Мне, и, конечно, не мне одному, задают вопросы типа: «Как вы считаете, сколько часов длился день творения?»
В таком вопросе столько неверного, что о нем стоит поговорить особо.
Прежде всего, человек спрашивает меня не за тем, чтобы узнать истину. Значит, такой вопрос является духовно патологическим. Он не нужен ни спрашивающему, ни отвечающему и является пустословием. Спрашивающий знает ответ на свой вопрос и спрашивает только для того, чтобы испытать мою веру.
Но если сам он православный, то зачем ему мое православие? Допустим, он ссылался на меня, Р. Вершилло, в каком-то споре. Но это ведь совершенно неправильно. На меня не надо ссылаться, я не авторитет. Опираться надо прежде всего на непоколебимый авторитет Священного Писания, которое все богодухновенно и полезно для научения (2 Тим. 3:16).
Тот, кто задает такие вопросы, и сам не знает истину, как должно ее знать. Узнавший истину должен не испытывать других, а созерцать истину. Ему подобает радоваться о Боге, что Он ему открыл истину, открытую в Писании всем остальным. Здесь невозможна и не нужна какая-либо суета и пропаганда.
Во-вторых, он полагает, что у меня могут и должны быть мнения относительно того, чему учит Библия. Их у меня, слава Богу, нет. А если бы они, не дай Бог, появились, то сообщать их было бы преступлением.
У православных не может быть мнений относительно истин Священного Писания. В отличие от людей мира сего они не должны ничего «считать», «полагать» и занимать те или иные «позиции». Это неверно в принципе, это духовная ложь, то есть ложь пред Богом.
Тот, кто задает вопрос: «Как вы считаете, сколько часов длился день творения?», – стоит на «православных позициях» и выясняет, на каких позициях стою я. Я не могу притвориться, что я этого не понимаю. А я не стою ни на каких позициях, а исповедую верность всем истинам, изложенным в Священном Писании.
День есть известная каждому мера в 24 часа, а мера не может изменяться (св. Василий Великий). Но я не могу ему просто ответить: «24 часа», потому что он сочтет, что таково мое и св. Василия «мнение».
За мнения не мучают и не идут на мучения.
Мы ведь и у Святых отцов узнаем не их мнения, а истину. Хотя для людей светских это выглядит нескромно, но нам нужно знать и исповедовать совершенную истину. И быть готовыми ради нее на смерть.
За мнения не мучают и не идут на мучения, и значит в этом смысле «православные мнения» суть измена Православию.
Да, вопрос можно задать и иначе: «Как учит Священное Писание о днях творения?» Но даже в этом случае нужно отвечать вопросом на вопрос:
И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь? (Лк. 10:25-26)
10 Responses
У выдающихся сверхлюдей были мнения, ради которых они готовы были душу свою положить.
За мнения идут на мучения, история это показывает.
Как с этим быть?
А можно конкретизировать примером?
Я думал здесь о христианах, когда писал. Героям гнозиса все кажется: и их мнения, и то, что они своевольно умирают за них.
Камю пишет о русских террористах:
Но не за “частные богословские мнения”. Речь ведь именно о плюралистическом “консенсусе мнений” как принципе модернизма (именно так выглядит “принцип согласия Отцов” у модернистов, где судьёй над Отцами и над степенью их согласия выступает сам модернист).
Общим знаменателем в этом “консенсусе” является конечная неопределенность и неясность. А за неё никто ничем жертвовать не станет.
“У православных не может быть мнений относительно истин Священного Писания.”
Такие мнения есть хула на Духа Святого.
“Но я не могу ему просто ответить: «24 часа», потому что он сочтет, что таково мое и св. Василия «мнение».”
А он не может счесть, что Вы исповедуете Православие?
Это исключено. Он спрашивает мое мнение, а по одному (или даже нескольким) мнениям нельзя судить о Православии.
Спрашиваешь о мнении – узнаешь мнение, и больше ничего.