Насколько можно судить по откликам на модернистском сайте «Православие и мир», церковные либералы радуются не совсем тому же, что либералы-политики. М. Журинская, А. Десницкий и о. Кураев довольны более всего тем, что вчерашний митинг на Болотной площади не окончился ничем определенным.
Лояльный к любой внушительной силе о. Всеволод Чаплин тоже приветствует митинг как прелюдию к бессмысленной парламентской и внепарламентской говорильне:
Сложившаяся ситуация должна побудить и власть, и различные общественные силы к началу общенационального диалога относительно формата избирательного процесса и гражданского контроля над ним. В этом диалоге могли бы принять участие не только представители органов власти, Центризбиркома, тех, кто пришел на митинги, но и разных политических сил (в первую очередь, вошедших в Госдуму), общественных объединений.
Сам митинг на Болотной был недвусмысленно идеологизирован: либералы, анархисты, коммунисты, националисты, между которыми нет не только мира, но даже и «ничейной полосы». Но А. Десницкий готов радоваться и этому:
На этом митинге были очевидным образом представлены очень разные политические силы и мнения, и народ не торопился выражать свои симпатии. Людям действительно было важно осудить грубые нарушения и потребовать наказания виновных, они собрались за этим. Общей позитивной программы не было, и кого-то это огорчало… а меня скорее радовало. Белый цвет для ленточек и цветов, как хорошо кто-то сказал с трибуны, был выбран именно потому, что он есть сумма всех цветов спектра. Этот митинг – он проходил не за конкретную политическую силу, а за честную конкуренцию, за общие правила для всех.
Нет, так не получится: где нет единой истины, там не будет и правил общих для всех.
Но откуда эта радость либерала? Прямо из Салтыкова-Щедрина: Либералы, братец, мы. Ведрышко на дворе – мы радуемся, дождичек на дворе – мы и в нем милость Божию усматриваем. И всякий предмет непременно со всех сторон рассматриваем. И с одной стороны – хорошо, и с другой – превосходно, а ежели при этом принять во внимание, что язык без костей, то лучшего и желать нельзя!
Со всем тем в демократических восторженных речах звучит титаническая мысль о том, что человек – сам кузнец своего собственного счастья. Это не только очевидно не так, но это лживый идеологический штамп, который стоит и на тоталитарных и на либеральных режимах.
Режиссер Алексей Герман-младший пишет Геннадию Полтавченко: Я не быдло. И мы не быдло. Ему вторит Навальный: Мы не скоты и не рабы, или, как кричал охриплым голосом Сергей Митрохин на вчерашнем митинге: Пусть в Кремле знают, что мы – народ!
Все эти тезисы вызывают принципиальные возражения. Указанных лиц мы более-менее знаем, и всё, что мы знаем, говорит, скорее, об обратном: перед нами все-таки не народ, а «стадо независимо мыслящих умов». Чтобы быть народом, недостаточно собраться внушительной толпой и навести страх на противника. Этого недостаточно даже для того, чтобы быть отдельным человеком.
В последние дни перед нами во весь карликовый рост встал человек толпы, который идет на митинг, не разделяя убеждений тех, кто его организует и на нем выступает. Человек толпы свою безответственность и безмыслие и считает непостижимо мистическим порывом к свободе.
Однако человек не определяет свою судьбу ни в хорошем, ни в плохом. От человека зависит совсем немногое: право мыслить и право поступать. Судьба зависит только от Творца и Судии. Это испытал на себе такой литературный персонаж как Гамлет, которого приводило в затруднение как раз очевидное бессилие человека.
Верить в то, что люди несогласные между собой, и с которыми ты сам тоже не согласен, могут принести пользу стране, значить верить в либеральное чудо, верить в иного человека, нежели такого, какого создал Бог.
Эта же иррациональная вера в абсолютную свободу и значимость человека лежит в основе богословского модернизма. Поэтому сегодняшняя проповедь митр. Антония Сурожского «Седьмой день» читается как комментарий к какому-нибудь Десницкому или о. Чаплину.
Для православных чудеса Спасителя свидетельствуют, что Христос есть Бог, для модернизма же – это свидетельство величия человека вообще.
Так, по митр. Антонию, чудо возвещает время, когда человек войдет в труд Божий о претворении земного мира в мир небесный, то есть станет созидать «Царство Божие на земле». А между тем, если Христианские святые и творят чудеса, то творят не силою человеческой, а силой Божией.
Поэтому чудес не следует искать в собрании беззаконных идеологов, возметаемых яко прах от лица земли.
Роман Вершилло
