На YouTube
Вы думаете, что умеете читать? Для затравки, наверно, надо было бы несколько эпатировать публику и сказать: «Нет, вы не умеете читать!»
Я не пойду этим путем, потому что это значило бы сказать неправду, притворившись, будто я неправильно прочитываю ситуацию. Замечу сразу, что чтение и искусство чтения – самая не эпатирующая вещь, самое не провокационное из человеческих проявлений: познание познанного.
Нет, говоря об искусстве чтения, я не намерен идти таким путем, и поэтому мы начнем с другого, и прямо противоположного, утверждения: «Вы умеете читать». С известной натяжкой можно сказать, что все люди умеют читать. А без всякой натяжки мы скажем, что даже неграмотный умеет слушать, то есть понимает родную речь.
Это делает абсолютно всех и каждого из нас носителем культуры в ее самом фундаментальном и неустранимом аспекте. Язык матери, он делает вас носителем той или иной культуры, и что бы вы ни делали, вы не сможете перестать им быть.
Культура в собственном смысле (см. мою статью), конечно, включает в себя речь, как фундаментальный уровень культуры. В этом смысле культурен всякий человек, владеющий родным языком, даже неграмотный, потому что понимание речи есть уже некоторое искусство чтения.
Отсюда следует, что искусство чтения, как грамотность, владение языком, как культура, есть нечто универсальное, и при этом почти не ощущаемое: ведь каждый знает про себя, что владеет языком и не уделяет обычно этому никакого внимания. По всему этому мы назовем искусство чтения очень важным, как воду и воздух.
Искусство, а не природа
И это также значит, что, говоря об искусстве чтения, мы говорим не о чем-то заумном, искусственном, мастерском. Речь у нас пойдет не о том искусстве, которое отличает художника от человека не умеющего рисовать. Нет, чтение и слушание – это то, что свойственно человеку как таковому. И все же чтение требует некоторого искусства, само является своего рода искусством, то есть все-таки чем-то искусственным, а не естественным в отличие от воздуха и воды.
Вот какое противоречие мы обнаружили, рассматривая такую простую вещь, как искусство чтения: оно есть нечто естественное, но также и нечто искусственное.
Как разрешается это противоречие? Искусство чтения прирождено нам, но только как людям, а не как живым организмам или носителям растительной жизни. Человеческое естество оказывается естественным в несколько другом роде, нежели окружающая нас неразумная природа. Под этим я подразумеваю, что люди немыслимы вне культуры, которая, в свою очередь, есть нечто искусственное, то, чего нельзя найти в лесу или в поле. Верно и обратно: вне культуры и искусства чтения нет ничего человеческого.
Традиция и традиции
Сказав о языке матери, о родном языке, мы привязали человека к истории семьи и человеческого общества. Культура – она есть область традиции. И в этом месте возникает затруднение, потому что история показывает, что есть две разные традиции: традиция классическая и «традиция» романтическая, традиция государственная и «традиция» революционная, Даже в Церкви сегодня есть не одно только Священное Предание, но и более чем столетняя «традиция» совершать реформы в Церкви.
Что за традиция такая: толковать Пушкина и Гоголя по Белинскому? А тем не менее она есть и никуда пока не делась. Что традиционного в том, чтобы мысленно делить общество на классы? Что за обычай участвовать в глобалистских экуменических радениях и совершающемся там поругании религиозной истины?
Итак, затруднение состоит в том, что наряду с искусством чтения существует традиция неправильно толковать, неправильно обобщать (как правило, не обобщать вообще), неправильно читать и учить этому неправильному умению. И это затруднение в свою очередь является предметом рассмотрения со стороны искусства чтения. Искусство чтения оказывается чуть ли не специально созданным, чтобы различать традицию классическую от традиции новой.
Варварство – не отсутствие культуры, а культура особого рода
Поэтому о врагах искусства чтения мы будем далее говорить постоянно и с большей конкретностью. Сейчас же мы сделаем тот вывод, что все владеют искусством чтения, но искусство это бывает разным.
То есть это как бы очень хорошо и даже в чем-то лестно, что все мы грамотны, буквально рождаемся грамотными в человеческое общество. Но есть и обратная, уже не настолько приятная сторона у того, что мы выяснили об искусстве чтения. Да, никто не неграмотен в прямом смысле слова, все принадлежат к той или иной культуре, Некультурных людей нет. Однако из этого следует, что даже массовая культура, даже дикость и грубость, само варварство – это тоже культура, тоже обычай, тоже традиция, но особого рода.
Из этого следуют далеко идущие выводы. Все умеют читать, но для одного это служит к похвале, если он умение превратил в искусство, а для другого служит к вящему осуждению, еще более суровому, чем если бы это умение не было в него вложено.
Следовательно, в обществе и в Церкви борются не культура с недостатком или отсутствием культуры, а разные культуры, если угодно: культура Пушкина с культурой Прилепина, культура Николая Гумилева с культурой иноагента Бориса Гребенщикова. Это борьба не на жизнь, а на смерть, не за «лучше или хуже», а «быть или не быть».
Значит, проблема не в том, что есть еще какие-то не заполненные культурой, не охваченные культурной работой регионы, области человеческого сознания. Будь это так, достаточно было бы разработать образовательную методику и направить людей и средства, чтобы заполнить полости, еще не наполненные культурой.
И это обращает нас не просто к общественным проблемам, а к самому человеку: и старому человеку традиции, и новому человеку с его новой традицией.
В сознании всякого человека горит свет, но, возможно, этот свет – тьма (Лк. 11:35). И это определяет роль искусства чтения в обществе и в душе.
Чем искусство чтения отличается от прочих традиций?
Вот какие проблемы мы вскрыли, начав говорить об искусстве чтения. И главная из них (и это проблема общественная, политическая, историческая, духовная) состоит в том, что существует много культур, много традиций, тогда как на самом деле лишь одна из них истинная. И она истинная в том числе и потому, что только она позволяет читателю понять: свет ли то, что освещает ему события и тексты, или тьма.
Так чем же искусство чтения отличается от прочих традиций? Тем, что искусство чтения укоренено в образцовой классической древности: в чтении и понимании Ветхого и Нового заветов, в греческой и римской античности.
Параллельно с многотысячелетней уже историей классического искусства чтения (см. 118 Псалом) мы наблюдаем периодические извержения традиций, по-своему мощных, и довольно-таки живучих, но не принадлежащих к этой непрерывной линии, которая идет от начала человеческой речи и начала понимания этой речи.
Так что приходится уже в самом начале разговора об искусстве чтения сказать о духовной роли этого искусства и о непрестанно подстерегающей нас опасности научиться ложному искусству чтения. Этим я хочу обратить ваше внимание на полемический, то есть деятельный характер искусства чтения. Оно нужно мне и оно нужно вам, оно приносит пользу, хотя и внутренним образом. Действует, не действуя.
О чем нам предстоит поговорить в дальнейшем?
Далее мы будем говорить о двух типах читателей: знающем читателе и о том, что его отличает от читателя невнимательного. Постараемся мы найти образцовых писателей и образцовых читателей и поучимся на их примере.
Мы затронем и такие важные вопросы:
- что читать , а чего не читать,
- как читать,
- сколько читать
- и зачем.
Мы выясним:
- что знает искусство чтения и что ему еще предстоит узнать,
- что мы знаем о искусстве чтения (теория чтения).
Конечно, мы будем говорить о правилах и о технических приемах чтения.
Рассмотрим мы, наконец, некоторые примеры чтения. Выясним, что сказано о чтении в священном Писании, у Святых отцов, античных авторов. Дадим обзор того, каких авторов читали в Древней Руси и какие книги входят в знаменитый западный канон великих книг Гарольда Блума.
Рассказ наш будет по возможности не академическим, так что к одним и тем же темам мы будем возвращаться не один раз в свободном порядке.
