Вопрос о стыде во время общественных потрясений, революций и войн – не в морально неполноценных ораторах и блогерах, не в Родзянке, Троцком, Ленине или Павле Островском.
А в массах, которые от них в восторге.
Вопрос:
Как могут соединяться приколы, трындецы и мотивашки с Причастием Святых Таин, Исповедью, пощением, молитвой, почитанием Праздников и Святых, делами милосердия, поучением в Священном Писании, хранением Заповедей, тайной милостыней?
Ответ:
Никак.
Только, если это все – развлечение.
Как только человек приступает к Святыне со страхом, а не как к развлечению, страх Божий прививается доброй душе.
Дух набожного, духовного человека делается навсегда несовместимым с духом развлечения, он приобретает иммунитет от этой заразы. Этот дух вызывает тошноту и отторжение, так как несёт человеку духовную смерть.
Отсюда вывод.
Мы имеем дело с псевдоправославием.
С огромным развлечением длиной в целые жизни. С игрой в Христианство и Церковь длиной в жизнь.
С особого рода “здоровым образом жизни”, ставшим модным в среднем классе современных россиян благодаря – с одной стороны – запросу на социальную стабильность и традиционные ценности, с другой – медийной деятельности как одиозных “брендовых” священников-блогеров, так и сотен их подражателей, гламурных “православных” клубов и соответствующих глянцевых изданий. Они сформировали устойчивое общественное представление, фешенебельный бренд – образ продукта, компании или услуги – “современного православного образа жизни”.
А именно: принадлежность общине, наличие духовника, обсуждение в соцсетях как рецептов постных блюд и алгоритмов правильного обращения с бомжами, так – и вопросов на исповеди; социальная деятельность, совместный просмотр фильмов, групповые паломничества, кофейни при храме, фирменные худи и лонгсливы, а также – и анекдоты от священников.
Быть таким: в меру серьезным, в меру “прикольным” – стало признаком успеха в жизни. Как умеренная щетина на смазливой физиономии хорошо одетого рекламного мужика.
Такое “православие” является атрибутом земной жизни и печатью земного – не счастья! – но: душевного благополучия и уверенности в себе и в ближних.
Все части истинного Православия, интегрируясь в него, обезвреживаются им, делаясь элементами игры. Писание, Святые Отцы, молитва, пост, Праздники, Таинства и Богослужения Святой Церкви. Примечательно то, что несовместимые ещё 25 – 30 лет назад с либерально – революционным духом обновленцев и реформаторов стержни и закрепы старого русского благочестия: церковнославянский язык Богослужения, высокий русский иконостас, служба по Типикону, хранение постов, посещение храма в Праздники и воскресные дни, молитвенные правила, поучения Святых Отцов и чтение житий Святых – все это успешно принято и усвоено бесстрашным новым порядком – точно также как ленинским НЭПом были приняты и подчинены новому строю старорежимные фабриканты и узаконена “буржуазная семья”. Любая революция только тогда добивается успеха, когда, отступая от чистоты идеи, идёт на компромисс с действительностью ради удержания власти над массами.
В результате мы и видим ее: победу духовной революции.
Если люди идут в воскресенье в храм, творя не дело Божие, но одно из дел земли, требующее такой же “напоминашки”, как день рождения тещи или родительское собрание у ребенка в школе: “дорогие мои, не забудьте сходить в храм”. Когда Иисусова молитва – мерч на футболке. Когда ни священника, ни его многотысячную паству не бьёт в самое сердце молитва “Господи, неужели мне одр сей гроб будет”, в качестве элемента похабного юмора.
Православие осталось: как игрушка. Или как условие игры – там, где “весь мир театр, и люди в нем актеры”.
Итак, мы имеем дело с псевдоправославием. С огромным развлечением. С игрой в Христианство и Церковь длиной в жизнь.
Но не с Православием как единой жаждой спасения души во Христе, заставляющей не любить мира, ни того что в мире.
“Кто любит мир , в том нет любви Отчей” (1 Иоанн 2:15).
Могут ли это повторить священники, носящие на виду у паствы обручальные кольца своих жён, торгующие модными шмотками, “трындящие” и “мотивирующие” на мирские свершения?
Могут. И повторяют. И даже – на четвертый год войны – не боятся помогать воинам СВО.
Мне кажется, что печать на челе, о которой гласит Писание – это печать бесстыдства.
Несть бо тайно, еже не явлено будет (Лк 8:16).
Это, действительно, заметно.
