нужно говорить о русской цивилизации. Она тоже у него не имеет отчетливых, в отличие от К. Леонтьева, очертаний. Здесь наш автор допускает весьма странные вещи. Например, при Петре Первом дух апостасии проникает в Россию с Запада, зарождая двойственность уже в ней самой (1. С. 285). Ересь жидовствующих, или Смутное время, видимо, в счет не идут. А между тем жидовствующими были и митр. Зосима и даже Великий князь. Можно ли игнорировать такое проявление апостасии? Можно, и для г-на Назарова даже необходимо, поскольку в противном случае рухнет его концепция об удерживающей роли Русской цивилизации.

Ведь иначе окажется, что в удерживающей цивилизации веками могут существовать апостасийные тенденции. Исчезнет мнимое противопоставление двух цивилизаций: удерживающей и апостасийной.

У г-на Назарова слом происходит даже не во время раскола XVII века, когда произошел действительный разрыв с прошлым, а при Петре. Почему? Наверно, потому что бороды сбрили и европейское платье надели. А между тем разрыв с “московской Русью” происходил при царе Алексее Михайловиче, но, конечно, вне всякой связи с проникновением Запада, а, наоборот, с проникновением Греческого Православия.

Впрочем, автору все же не удается избежать крушения своей “культурно-цивилизационной” концепции, хотя он на это не обращает внимания. Дело в том, что Русская цивилизация, по г-ну Назарову, играла роль Удерживающего во всемирном масштабе (1. С. 288). Когда? В Московский период? Или же после Петра, когда, по тому же М. Назарову, апостасия в Россию только и проникла?

Правильно приводится пример Священного Союза (1. С. 513), как момент удержания мировой революции в первой половине  XIX века. С этим спорить не приходится, но что же это за историософия, которая не способна связать концы с концами? Когда Россия блюла в чистоте свою “удерживающую” цивилизацию, она не играла никакой роли в мировом масштабе. А, заразившись апостасией с Запада, Россия как раз стала играть роль Удерживающего для Запада же!

Автор не всегда помнит, что роль Удерживающего может быть только всемирной. Из его сочинения следует, что “удерживающая цивилизация” может (как ни странно это прозвучит) удерживать и только самое себя. Примерно та же мысль завершает всю книгу: Новомученики Российские на небесах, во главе с Царской Семьей не перестали быть Удерживающим для той, пусть сегодня и небольшой, части русского народа, которая держится за Них в своих молитвах (1. С. 719).

Г-н Назаров добавляет здесь неясности тем, что вносит в “удержание” момент обоюдности, пресловутой “синергии”. Поэтому он подчеркивает, что часть русского народа держится за Удерживающего и даже предлагает православным патриотам “бороться за Удерживающего”, по его поразительному выражению (1. С. 634-681). Здесь уже и вовсе трудно понять, кто и кого удерживает: мы – народ – поддерживаем Удерживающего или, все-таки, наоборот.

Обо всех этих странностях публицистики г-на Назарова не стоило бы говорить, если бы сам его подход не был типично разрушительным. Будучи политическим монархистом, в области мысли г-н Назаров является революционером.

Есть ведь и монархия Смысла, и она безраздельно владычествует в области мысли, и в области слова. И здесь есть свой Удерживающий, который повелевает, чтобы слова имели определенный смысл, и чтобы мысли не перетекали друг в друга и не извивались как змеи. Верным этому Удерживающему оставался и Апостол Павел, заявивший: Нет, я не безумствую, но говорю слова истины и здравого смысла (Деян. 26:25).

В мысли, если мысль верна, и в слове, если оно верно передает мысль, есть свой порядок, не зависящий от нашего произвола и нашей договоренности друг с другом. Поэтому Апостол учит: Сколько различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения (1 Кор. 14:10). А св. Григорий Нисский учит, что истинное сродство названий с предметами постоянно (4. С. 81-82). И он же отмечает: Долготерпелив, и многомилостив, и истинен” Бог, говорит Давид (Пс. 144:8). Но как истинен тот, который ложно представляет вещи, и изменяет истину в значениях имен? (4. С. 393).

В области слова и мысли действует и своего рода тайна беззакония. Это беззаконие размывает неизменный смысл, при сохранении внешнего облика слова, как, например, в масонстве и в адогматических системах мысли.

Мы далеки от мысли, что г-н Назаров является сознательным обманщиком, но он, несомненно, не видит ничего дурного в жонглировании понятием, которое сам, как будто, считает ключевым.

Как ни печально, но именно так и действует тайна беззакония, которая в данном случае приняла на себя видимость “Тайны России”.

Роман Вершилло

2005 г.

Примечания

1. Назаров М. Тайна России. Историософия XX века. М.: “Русская идея”, 1999.

2. св. Феофан Затворник. Толкование посланий Апостола Павла к солунянам. “Правило веры”, 1998.

3. прп. Амвросий. Собрание писем к мирским особам. Сергиев Посад, 1908.

4. св. Григорий Нисский. Опровержение Евномия// Творения. Ч. 6. Кн. 12, часть 2. М., 1864.